Где-то там, за морем… - Картер Крис (1) - Страница 10
- Предыдущая
- 10/11
- Следующая
— ФБР! — крикнула Скалли. — Ни с места, или будем стрелять!
Лукас замер. Четыре человека целились в него из пистолетов.
— Бросьте оружие, — приказала Скалли.
Лукас Генри безотрывно глядел на неё, медленно опуская руки. И вдруг резко замахнулся…
Отдача «вальтера» несильно толкнула руку Скалли. Эхо выстрела перекрыл крик боли, вырвавшийся у Лукаса. Он уронил топорик, схватился за плечо и опрометью бросился прочь. Несколько агентов подбежали к Джиму Сандерсу, ещё трое, вбежавшие на выстрел, вместе со Скалли кинулись вслед за убийцей.
Тёмные коридоры, ветвящиеся в разные стороны. Скалли ориентировалась только по шумному, со стонами, дыханию Генри. Раненому было тяжело бежать, и агенты настигали.
У узкой лестницы они остановились. Фримэн начал подниматься первым. Он уже достиг верха но из-за угла вылетел пустой бак и сбил агента с ног.
— Вот дрянь! — сквозь зубы выругалась Скалли.
Рухнув с лестницы Фримэн ударился головой о бетонный пол. Оставив одного человека с пострадавшим, Скалли и второй агент осторожно поднялись на следующий этаж.
Пивоварня наверняка была удобной для производства. Но гоняться по этому зданию за преступником было просто мучительно. Генри успел оторваться, и теперь его шумное дыхание слышалось в конце тёмного извилистого коридора.
Скалли первой добежала до конца коридора и остановилась. Перед ней было огромное помещение. Перекрытие между первым и вторым этажом отсутствовала. Вместо него через зал было перекинуто несколько стальных балок для талей с дощатыми мостками. Лукас Генри бежал по мосткам вдоль дальней стены. Он получил возможность уйти от преследования. А потом — ищи его в этой груде строительного хлама, оставшейся от брошенного завода.
Скалли ступила на мостки и вновь замерла. На стене, вдоль которой бежал Генри, щерил зубы и растопыривал крылья Синий Дьявол, намалёванный яркой краской. Скалли вскинула пистолет. « Что бы там ни было, — решительно подумала она, — но больше он никого не похитит и не замучает, сукин сын». Она поймала фигуру похитителя в прицел, палец плавно начал нажимать на спусковой крючок.
Лукас Генри начал двигаться быстрей и беспорядочнеё.
Скалли не хватило доли секунды, чтобы нажать на спусковой крючок, — доски под ногами преступника треснули, он дёрнулся, и ветхие мостки обрушились вместе с ним. Раздался крик и глухой удар. Скалли медленно сняла палец с «собачки» и осторожно подошла к краю провала.
Можно было не проверять — Лукас Генри погиб. Его тело, неестественно выгнувшись, лежало на обломках бетонных блоков и металлоконструкций метрах в десяти ниже настила, на котором стояла Скалли. Стальной прут арматуры проткнул Лукаса, словно булавка жука. Скалли отступила от края провала и прикрыла глаза, опустила голову. Её слегка мутило — то ли от перенапряжения последних суток, то ли от непривлекательного зрелища бесславной смерти маньяка.
Так она простояла пару минут, прислушиваясь к голосам агентов. Бездумно ответила: «Я в порядке», — на оклик О’Рорка. Потом открыла глаза и медленно подняла взгляд на противоположную стену, где щерил зубы Синий Дьявол. «Никогда не думала, что скажу тебе спасибо, Лютер Ли».
Центральная тюрьма
Роли, штат Северная Каролина
20 ноября 1994
Лютер Ли Боггз, сгорбившись, сидел на койке и даже не взглянул на подошедшую к решетчатой двери камеры Скалли. Он внимательно рассматривал костяшки своих пальцев и нервно притопывал.
— Пришли попрощаться со мной? — всё так же не глядя на Скалли, произнёс он.
— Я верю, что если бы вы подстроили похищение, — тихо сказала Дана, — то Лукас Генри знал бы об опасности и ни за что не побежал бы через эти мостки.
Заключённый потёр ладони и искоса взглянул на Скалли. По его губам скользнула кривая улыбка.
— Так что вы спасли жизни Джима Сандерса, — продолжала Дана. — Да и мою тоже.
