Как приручить дракона - Коуэлл Крессида - Страница 23

• Предыдущая
• 23/24
• Следующая

– Слышите? – радостно воскликнул Иккинг перед тем, как потерять сознание. – Обед поет.

Четыре сотни викингов, собравшихся на краю обрыва, встретили Иккинга и Беззубика бурными аплодисментами.

Огранное это было зрелище, дикое и варварское – мальчик и дракон возвращаются, с ног до головы покрытые гадкой зеленой Драконьей Слизью и Соплями, но сияющие от неземного восторга. Еще бы – ведь они только что спаслись от Неминуемой Смерти.

Ужасная битва опустошила все окрестности. Удушающий зеленовато-серый дым застилал глаза, мешая видеть, но было и так ясно: от Мыса Мертвая Голова противники в пылу боя отхватили изрядные куски земли. Пляж был усыпан грудами камней, обрыв изъеден камнепадами. В глубокой воде громоздилась огромная туша Пурпурного Смерча, а куски Зеленого Смерча были раскиданы по всему берегу и половине острова. Большие участки вереска и папоротников всё еще пылали.

Однако, каким-то чудом, почти все викинги и их драконы остались живы после страшной битвы.

Я говорю «почти все», и вот почему. Когда Беззубик подполз к хозяину, чтобы лизнуть его трепетным раздвоенным язычком, Стоик заметил у него на груди глубокую рану, из которой текла ярко-зеленая кровь. Коготь Зеленого Смерча пронзил самое сердце маленького дракончика, которого все считали бессердечным.

Беззубик проследил взгляд Стоика и опустил глаза. Увидев рану, он взвизгнул от ужаса и упал замертво.

Проснулся Иккинг только через два дня, страшно голодный. Всё тело болело. Был поздний вечер. Он лежал на огромной кровати Стоика. В комнату набилась целая толпа народу. Здесь были и Стоик, и Валгалларама, и Старый Сморчок, и Рыбьеног, и почти все Старейшины Племени.

Были тут и драконы: у ног Стоика переругивались Головотяп и Крючкозуб, на спинку Иккинговой кровати взгромоздилась Страхкорова. (Драконы вернулись, как только услышали взрыв и поняли, что Прежние Хозяева Олуха снова стали Хозяевами. Будучи драконами, они никак не объяснили свое исчезновение, однако из вежливости всё же напустили на себя чуть-чуть виноватый вид.)

– Он жив! – восторженно закричал Стоик Обширный, и все радостно загалдели. А Валгалларама увесистым кулаком ткнула Иккинга в плечо, что у викингов равносильно крепкому объятию.

– Мы тут все собрались, – сказала Валгалларама. – Ждали, когда ты проснешься.

Иккинг сел на постели, Сон как рукой сняло.

– Не все, – возразил он, – А где Беззубик?

Все смущенно замялись, никто не отваживался посмотреть Иккингу в глаза.

Стоик неловко покашлял

– Прости, сынок, – сказал он. – Но его с нами нет. Он умер всего несколько часов назад. В эту самую минуту всё Племя устраивает ему Героические Похороны. Это великая честь, – торопливо продолжил Стоик. – Он будет первым драконом, похороненным по Викинговскому Обряду…

– Откуда ты знаешь, что он умер? – раздраженно спросил Иккинг.

Стоик удивленно заморгал.

– Ну, как откуда: все признаки налицо – сердце не бьется, дыхания нет, тело холодное как камень. Совершенно ясно: он мертв.

– Нет, ПРАВО, папа, – воскликнул Иккинг, едва сдерживая злость. – Ну неужели ты НИЧЕГО не знаешь о драконах? Он, наверное, впал в СОННУЮ КОМУ! А это ХОРОШИИ ПРИЗНАК: значит, он выздоравливает.

– Ох, клянусь усами Тора! – засуетился Стоик, – Похороны начались полчаса назад…

– Надо их немедленно остановить! – завопил Иккинг. – Драконы слабо огнеупорны. Они сожгут его заживо!

С удивительной энергией (если учитывать обстоятельства) Иккинг вскочил с постели, выбежал из комнаты, а потом и из дома. За ним по пятам мчался Рыбьеног со Страхкоровой.

На берегу Хулиганской Гавани торжественная церемония Викинговских Военных Похорон подходила к концу.

Зрелище было удивительное, но у Иккинга не было настроения на него любоваться.

