Голос дороги - Крушина Светлана Викторовна - Страница 4

— Что это такое? — требовательно повторил Брайан. — Каторжное клеймо?

— Сам все видишь.

— Ты с каторги бежал?

— Да. Я…

— Можешь не говорить, ни о чем спрашивать я не собираюсь, — резко остановил его Брайан. — Я ничего не видел.

— Спасибо, Брай.

Брайан молча бросил ему полотенце.

В доме уже был накрыт стол. Обед прошел шумно; двойняшки, несмотря на постоянные одергивания матери, не желали вести себя тихо и пристойно. Гость вызывал острое их любопытство, они так и ели его глазами и то и дело начинали приставать с вопросами. Грэм отвечал им что-то, уже едва ворочая языком. Сразу после обеда Анастейжия выгнала из дома детей и постелила ему на широкой лавке в большой комнате. Он с радостью принял приглашение отдохнуть. Наконец-то можно было снять одежду и выспаться по-людски: чаще-то всего приходилось спать не раздеваясь. В одной рубашке он забрался под одеяло и сразу же уснул. Несколько раз в комнату заходила Анастейжия: то приносила его дорожную сумки и меч, то по своим делам, — но он ее не слышал.

2

Разбудили Грэма приглушенные женские голоса и смешки, и звяканье чашек. Он открыл глаза и приподнялся на локте. За столом сидели Анастейжия и Илис, они пили чай и беседовали. Грэму захотелось потрясти головой и протереть глаза: ему кажется или Илис действительно спокойно сидит в доме Брайана, и ее никто не гонит взашей? Но тут же он решил, что объясняться это может очень просто: скорее всего, Брайана просто нет дома.

Над чашечками поднимался ароматный пар, девушки осторожно прихлебывали из них, вполголоса беседовали и то и дело прыскали от смеха, прикрывая рты ладошками. Илис сегодня была в шелковой черной блузе. Ее кафтан валялся на сундуке поверх меча Грэма. Такой наряд позволял видеть пару метательных ножей, засунутых за пояс. Вполне вероятно, еще одна пара, а то и две, скрывались в сапогах или где-нибудь еще.

Решив, что подглядывать дальше неприлично, Грэм кашлянул и сел на скамье, ничуть не смущенный своим неглиже: всю стыдливость из него давно уже выбили. Девушки повернулись к нему и хором сказали:

— Доброе утро! — причем Илис вдруг покраснела и отвернулась, а Анастейжия добавила виновато: — Мы тебя разбудили, да?

— Вовсе нет. Доброе утро, сударыня, — обратился Грэм к Илис, которая быстро справилась со смущением и как ни в чем не бывало глазела на него. — А что, сегодня больше ничто не угрожает вашей жизни?

— Да мне и вчера ничто вроде не угрожало, — удивилась та. — Или ты про Брайана? Если да, то его дома нет, и он не знает, что я у него в гостях. Кстати, — она порылась в мешочке, висящем на поясе, достала оттуда несколько медных монет и положила их на стол. — Ты забыл вчера взять сдачу. Матиус просил передать тебе деньги, ты произвел на него впечатление.

— Интересно, чем, — буркнул Грэм и принялся натягивать штаны.

— Чай будешь? — спросила Анастейжия и тут же, не ожидаясь ответа, встала и ушла на кухню, откуда вернулась с чашкой, полной горячей жидкости. — Посиди с нами.

— С удовольствием, — сказал Грэм и пошел на кухню умыться.

Когда он вернулся, приглаживая влажные волосы, Илис как раз заканчивала повествование о какой-то заварушке, в которой она, по ее словам, принимала самое непосредственное участие.

— …И тогда я протиснулась мимо этих дуболомов, — тараторила она, и в глазах ее прыгали вчерашние озорные огоньки, — и слиняла, потому что скоро кое до кого дошло, что значительную часть разрушений учинила я. Потом за мной целый месяц гонялись, — гордо заявила она. Видно, этот факт приводил ее в восторг. Грэма же привел в восторг ее словарный запас, присущий, скорее, сестричке из Сумеречной гильдии, нежели барышне из приличного общества.

Анастейжия взирала на Илис с крайним неодобрением.

— Ты бы все-таки поосторожнее, Лисси. Конечно, я понимаю, что у тебя везде знакомые, но неужели обязательно лезть во все заварушки?

