Дело о танцующей статуе - Кузнецова Наталия Александровна - Страница 23
- Предыдущая
- 23/34
- Следующая
— Пётр Леонидович, мне отлучиться срочно надо, — сказал он.
— Надолго? — спросил директор.
— Часика на два.
Петр Леонидович махнул рукой:
— Иди, конечно.
Семен Аркадьевич зачем-то заглянул в шкаф, пожал плечами и двинулся к двери. Ромка подошел к окну и увидел, как он, выйдя во двор, посмотрел на затянутое тучами небо, поежился, сел в свой красный «Рено» и, включив «дворники», уехал. Юный сыщик отошел от окна и уселся рядом с сестрой.
— Долго еще?
— Я же пишу, — прошептала она в ответ.
А еще через некоторое время в кабинет зашел Геннадий Сергеевич. Он был в широком плаще с капюшоном. Увидев его, Лешка вдруг побледнела и непроизвольно уцепилась за Ромкину руку. Ромка, вытянув шею, затаил дыхание.
Геннадий Сергеевич, кивнув ребятам, спокойно подошел к Петру Леонидовичу и протянул ему какие-то бумаги.
— Можете проверить, все в порядке, — сказал он и, открыв дверцу шкафа, того самого, в который только что заглядывал Семен Аркадьевич, повесил в него плащ.
— Что, дождь еще не кончился? — поинтересовался Петр Леонидович.
— Полил еще сильнее, — мужчина направился к двери. — В случае чего, я у себя. Спасибо за плащ. Я его без спросу рано утром позаимствовал, вы уж извините.
— У вас что, плащ дежурный? — спросил Ромка.
— Вот именно, — улыбнулся Петр Леонидович. — Кто хочет, тот им и пользуется.
— А у Геннадия Сергеевича что, есть ключ от вашего кабинета?
— Да, конечно. Он у нас раньше всех на работу приходит, и мало ли что ему может здесь понадобиться. Я ему полностью доверяю, человек проверенный.
Петр Леонидович расписался на контрактах, поставил печати. Больше им здесь было делать нечего. Уходя, Ромка бросил взгляд на бушующие волны.
— Снова ничего не узнали, — с досадой махнул он рукой, выходя на улицу. — Ты заметила, у этого Петра Леонидовича все незаменимые, проверенные, замечательные, и всем он доверяет. Но кто-то из них, зуб даю, не только о благе фирмы думает.
— И теперь уже ясно, кто именно, — подхватила Лешка. — И плащ, и очки, и ключ у Геннадия Сергеевича есть. Конечно, это он.
— Я же говорил, что теория Ломброзо верна. Я сразу сказал, что у него преступная внешность. Не зря все-таки я эту книгу купил! Теперь что будем делать? Не отходить от него ни на шаг, и он себя как-нибудь проявит, а?
Лешка вдруг засомневалась.
— Рома, а ты вспомни, что все преступники, которых мы до этого разоблачали, были, в общем-то, с виду довольно симпатичными людьми. Кирилл, например. Или Алена. Да и Виктор тоже. Ты тогда о Ломброзо еще не знал.
— Я о нем сто лет знаю. Только не читал. Погоди, а Клещ! Он полностью подходил под его теорию.
— Клещ подходил, это верно.
— А по Ломброзо, есть врожденные преступники, которые атавистически воспроизводят психику первобытных людей и отличаются дегенеративной внешностью, а есть с психическими аномалиями, и тогда их внешность не играет особой роли. И если Ломброзо совсем-совсем не прав в своих выводах, то зачем его переиздают, а?
— Ну, чтобы знать его точку зрения.
— А кто ее знает, тот ею и пользуется. В общем, главарь у нас в кармане. Что я говорил! Я был уверен, что сегодня нам повезет!
Лешка снова скептически помотала головой:
— Ром, я вот что еще вспомнила. Помнишь, как Семен Аркадьевич в шкаф заглянул? Он ведь в нем не иначе как плащ искал. Значит, он его тоже носит. И Петр Леонидович сказал, что он у них дежурный.
Ромка помолчал.
— Сама меня сбила с толку этим своим Геннадием Сергеевичем. Видела бы ты себя, когда он вошел! Но я же не сказал тебе, что мы другие версии должны оставить без внимания. Сам помню, что у нас не раз уже проколы были: думали на одного, а преступником оказывался совсем другой.
Когда они вернулись домой, Ромке пришла в голову новая мысль. Раздевшись, он вдруг ткнул в сестру пальцем.
