Северный пес - Крушина Светлана Викторовна - Страница 10

— В чем дело? — спросил он вслух.

— Разговор есть.

— Ну так говори.

— Отойдем на минутку.

— Как ты меня достала, — сказал он с большим чувством, но из-под навеса вышел, бросив несколько слов на наи Галейну. Тот кивнул и повернулся обратно к Игни.

Пес взял ее за плечо — Джулия не противилась — и отвел в сторону. Пальцы у него оказались словно железные прутья, даром что покалеченные.

— Что там у тебя?

— Хочу посмотреть на то зелье, что дал тебе Рональд.

Синие глаза сощурились и вспыхнули ярким огнем.

— Откуда ты знаешь?..

— Оттуда. Позволь взглянуть.

— Джули, ты меня достала, — тихо и угрожающе проговорил Пес, глядя ей прямо в глаза. — Кто ты мне такая, чтобы следить за мной?

— Я спасла тебе жизнь.

Напоминать о подобном было не слишком благородно, но что поделать, если он по-хорошему не понимает?

Лицо наинца дернулось, как от боли, скулы напряглись.

— Нашла чем хвастать.

— Не поняла, — озадачилась Джулия. — И это вместо "спасибо"?.. Надо было тебя там оставить? Извини, не знала. Что ж ты не сказал сразу? Я бы и ребят напрягать не стала…

— Так зачем тебе зелье? — он никак не отреагировал на издевку в ее голосе.

— Посмотреть.

— Зачем тебе, ты же все равно ничего не понимаешь?

— Понимаю достаточно, чтобы разобраться, что к чему! — вспылила Джулия. — До чего ты себя доведешь, мне видно без всякого понимания!

— И что же тебе видно? — равнодушно спросил он.

— Что башку тебе совсем свернуло, вот что.

— А тебе-то что за печаль?

Он смотрел на нее, и Джулию обуревали совершенно противоположные чувства. С одной стороны, ей смертельно хотелось дать ему по зубам, чтобы стереть с губ змеившуюся на них отвратительно кривую, злобную усмешку (ей все время казалось, что он знает об этом ее желании). С другой стороны… с другой стороны, она думала, как хорошо было бы притянуть к себе его упрямую, гордую голову, и приласкать его, взъерошить отросшую щетину белых волос. Только, пожалуй, вот этого он уже не поймет.

— Послушай, — сказала она мрачно. — Ты уверен, что тебе нужно это? Что ты для того гнил четыре года в подвале, чтобы сейчас медленно убивать себя своими же руками?

Лицо его странно перекосилось, но он молчал. Джулия взмолилась про себя всем богам — ну что за упрямый парень! — и решила переменить тактику.

— Тебя по-прежнему мучают кошмары? — спросила она, насколько могла, мягко.

Кажется, это было ошибкой. Наинец вспылил.

— Какие еще кошмары? Ничто меня не мучает, как ты выражаешься!

— Да? — Джулия тоже почти сорвалась на крик. Она неожиданно рассердилась. Пусть притворяется перед кем угодно, но только не перед ней — она-то слышала его стоны и ругательства, видела, как он просыпается с диким ужасом в глазах. — Ты мне это говоришь?! Имей совесть, Пес!

— Как бы то ни было, это не твое дело.

— Ах так?! — от возмущения она даже притопнула ногой. — Ну тогда валяй! Хлебай свое зелье, превращайся в гниющую, смердящую развалину, не буду тебе мешать! Не можешь разобраться сам с собой — давай, задури себе мозги! Может, полегчает! Только я сильно сомневаюсь, что в наркотическом бреду тебя оставят в покое те, кому ты посылал такие цветистые ругательства в кошмарах!

— Уже оставили, — тихо ответил он, сжав зубы, и мотнул головой. — Джули, я не хочу говорить об этом.

— Прекрасно, — Джулия сложила руки на груди. — Тогда не буду тебе больше надоедать. Делай, что хочешь.

— Спасибо, офицер, — он насмешливо отсалютовал ей и вернулся к приятелям. Галейн что-то спросил у него, он в ответ только махнул рукой. Галейн быстро взглянул на Джулию, но тут же отвел глаза.

Позже он подошел сам и серьезно попросил Джулию уделить ему несколько минут. Джулия удивилась, но просьбу выполнила, и они отошли в тихий уголок. Ей стало интересно, что же такого имеет сказать ей спокойный и молчаливый Галейн, с которым она почти никогда не общалась.