— Ты совсем как Эльга, — заявила Илис. — Она тоже постоянно делает мне внушения и говорит, что я должна быть осторожной. Но я осторожна! Вы себе просто не представляете, насколько я осторожна. А что касается заварушек, то мне, согласись, есть с кого брать пример — твой драгоценный Брайан кого хочешь испортит.

Анастейжия хлопнула ладонью по столу и в отчаянии посмотрела на Грэма, который тем временем уселся напротив нее за стол и молча пил чай.

— Эта девчонка когда-нибудь свернет себе шею, — сказала она. — Просто удивляюсь, как она до сих пор жива.

Илис сделала большие глаза.

— Все дело в моем исключительном обаянии. Никто не может устоять. Даже Грэм и тот проникся, — последовала очаровательная улыбка в его сторону. Грэм не удержался и фыркнул. Вот бесенок!

— Ты представляешь, — продолжала Илис, повернувшись к Анастейжии, — вчера он был так любезен, что угостил меня обедом… или это был завтрак? Впрочем, неважно. И своей учтивостью впечатлил даже Матиуса, а на него трудно произвести впечатление.

— Наверное, она доняла тебя вчера, — извиняющимся тоном сказала Анастейжия. Грэм неопределенно пожал плечами.

— А кстати, — оживилась вдруг Илис. — Откуда ты знаешь парня, который направил тебя сюда искать Брайана, а?

Она-то откуда знает? — удивился сначала Грэм, а потом подумал, что, наверное, ей сказал хозяин «Жемчужницы»… тот самый Матиус. Обсуждать при Анастейжии эту тему не хотелось, и поэтому он буркнул:

— Подумай сама. Я, кажется, объяснил тебе кое-что вчера.

— Извините, что вмешиваюсь, — робко сказала Анастейжия, — но вы про кого?

— Ты его не знаешь, — отмахнулась Илис. — А вот мне интересно, откуда его знает Грэм. В принципе, конечно, могу и сама догадаться… Ну ладно, пойду я. Всем привет, Брайану — в особенности. Пусть не сердится, это вредно для здоровья.

Илис поднялась, грациозно подхватила с сундука свой кафтанчик и переместилась к двери.

— Спасибо за чай, очень вкусный, — сказала она оттуда. — Привет малышам!

Она прощально взмахнула рукой и исчезла.

— О боги! — вздохнула Анастейжия. — Это не человек, а комета. Право, неудивительно, что Брайан на нее рычит — она кого хочешь из себя выведет.

— Вчера она уверяла, что ее все любят, — заметил Грэм.

— Ты знаешь, как ни странно, но это чистая правда, — Анастейжия подперла подбородок рукой. — Ее, в самом деле, все любят, и, мало того, все о ней заботятся. И это — несмотря на ее поразительное умение подстраивать пакости всем и каждому. У нее просто талант создавать людям проблемы и впутывать их в неприятности, но попробуй ее кто обидеть — тут все трущобы встанут на ее защиту. И Брайан, я думаю, не исключение. Хоть он на нее орет и грозится размазать по стенкам, по правде-то, он ни за что пальцем ее не тронет, и будет вытаскивать изо всех трудностей, ею же и созданных. Да еще и найдет сотню оправданий своим поступкам… Ну ладно, надо заниматься делами, а то скоро дети встанут и начнется кавардак. И завтрак нужно приготовить.

Она решительно поднялась, поправила платье и потянулась.

— Просто удивительно, до чего быстро я привыкла рано вставать. В Наи меня раньше полудня невозможно было из кровати вытащить — а теперь…

— Не жалеешь?

— О чем? О том, что вышла замуж за Брайана? Конечно, нет.

— А где он, кстати?

— В мастерской, неподалеку. Они рано начинают, у них сейчас работы много.

Брайан уходил рано и возвращался поздно, так что большая часть домашней работы ложилась на хрупкую Анастейжию или откладывалась до воскресенья. Грэм решил, что так дело не пойдет, и настойчиво предложил свою помощь. Анастейжия отпиралась недолго, потому что успеть все одной ей было действительно тяжело. Лал и Джем помогали по мере сил, но много ли могут семилетние дети? Так что еще до завтрака Грэм отправился рубить дрова, а после завтрака к нему присоединился Лал, которому было поручено собирать щепки. К своему занятию он отнесся со всей серьезностью, что, впрочем, отнюдь не мешало ему задавать гостю серьезные, «мужские» вопросы. Грэм старался отвечать обстоятельно, мальчишка ему нравился.