Золотой холм - Крушина Светлана Викторовна - Страница 8

Нэль молча сел напротив нее, сцепил на коленях пальцы в замок. Смотрел он по своему обыкновению, не на собеседника, а в стол. Марика пододвинула ему исходящую паром кружку. Арьель, затаив дыхание, глядел на них обоих. Страшно было, как бы не выставили за дверь. Предстоящий разговор, по большому счету, касался только Нэля — а никак не его. Но на него не обращали внимания.

Марика через стол подалась к магу.

— Не могу я снять с тебя проклятие. И никто не сможет. Кроме…

— Кроме?.. — Нэль быстро вскинул на нее глаза.

Марика поморщилась, как будто ей неприятно было говорить об этом.

— Есть проклятия, освободить от которых может только тот человек, который их наложил. Если, конечно, он сделал это с умыслом. Невольные проклятия хуже всего… Так вот, эта женщина может отозвать свое проклятие… если простит тебя. А уж как получить прощение — твое дело.

Нэль резко выпрямился.

— Просить о прощении? Марика… если бы у тебя была единственная дочь, и я погубил бы ее, а после с покаянием пришел просить о прощении… Что бы ты сделала?

Марика долго молчала, пристально на него глядя. А он, вопреки обыкновению, не отводил глаз. И впервые за все дни знакомства Арьель заметил в них что-то живое. Отчаяние? Надежду? В остальном же лицо его оставалось неподвижным, как у фарфоровой куклы. Арьель снова поразился тому, как он умеет владеть собой.

— Я не знаю, — наконец, неохотно выговорила Марика. — У меня никогда не было дочери, я не знаю, что чувствует мать, потерявшая дитя. Может быть, она тебя и простит. А может быть, проклянет вторично, да и прогонит прочь.

— Вероятнее всего, что прогонит, — тихо сказал Нэль. — Но выбора у меня нет, не так ли?

— Выбор есть, — возразила Марика. — Жил же ты с проклятием до сих пор, проживешь и дальше.

Нэль сжал кулаки, резко наклонил голову и уткнулся в них лбом.

— Да, — сказал он сквозь зубы. — Проживу, конечно.

— В любом случае, — рискнул подать голос Арьель, — ты не можешь вернуться в Аркару.

— Почему? — глянула на него Марика.

Маг молчал, поэтому Арьель осмелился объяснить сам:

— Нэлю запретили возвращаться в город под угрозой смертной казни.

— Ах вот что, — с непонятным выражением сказала Марика. — Ну, тогда… тогда слушай, что я тебе скажу, маг, — Нэль приподнял голову, глянул вопросительно. — Я долго думала… это проклятие, вернее, первая его половина, оно не вне тебя, а внутри. Власти над внешними обстоятельствами, сколько я понимаю, у него нет. А значит, с ним можно бороться.

— Как?

— Идти наперекор. Ломать себя — а значит, его. Оно будет тащить тебя с места, а ты — упирайся. Понимаешь?

— Кажется, да, — медленно проговорил Нэль.

— Принуди себя сидеть на одном месте. Тяжко будет, тошно, даже, может быть, больно, но ты не уступай.

— Я понял, — повторил Нэль. — Спасибо тебе за совет. Но что насчет второй половины?

Марика мотнула головой.

— Здесь ты ничего не можешь поделать. Те, кого ты полюбишь, будут тебя избегать. Но выбор есть и здесь. Ты можешь… никого не любить или все-таки просить о снисхождении ту женщину, которая тебя прокляла.

Нэль кивнул и поднялся, упираясь ладонями в столешницу.

— Спасибо тебе, Марика. Что я должен тебе за труды? Назови цену.

— Ты уже расплатился сегодня ночью, — кривовато улыбнулась она. — Твои советы мне очень пригодятся, маг. Но разве ты уже уходишь?

— Да… Ухожу.

— Можешь пожить у меня, если хочешь, — предложила Марика, и Арьель уставился на нее в крайнем удивлении. Сколько он знал ее, предложением погостить она делала огромную честь почти незнакомому ей человеку. Нэль не мог бы чувствовать себя более польщенным, получи он приглашение пожить в королевском дворце.

Но маг покачал головой.

— Спасибо тебе и за это, Марика. Но мне нужно идти.

— Куда же?

— Куда-нибудь, — сказал Нэль. — Не все ли равно? И я подумаю над тем, что ты сказала.