— О чем ты спрашивала Пса? — не стал терять времени Галейн. — После разговора с тобой он прямо сам не свой сделался. Парень и так не сахар, но уж тут он превзошел самого себя.

— Да что ты? — Джулия фыркнула. — Я-то думала, с него все как с гуся вода. А я хотела узнать у него про некую бутылочку.

— Про какую бутылочку?

Поколебавшись, Джулия рассказала ему все, что узнала у Рональда. В конце концов, Галейн неплохо относился к Псу, он мог и помочь вытащить его из того болота, которое уже начинало его засасывать. Выслушав ее, наинский десятник помрачнел.

— Ребята говорили, что с ним совсем неладно, но никто и не подозревал…

— Он убьет себя, — мрачно сказала Джулия.

— И будет этому только рад, насколько я его знаю, — добавил Галейн, кивнув. — А может, он лишь рехнется окончательно, кто знает…

— Еще не легче.

— Да уж. Впрочем, бутылочка эта рано или поздно закончится.

— Он возьмет у Рональда еще одну.

— Рональда можно попросить, чтобы не давал.

— Если ему приспичит, он возьмет сам, — в сердцах сказала Джулия. — Силой.

— Да, это он может… — Галейн в задумчивости потер подбородок. — Может быть, рассказать Изоле?

— И он прикажет выпороть Пса до полусмерти, чтобы другим неповадно было, — Джулия знала, что их сотник очень не любил, когда его солдаты распускались, и, мягко говоря, не одобрял пьянства, не говоря уже о дурманящих зельях, за которые он мог приказать даже не выпороть, а вздернуть. — Нет, это не годится.

— Да, пожалуй. А хочешь, я попрошу ребят пошуровать в его вещах? И забрать у него это снадобье, если попадется под руку?

— Но если он узнает, то кое-кому не жить, — нахмурилась Джулия.

— Он не узнает. Да я сам посмотрю.

Мероприятие это было довольно рискованным, учитывая бешеный характер Пса, и тот, кто осмелился бы без разрешения рыться в его вещах, имел немало шансов лишиться жизни. Галейн, тем не менее, рискнул; уже на следующий день он, разыскав Джулию на территории крепости, жестом фокусника предъявил ей маленькую бутылочку темного стекла. Она вполне помещалась в ладони; в горлышке ее торчала стеклянная пробка.

— Это она? — Джулия, приняв из рук Галейна посудину, посмотрела на просвет. Жидкости в ней оставалось еще больше половины.

— Вероятно. Во всяком случае, ничего другого, что могло бы оказаться Рональдовым пойлом, я не нашел.

Джулия вытащила хорошо притертую пробку и осторожно приблизила бутылочку к носу. Жидкость в ней пахла горькими травами, терпко и одуряюще. Вместе с тем, запах этот чем-то напоминал опиумный.

— Да, это она. Спасибо, Галейн. Но куда ее девать?

— Могу оставить у себя. На меня он ни за что не подумает.

Это было разумно. Джулия одобрила предложение Галейна и подумала, что кого Пес и может заподозрить в неблаговидном поступке, так это именно ее, ведь это она расспрашивала его.

А вот о чем она не подумала, это о том, что может последовать за его подозрениями. А зря.

Тем же вечером Пес лично заявился в ее каморку в башне, куда он еще ни разу ни приходил. Джулия уже готовилась лечь в кровать, когда дверь резко распахнулась, словно от пинка, и на пороге появился Пес, бледный, оскаленный, с совершенно безумными глазами. Джулия, посмотрев на него, сначала даже испугалась и попятилась, а потом подумала: что за хамство, собственно говоря?! Кто он такой, чтобы так вот вламываться в офицерские апартаменты?

— Выйди вон и закрой дверь с той стороны, — резко произнесла она. — Тебя не учили стучаться перед тем, как войти к даме? К тому же, к даме, старшей тебя по званию?

Он и не подумал выйти, чего и следовало ожидать. Наоборот, захлопнул дверь, и шагнул вперед. Джулия заметила, что пальцы его судорожно сжаты. Где мой меч? — подумала она тревожно, прикидывая, сумеет ли до него дотянуться.

— Ты рылась в моих вещах?!

— О чем ты? — она решила сыграть дурочку.

— Только ты знала о зелье!

— Да что случилось?! — она нащупала позади себя на столе рукоять кинжала и завела руку с оружием за спину. Правда, уверенности, что оно ей поможет, у нее почему-то не было.