— Лешк, а богато они живут, тебе не кажется? За счет чего, интересно?
— Я и сама об этом уже думала. Это можно у мамы выяснить, может быть, она в курсе. А лучше всего у Николая Никитовича, он должен знать точно, раз они с Петром Леонидовичем друзья.
— Слышь чего, Лешка! А все-таки этот Семен Аркадьевич действительно тоже очень подозрительный. Ты заметила, как он на нас всегда смотрит? Как сквозь нас, то есть делает вид, что не замечает. За ним тоже не мешало бы проследить!
— Рома, но как? Они же на тачках ездят!
— И когда у нас только деньги на скутер будут! А ты знаешь, Лешка, что я решил делать в будущем? Ну, когда школу окончу? Я решил стать частным детективом. Практики у меня уже навалом, так что с этой работой я точно справлюсь.
— Ты и так у нас детектив. А еще ты хотел стать писателем. Забыл, что ли?
— Сейчас я, как бы это сказать, самодеятельный детектив, вот, а буду профессиональным. Я куплю себе лицензию, найму большой штат работников, чтобы самому всякими мелочами вроде слежки не заниматься. Я головой работать буду и деньги за это получать, а не тратить их направо и налево, как это мы сейчас делаем. Пока от всех наших расследований одни убытки, а они должны прибыль приносить. А писателем я как-нибудь потом стану. Ты же видишь, что с книжкой у меня что-то не очень выходит. А еще лучше, если ты или Славка сами про меня писать будете: я стану у вас литературным героем, вроде как Эркюль Пуаро у Агаты Кристи. А еще и Андрей сможет, мне не жалко. У него о наших делах уже вон сколько статей вышло. Не знаешь, что еще требуется, кроме выдающихся способностей, чтобы настоящим детективом стать?
— Юридический, наверное, надо окончить, чтобы все законы знать, — подумав, ответила Лешка.
— Я их и так знаю.
— Ты Уголовный кодекс знаешь. А там многому учат. Философии тоже.
— И ее я знаю.
— Видишь, какой ты уже умный и гениальный. Тогда не мешай мне заниматься. У меня, между прочим, контрольная завтра.
— Блин, у меня, кажется, тоже. — И Ромка, вздохнув, достал из сумки ненавистные учебники. Потом встал, взял телефонную трубку и положил ее рядом с собой.
— Все-таки интересно, почему Илона мне не звонит, — через пять минут он уже нарушил молчание. — Может быть, она обо мне забыла?
— Захочет, все выяснит, не захочет, ты ее не заставишь, — вполне резонно заметила Лешка. — Тем более она считает, что тебе без встреч со Стеллой только лучше будет.
Но Илона Ромке все-таки позвонила. И было это уже в одиннадцать часов вечера, когда все легли спать, и Валерия Михайловна, выглянув из спальни, недовольно покосилась на сына.
— Скажи своим друзьям, что после девяти часов вечера звонить неприлично.
— А если очень надо! Я не буду вам мешать.
Ромка, схватив трубку, побежал с ней на кухню. Лешка, подождав, пока мама закроет свою дверь, встала с дивана и сняла параллельную. Несомненно, Илона правила приличия знала и отложила бы разговор до утра, если бы не было особой срочности. Значит, она хотела сообщить Ромке что-то очень важное.
— Я Стелку разыскала, — сообщила девушка. — Она говорит, что товара у нее нет и больше не будет.
А то, что тебе предназначалось, она уже другим продала, потому что ты на встречу не явился.
— А почему у нее товара больше не будет? — удивился Ромка.
— Там, где она его брала, ей его на реализацию давали, а в других местах покупать надо, а ей не на что. Но я тебе не поэтому звоню. Ой, она мне такое рассказала. Только ты смотри, никому чтобы.
— Зачем мне. И некому, — прошептал заинтригованный Ромка.
— А мне очень хочется хоть с кем-то поделиться. Так вот. Ее подругу, я ее тоже знаю, с поличным взяли, у техникума железнодорожного, там у нее точка была. Но и это еще не самое страшное. Самое страшное — другое. — Илона вдруг замолчала, снова решая, открыть Ромке свою тайну или не открыть.
— Так что случилось-то? — прервал молчание Ромка.
— Стелка видела, как ее подругу менты берут, она, так получилось, поодаль стояла, и ее они не заметили. И она, конечно, решила сообщить об этом Лехе, ну, тому, кто ей товар поставлял.
- Предыдущая
- 23/34
- Следующая
