Голос дороги - Крушина Светлана Викторовна - Страница 9

— Как тебя зовут, мальчик? — спросил нобиль.

— Как назвали, так и зовут, — огрызнулся Грэм, стряхнув оцепенение, и выпрямился во весь рост. Те овощи, которые он не успел подобрать, все равно погибли в рыночной толчее, под ногами прохожих.

Вельможа тоже встал и отряхнул замшевые перчатки. В прорезях на пальцах сверкнули перстни.

— Мне хотелось бы поговорить с тобой, — мягко и почти кротко сказал он. — Это можно?

— Мне еще корзины отнести надо, — нелюбезно возразил Грэм и потянул за рукав Анастейжию, глаза которой так и прыгали изумленно с его лица на лицо незнакомца. — Пойдем, что ли…

Но вельможа, ведя коня под уздцы, двинулся за ними.

— Я мог бы помочь.

— Сам справлюсь.

— Простите его, сударь, — виновато вставила Анастейжия.

— За что? — одновременно сказали вельможа и Грэм, два длинноносых грачиных профиля оборотились друг к другу, и Анастейжия восхищенно ахнула. Сходство было поразительное, за исключением цвета глаз и волос: у мужчины волосы были очень светлые, но все же не совсем белые, как у Грэма. И косу он не носил — по последней моде, распространившейся среди знати, пряди были обрезаны по плечи и завиты на концах.

— Я виноват, что не представился первым, — сказал нобиль. — Князь Морган Соло, к вашим услугам.

— Ой, — сказала Анастейжия, а ошарашенный звучным титулом Грэм негромко, но отчетливо представился:

— Меня зовут Грэм Соло.

— Не может быть… — прошептал князь, жадно его разглядывая. Грэм, в свою очередь, не мог отвести от князя взгляд. Неужели это его отец? Вот этот красивый вельможа, высокородный князь?.. (Высокородный ублюдок, который погубил твою несчастную мать! — злобно добавил внутренний голос, но Грэм цыкнул на него, и он примолк).

— Как зовут твою мать? — очень тихо спросил князь.

— Она умерла много лет назад, сударь, — резко ответил Грэм. Он не знал, как вести себя, в его душе боролись самые противоречивые чувства.

У князя вытянулось лицо.

— Но как ее звали?

— А какое вам дело до этого?

— Умоляю, мальчик, скажи!

— Грэм! — шепнула Анастейжия, тронутая страдальчески нетерпеливыми нотками в голосе князя. Грэм еще помялся, кривя губы, и, наконец, выдавил имя, глядя себе под ноги. И ощутил прикосновение прохладной замши к лицу — князь взял его за подбородок и мягко принудил приподнять голову. Грэм хотел было сбить его руку, но серьезный и пристальный взгляд черных глаз остановил его.

— Я твой отец, мальчик.

Князь дошел с ними до самого дома. Избавиться от него было невозможно, да никто особенно и не пытался. Грэм мрачно соображал, что теперь делать и как себя вести. Он неохотно согласился продолжить разговор в присутствии Брайана, хотя понятия не имел, о чем они станут говорить. Ему ничего не нужно было от этого изящного светского человека.

Обманувшись богатым платьем Анастейжии, князь был ошеломлен представшей перед ним бедностью. Он остановился как вкопанный, и Грэму пришлось едва не силой забрать у него из рук поводья, которые он и обмотал вокруг нижней ветки дерева в палисаднике.

— Ты живешь здесь? — обратился князь к Грэму.

— Да. Пойдемте в дом.

Но они не успели подняться на крыльцо — во двор вышел Брайан, весьма удивленный визитом богатого гостя. Грэм метнул в него озадаченный взгляд: почему не в мастерской? Но Брайан смотрел только на князя, и его чуть раскосые глаза округлились и стали похожи на виноградины. Князь тоже смотрел на него, но иначе. Требовательно. Он явно ждал, когда Брайан назовет свое имя. Ясное дело, подумал Грэм, привык, чтобы простолюдины оказывали ему всяческий почет и уважение.

Брайан поклонился вежливо, но с достоинством. Князь ответил кивком… и все-таки заговорил первым.

— Извиняюсь за вторжение, сударь, но не могли бы мы поговорить?

Преодолев изумление, Брайан пригласил гостя войти. Он усадил князя на стул в своей единственной комнате, сам уселся напротив. Грэм с самым безразличным видом ушел на кухню разбирать корзины. Анастейжия и рада была бы остаться в комнате, но ее не приглашали; впрочем, она утешила себя тем, что на кухне прекрасно слышно каждое слово.