— В таком случае, удачи тебе, маг, — она неспешно подошла к нему и по-матерински поцеловала в лоб. — И пусть будет с тобой милость Гесинды.

Нэль вымученно улыбнулся, и на этот раз в глазах его промелькнула настоящая, неприкрытая боль; Арьель не мог ошибиться.

— Милости Гесинды нет со мной вот уже шесть лет, Марика.

Арьель выскочил из избушки следом за магом, на ходу поправляя на плече чехол с лютней. Нэль коротко взглянул на него, но ничего не сказал и не спросил.

Тропинка выходила на дорогу футах в трехстах от перекрестка, где стоял деревянный столб с указателями. Вместе молодые люди дошли до него и остановились.

— Давай прощаться, музыкант, — сказал Нэль. — Здесь наши пути расходятся. Спасибо тебе за все.

— Тебя уже утомило мое общество?

Нэль улыбнулся и положил руку ему на плечо.

— Нет, что ты. Боюсь однако, что мое общество тебе изрядно надоело. Кроме того, я ведь даже не знаю, куда пойду.

— Ну и что? Я никогда этого не знаю, — возразил Арьель. — Да и какая разница, куда идти? Марика не зря говорит, что я неприкаянный, и что у меня бродячая душа.

— И ты пятнадцать лет шастаешь по свету, — с усмешкой добавил Нэль. — Кажется, вы давно знаете друг друга?

— О, очень давно. Марика меня с младенчества нянчила. Что? — он с улыбкой встретил удивленный взгляд мага. — Трудно представить, что я вырос в лесу? Обещаю, что как-нибудь расскажу о себе… если, конечно, раньше не утомлю другими историями.

— Что ж… я буду рад твой компании. И, право, я был бы сущим безумцем, если бы стал гнать человека, который пожелал путешествовать со мной вместе. Раньше я думал, что одиночество мне никогда не прискучит, — задумчиво добавил Нэль. — Но за последние годы досыта его нахлебался…

— Одиночество — скверная штука, — подтвердил Арьель и поднял голову к указателям. — Ну так куда пойдем? Смотри, вот указатель на Карнелин. Хороший город, богатый. И музыку тамошние горожане ценят. Приходилось тебе бывать в Карнелине?

— Нет, никогда. Да я и в Медею только-только вернулся.

— Карнелин в Наи, — поправил Арьель. — Правда, на самой южной границе… А ты на юге долго жил, да? Поэтому и глаза… — он пальцем мазнул себя по нижнему веку.

— Да, привык за пять лет. Там мужчинам без этого нельзя, неприлично… Хм… — он обошел вокруг столба, вчитываясь в надписи. — Здесь и указатель на Аркару тоже есть.

— Не ходил бы ты туда… — тихо сказал Арьель.

— К сожалению, я родился не с бродячей душой, — грустно улыбнулся Нэль.

Он ничего больше не добавил, но Арьель и так понял все, что он хотел сказать. И про то, что Аркара — его дом, по которому он тоскует; и про то, что так или иначе в Аркаре все закончится. Вероятно, он и в Медею вернулся, имея в виду как-нибудь покончить с бродяжничеством. Да и дышится в родных краях всегда легче, это Арьель по себе знал.

Возвращение в Аркару, правда, могло обернуться для мага бедой. Но Арьель решил, что не станет пока его отговаривать. Путь до Аркары неблизкий, случиться может все, что угодно.

И, конечно, Арьель не мог не думать о том, что не иначе как Двенадцать послали ему чудесную возможность завершить балладу о Лионеле из Аркары, Лионеле Проклятом. Кто еще мог бы похвастать, что сопровождал в странствиях человека, о котором ходят легенды?

Глава 3

На старшую дочку трактирщика Арьель обратил внимание сразу. Очень уж хороша была девица — высокая, статная, с узкой талией и широкими бедрами. Да еще длинная соломенная коса, яркие сочные губы и томные синие глаза.

— Смотри-ка, вот так красотка, — он локтем толкнул в бок Нэля, который задумчиво отламывал от ржаного ломтя кусочки и отправлял их в рот. — Вон та, синеглазка. Настоящая сдобная булочка!

Нэль усмехнулся.

— И смотришь ты на нее, как на булочку, будто хочешь съесть.

— А я и хочу, — подтвердил Арьель.

— А признайся-ка, частенько тебе прилетало от сердитых папаш и мужей?