Походы норманнов на Русь - Леонтьев Александр Иванович - Страница 7

Войдя в крепость в утреннее время, Хиалмар увидел царскую дочь, девицу необычайной красоты, сидящую среди толпы девушек: ее просил он сам выйти за него замуж, потому что она ему необычайно понравилась, будучи достойна похвалы, прежде всего, по своей выдающейся красоте, а также потому, что по годам уже достаточно созрела. Тотчас же было приготовлено все необходимое для брачного торжества, и к вечеру оба они были отведены на брачное ложе. Впоследствии любовь их крепла все более и более, когда, по истечении некоторого времени, Хиалмар получил мужское потомство от своей супруги. Ребенку было дано имя Трома. Будучи необычайно красив собой, с большим старанием и заботой воспитывался он в царском дворце своего отца. Царь передал этого своего сына для воспитания наставнику, который в то время считался самым лучшим на всем Севере. Он обучал царского ребенка всем геройским добродетелям и упражнениям, которые следовало знать благородному и в царском достоинстве рожденному юноше. Благодаря этому и при помощи постоянного наблюдения, со дня на день делал он большие успехи.

Следует, однако, знать, что, взявши замуж царскую дочь, Хиалмар вскоре выстроил для себя прекрасный дворец и, приняв на себя всю заботу об управлении, он присвоил себе царский титул в Биармии и в областях, которыми прежде владел отец его. Он управлял ими с большой справедливостью и мягкостью, а по этой причине пользовался великой любовью граждан и был в великом почете. А когда протекло некоторое время, царская супруга произвела на свет дочку, которая по красоте своей и выдающимся природным дарованиям превосходила всех живущих в северной полосе. Царь пожелал, чтобы она получила имя Хейдиль. Эту самую девицу насильно похитил Урке, самый выдающийся силач. Царь по этой причине дал обет Фрейе, чтобы она сама благосклонно позаботилась о возвращении девушки обратно к отцу. Неотступно умоляя Тора, она добилась того, что когда тот ударил своим боевым молотом Мьолнером, то девица возвращена была к своему отцу.

Между тем Хиалмар чрезвычайно славился, благодаря своей замечательной мудрости, и содержал у себя несколько выдающихся вождей и богатырей, известных дома и за пределами страны. Однако по достоинству и по значению выше всех их стоял Храмр, пользовавшийся и у царя особым почетом, так что за него выдана была замуж Хейдиль, ибо отец одобрял склонность своей дочери.

Другой из приближенных, по имени Ульф, или Улаф, перед этим домогавшийся руки царской дочери, был по этой причине чрезвычайно обижен. Получив отказ, он испытывал крайнюю досаду, так как душевные его качества были довольно низменного свойства; намереваясь отомстить Храмру за эту нанесенную ему обиду, он вызвал его на поединок. Приступая с бранью к своему сопернику, он говорил, что его следует назвать величайшим негодяем, если тот уклонится выйти с ним на поединок до его добровольного изгнания. Поэтому царь имел достаточно хлопот по улаживанию их ссоры, подаривши Ульфу очень много золота и серебра и вместе с тем драгоценную утварь, а прежде всего – рог величайшей редкости, на котором были вычеканены по золоту изображения в честь Тора, Одина и Фрейи.

После этого царь озаботился сделать приготовления к бракосочетанию с большой пышностью, созвав на торжество всех вельмож своего царства. И действительно, за продолжительным пиршеством достаточно было сделано возлияний в честь гения, при всеобщей радости и увеселениях, а царская дочь выдана была замуж за Храмра, которому царь, вместе с прекрасным приданым, даровал титул и права ярла (губернатора) над островами Тулемаркии, присовокупив также двойной и самый прекрасный подарок, именно бубен, с помощью которого можно предсказывать будущее. На этом бубне были вырезаны изображения из чистого золота, а был он весом в 15 фунтов. Ярл, получивши подарки, попрощался с царем, принеся ему величайшую благодарность за его милости и благодеяния. Вскоре, удаляясь из Биармландии на двух кораблях, ярл увозил вместе с собой в Тулемаркию свою милую супругу. Впоследствии она родила сына, которому дано было имя Виме. Он быстро вырос и обладал телесной силой и красотой.

Скандинавское божество Один. Рисунок XVIII в.