Боггз поднял брови и покивал. Потом поднялся и медленно подошёл к решётке.
— Вы пришли, — пристально глядя в лицо молодой женщины, негромко произнёс он, — закончить незавершённое дело. Вы хотите услышать, что же вам хотел сказать отец… — Боггз помотал головой. — Не сейчас. Приходите сегодня вечером. Когда меня посадят в кресло, когда откроют экран, — заключённый приблизил лицо к самой решётке, — вы и увидите то, что хотите узнать.
Он оттолкнулся от косяка двери и медленно отошёл к койке, уселся на неё, отвернувшись от Скалли, и так замер. Больше он не проронил ни слова. Скалли ещё постояла с минуту, потом повернулась и медленно зашагала по коридору к выходу из этого мрачного здания.
В 19:30 дежурный нажал кнопку, дверь открылась, и О’Лири вошёл в камеру смертника, неся поднос с последним ужином для Лютера Ли Боггза. Шон попытался поймать взгляд заключённого, но тот сидел, неподвижно уставившись на сцепленные в замок пальцы скованных рук. Седой сухопарый священник с Библией в руке стоял рядом с Боггзом, но тот не обращал внимания ни на него, ни на О’Лири.
Шон поставил поднос на табурет перед заключённым и пошёл на выход. У двери он обернулся и взглянул на Боггза в последний раз. Лютер поднял голову, и взгляды их встретились.
— Вот и всё, — горько пробормотал Боггз. — Всё кончено и для меня, и для бедного малыша Шонни. Всё кончается сегодня.
О’Лири опустил голову и вышел из камеры. И Боггз тотчас же забыл о нём. Он забыл даже о священнике, стоявшем рядом и долдонившем о покаянии и отпущении грехов. Всё это было слишком здешним, принадлежало этому миру, в котором он стоял уже только одной ногой, а вторая была занесена над тонкой чертой, отделявшей мир людей от мира теней и снов. Мира иного — зовущего и пугающего.
Тени людей — сотни и сотни; тени тех, кого он знал и кого никогда не видел, убитых им и умерших своей смертью, — все они окружали его, теснились в камере, стояли в коридоре. И Боггз глядел на них. Эти тени — или души — источали такой леденящий ужас, что хотелось не существовать ни сейчас, ни до, ни после.
Не притронувшись к еде, Боггз вышел из камеры в сопровождении трёх охранников, священника, врача и директора тюрьмы. Заключённого провели двумя коридорами. И везде вдоль стен стояли тени и витал невнятный ужасающий шёпот. Боггз остановился, отвернулся, но директор сделал знак, и два дюжих охранника развернули заключённого и настойчиво повлекли вперёд. Лютер Ли закрыл глаза, но всё равно чувствовал присутствие теней, их назойливый шепоток лез в уши и буравил мозг.
В маленькой камере приговорённого пристегнули к креслу ремнями врач прилепил ему на грудь датчик кардиографа, и все вышли. Слишком громко и зловеще лязгнула закрывающаяся дверь. Боггза колотило грудь тяжело и часто вздымалась. Из уголка глаза скатилась на щеку слеза. Но он не обратил на это внимание. Он ждал.
Но тщетно. Стальная заслонка отползла в сторону, открывая прозрачный экран из толстого оргстекла. За ним стояли священник, директор тюрьмы, ещё кто-то… Скалли не было.
— Блажен, кому отпущены беззакония и чьи грехи покрыты! — бормотал священник. — Блажен человек, которому Господь не вменит греха и в чьём духе нет лукавства.
К экрану подошёл окружной прокурор.
— Не хотите сделать последнее заявление? — спросил он.
Боггз бессильно помотал головой. Скалли не было.
— Но я открыл Тебе грех той и не скрыл беззакония моего, — тянул своё священник, — я сказал: «Исповедаю Господу преступления мой», и Ты снял с меня вину греха моего.
По щекам Боггза текли слёзы. Палец директора нажал кнопку, и металлический стаканчик опрокинулся, высыпав своё содержимое — цианид калия — в ёмкость с серной кислотой.
Боггз инстинктивно задержал дыхание. Но это не могло продолжаться долго. В конце концов он вдохнул пары циановодорода. В голове словно разорвалась зажигательная бомба, и на краткий миг он почувствовал, что все эти тени ринулись в него, соединились с ним в одно целое. И Лютер Ли Боггз перестал существовать…
- Предыдущая
- 10/11
- Следующая