Князь представился. Брайан тоже назвал свое имя, с интересом и некоторой робостью разглядывая гостя. Впервые его дом почтил визитом такой важный господин, в облике и манерах которого чувствовалось столько врожденного изящества.

— Кем вы приходитесь мальчику? — спросил князь, выдержав приличную случаю паузу.

— Официально или по существу?

— По-всякому.

— Официально — никем. По существу, он мне как брат, — серьезно сказал Брайан, и Грэм, который внимательно прислушивался к разговору, замер. В носу у него защипало. Брат! — повторил он про себя.

— И давно мальчик у вас живет?

— Меньше года.

— Вы знаете, что произошло с его матерью?

— Она умерла несколько лет назад, и с тех пор Грэм жил на улице.

— Я знал его мать когда-то, — очень тихо сказал князь. — Я тогда был молод, а Джессика — так и вовсе почти девочкой. Я был женат, но не мог устоять перед ее красотой. И мне казалось, будто она отвечает мне взаимностью.

— Ваша нестойкость дорого ей стоила, — резковато заметил Брайан. Несмотря на все почтение к знатному вельможе, но ничего не мог поделать ни со своим горячим нравом, ни с острым языком.

— Да, слишком дорого. Но… Я ничего не знал об этом. Не знал даже, что она ждет ребенка, а уж таких последствий и вовсе не мог предвидеть… Если бы она только сообщила мне…

— Никто не думает о последствиях, — пробурчал Брайан, но в его мрачном тоне проскользнула нотка сочувствия. — Так вы считаете, князь, что Грэм — ваш сын?

— Да.

— Вы так в этом уверены?

— Вы будете отрицать наше сходство?

— Его сложно отрицать.

— Вот видите. И все прочее сходится, — князь помолчал. — У меня нет наследника, и едва ли будет, так что я хотел бы, чтобы мальчик поехал со мной.

Грэм на кухне не знал, куда деваться. Он то краснел, то бледнел под счастливым взглядом Анастейжии. Когда тебе на голову ни с того, ни с сего сваливается папаша-князь с претензиями, есть о чем задуматься и от чего прийти в смятение. Особенно, если этот папаша сразу собирается сделать тебя наследником.

— Что ты так на меня смотришь? — яростно прошипел Грэм.

— Ох, я так рада за тебя, Грэм!

— Нечему радоваться! — остудил ее восторг Грэм и уселся на корточки, прислонившись спиной к стене рядом с дверью. Он ничего не видел, зато все отлично слышал.

— Грэм — незаконнорожденный, — продолжал князь, — но я официально его признаю. С этим не будет никаких затруднений.

— Чего вы хотите от меня? — напрямую спросил Брайан.

— Чтобы вы, как опекун мальчика, выразили свое согласие или несогласие…

— Но я не опекун. Вам лучше поговорить с самим Грэмом и спросить согласие у него.

— Не могли бы вы, в таком случае, позвать его?

— Грэм! Поди сюда, малыш.

Грэм не двигался.

— Ну, что же ты? — прошептала Анастейжия.

— Не нужен мне никакой отец, — яростно прошептал Грэм.

— Хотя бы поговори с ним!

Он только дернул плечом, и тут же вскочил. В дверях кухни показался Брайан.

— Ты здесь? А чего не откликаешься? Пойдем в комнату, князь хочет поговорить с тобой.

Из-под нависших растрепанных волос Грэм недобро глянул на него, на Анастежию — и шагнул в комнату. Застыл на пороге. Брайан подошел сзади и мягко взял его за плечи.

— Ты ведь все слышал, малыш?

— Слышал.

— Что скажешь? — князь плавно соскользнул со стула и приблизился к Грэму. — Если поедешь со мной, у тебя будет титул, замок и земли. И семья.

— Семья у меня есть, — Грэм мотнул головой и шагнул вперед, освобождаясь от рук Брайана. — Что до остального, я вам очень благодарен, князь, но…

— Пожалуйста! — быстро прервал князь. — Если хочешь отказаться, не говори сейчас «нет». Подумай.

Противоречивые чувства захлестнули Грэма. Этот богатый, красивый вельможа предлагал ему новую жизнь… но ведь он же погубил его мать… которая, однако, в глубине души надеялась именно на такой исход, иначе с чего бы она настаивала, чтобы Грэм носил фамилию князя?.. В совершенном отчаянии он обернулся на Брайана, но тот смотрел в сторону.