Почувствовав отвращение к военным походам, ярл начал вести со своей супругой домашнюю жизнь. Он постоянно проводил время на острове, причем тот и другой твердо пребывали в супружеской любви …(пропуск в рунической рукописи)

…когда Ульф пришел, он совершал погребение своей супруги… послал вестника к Храмру, который говорил, что Ульф – самый подлый из людей. Поэтому Ульф, узнавши о ругательствах Храмра, с большей поспешностью пустился на нескольких кораблях к острову, чтобы опередить молву о своем приходе. Приставши ночью к земле, он окружил дворец ярла и, подложивши огонь, зажег. Храмр спал около своей супруги, внутри укрепления, но, тотчас вскочивши с постели и, ускользнув через потаенную дверь, убежал в лес, в сопровождении нескольких отменных силачей. Между тем Ульф уничтожил огнем укрепление и всех, кто оставался внутри, оставивши в живых супругу ярла, которая уведена была в плен. Ярл, чтобы доставить об этом несчастии известие, приехав в Биармландию к царю на своей волшебной палочке, испещренной руническими знаками. Когда он изложил все обстоятельства дела, царь тотчас же воспылал страшным гневом. Чтобы, однако, Ульф неожиданно не напал на него, царь, взявшись за свой волшебный мешок, начал его трясти, вместе с тем бормоча заклинания в следующих выражениях:

– Пусть поднимется страшный шум с громом, пусть уязвят его (Ульфа) великановы стрелы, пусть наложит на него руку богиня смерти. Пусть свирепо нападут на него бесчисленные горные духи и пусть поражают его великаны. Пусть бури раскидают, а камни разрушат его флот …(Пропуск в рунической рукописи.)

Когда он произнес это заклинание, Тор послал страшную бурю с жестоким ураганом, так что многие из кораблей Ульфа потерпели крушение, да и сам он не мог двинуться с острова в Биармию по причине волн, поднимавшихся на страшную высоту. Тем временем царь, составивши совет из своего зятя, царицы супруги и из более разумных мужей, рассуждал о том, что теперь нужно предпринять. Тут Храмр, обратившись к царю, сказал, что он со своей стороны советует, чтобы царь, изготовивши оповещение о войне, попытался собрать воинов. На это царь ответил, что такой именно совет кажется ему заслуживающим уважения. Но собралось всего двести ратников, не более, потому что вследствие хитрости какого-то негодяя, который был другом Ульфу, оповещение было где-то задержано. Когда об этом узнал царь, он сам изготовил другое оповещение, на котором выжег известные знаки (руны). Тогда собралось воедино очень большое количество людей, которых при подсчете оказалось семьсот человек. Этим дополнением он увеличил свои войска. На следующий день… (Пропуск в рунической рукописи.) …всячески старается помешать; не будем предаваться выпивке и не будем устраивать торжественных пиршеств в честь умерших родителей. Затем царь объявил, что следует считать самыми позорными трусами всех тех, кто не возьмет на себя защиты своих богов и не отбросит далеко этого разбойника. Услыхавши царскую речь, все они воспылали гневом, бросившись в разные стороны, так как не могли обуздать себя. Они устраивали торжественное жертвоприношение Тору, ибо, согласно священному обычаю, назначенного для жертвоприношения откормленного коня они вывели на средину, и царь, возливши руку на его голову, произнес обет, что если его дочь вернется, то он принесет жертву в чести Фрейи. Тотчас же, по заклании коня, царю и его придворным предложили жир. Когда все это было окончено, царь приказал всем своим ратникам взять оружие и взойти на корабли. Затем с 80 кораблями и семью нагруженными судами царь вышел в море. Они подошли уже близко к Ульфу, когда большинство пыталось уговорить царя не вступать в битву, чтобы не потерпеть урон в своих силах, так как приближалась буря, равным образом и неприятель был в большом числе. Напротив, царь, воодушевляя своих, увещевая мужественно сражаться, чтобы они не увлекались никакими внушениями трусливой души. Приготовившись таким образом к бою, они продвинулись к острову с 15 кораблями и с 6 гребными судами, на которых было по 40 гребцов. Когда между флотами получился уже незначительный промежуток, поднят был военный клич; вскоре противники столкнулись, и произошло жестокое сражение.