Небо было усеяно звездами. Безмятежное море блестело, как стекло. На скалах в полном молчании выстроились Племена Лохматых Хулиганов и Безжалостных Остолопов, и каждый держал в руке горящий факел.

Пришел даже Сопляк. Он старался напустить на себя торжественный вид; в знак уважения снял с головы шлем и то и дело приглаживал гладко причесанные волосы.

– Туда ему и дорога, головастику с крылышками, – тихо шепнул он Песьедуху Тугодуму, и тот угодливо хихикнул.

–  ТАК ему и надо за то, что нарушил Закон, – фыркнула Огневица, взглянув на Слизняка, который ковырял в носу, сидя на плече у Песьедуха.

На воду была спущена точная копия викинговской ладьи. Ветерок тихо погнал ее прочь от острова Олух, по лунной дорожке, мимо голых остовов сгоревших флотов Стоика Обширного и Пирамидона Остолопа. На палубе ладьи Иккинг с трудом различил маленькое тельце Беззубика. Возле него стоял Стоиков щит, пронзенный длинным Драконовым Зубом, точно гигантским вражеским мечом.

Брехун Крикливый протрубил в рог траурный сигнал. Он уже полностью оправился после недавнего неожиданного полета.

– Т-Р-Р-У-У-У-У-У-М-М-М! Двадцать шесть отборных лучников Стоика, стоявших в почетном карауле вдоль правого берега гавани, медленно подняли луки. Каждый из них вложил в лук зажженную стрелу.

– Н-Н-Е-Е-Е-Е-Е-Т! – во всё горло завопил Иккинг самым громким криком, на какой был способен.

Но было уже поздно.

Пылающие стрелы изящно взмыли воздух, опустились на кораблик и подожгли его.

Кое-кто в толпе поднял глаза, чтобы посмотреть, кто это осмелился нарушить ход церемонии.

– ИККИНГ! – радостно закричал Бандюг Остолоп, первым узнавший фигурку на горизонте. По толпе прокатился удивленный ропот: все шептали друг другу «Иккинг?», повторяли его имя всё громче и громче, приветствовали радостными криками.

У Сопляка отвисла челюсть. Он был совсем не рад видеть Иккинга живым и здоровым. Сопляк еще мог примириться с Иккингом как с мертвым Героем, но появление живого Героя Иккинга его сильно разочаровало.

А Иккинг смотрел на горящий кораблик, и по его лицу катились слезы.

Ладья накренилась, и Стоиков щит с драконьим Зубом упал в воду. И когда последний обломок кораблика был готов исчезнуть под волнами, погибнуть под натиском огня и воды, пламя взметнулось в воздух футов на двадцать. И из этого пламени, расправив крылья, как птица Феникс, волоча за собой огненный хвост, как комета, выпорхнул… как бы вы думали, кто?

Беззубик!

Он воспарил высоко-высоко, к самым звездам, оставляя за собой яркий огненный след. А потом стал пикировать всё ниже, ниже, ниже, к морю, и в последний миг снова взметнулся вверх, под восторженные крики зрителей. Иккинг всё тревожился, не больно ли ему, но тут, наконец, драконник пролетел прямо над его головой. И мальчик услышал победоносный клич Беззубика.

Пусть у Беззубика и были свои недостатки, нельзя было не восхититься его артистическим дарованием. Обычно Простые Садовые драконы не славятся своими летными качествами, но даже самый простой Простой Садовый дракон, объятый пламенем, являет собой потрясающее зрелище.

Беззубик пылающей звездой носился по черному небу, как живой фейерверк, выполняя головокружительные сальто, вычерчивая мертвые петли. Толпа, мгновение назад готовая оплакивать гибель и Беззубика, и, возможно, Иккинга, восторженно бесновалась и аплодировала дракончику, а тот порхал над головами, осыпал зрителей дождем искр.

Наконец пламя стало слишком жарким, и Беззубик нырнул в море, чтобы погаснуть, но тотчас же выпорхнул обратно и взлетел на плечо Иккингу. Оттуда он торжественно раскланялся в ответ на бурные аплодисменты, слегка испортив впечатление самодовольным «Ку-ка-ре-ку!».

Стоик Обширный призвал толпу к молчанию и в полный голос, пророкотал Праздничную Речь:

– Хулиганы и Остолопы! Грозы Морей, Сыновья Тора и самые суровые Хозяева Драконов! Имею честь представить вам нового воина Племени Лохматых Хулиганов. Мой сын – ИККИНГ НЕЗАМЕНИМЫЙ!

• Предыдущая
• 23/24
• Следующая