Цветы Сатаны - Альтер Поль - Страница 15
- Предыдущая
- 15/45
- Следующая
Затем настала очередь малыша Ли. Шустрый был мальчонка, лет семь или восемь ему было. Нашли его изжаленного пчелами около улья, который он, похоже, разбил ударами палкой. Ему так было плохо, что он не мог произнести ни слова, прежде чем отдать Богу душу. На первый взгляд — ничего подозрительного, и все-таки это уже второй несчастный случай со смертельным исходом за каких-то два месяца. Правда, возле улья валялся большой камень, наведший меня на размышления…
В конце июля в пруду за лесом, который окружает бунгало профессора Симпсона, утонула малышка Сара Кольз. Она купалась вместе со своей кузиной, девушкой шестнадцати или семнадцати лет. Место не было опасным, да и пруд не глубокий. Маленькая Сара свободно, не погружаясь с головой, могла пройти по дну от берега до берега. А кузина ее, кстати, умела хорошо плавать. Ополоснувшись, она прилегла в сторонке, в тени дерева, чтобы почитать. Свыкнувшись с радостными возгласами и шумной возней девочки в воде, она лишь время от времени посматривала туда, где купалась Сара. Кстати, на руках девочки между плечом и локтем были завязаны пробковые «поплавки» — страховка.
Увлекшись чтением, кузина на какое-то время утратила бдительность. Когда возня в воде прекратилась и наступила тишина, она подумала, что девочка вылезла на берег, чтобы передохнуть. Оторвавшись от своего романа через пять минут, она увидела лишь неподвижно торчащие из воды ноги Сары. Пробковые поплавки были укреплены на лодыжках. Малышка поменяла их местами, повязав на ноги шутки ради, чтобы посмотреть, что из этого выйдет, а затем смело нырнула…
Мертвое молчание установилось в гостиной, и Дебра почувствовала, как по спине поползли мурашки. После многозначительной паузы полковник серьезным тоном продолжил:
— Не знаю, проделывали ли вы такой эксперимент в детстве… Он может оказаться смертельной ловушкой: будто две сильные руки притягивают вашу голову ко дну, оставляя ноги наверху. Вы можете изо всех сил стараться высвободиться, но голова все равно окажется под водой. К тому же очень трудно освободиться от ремешков, если они затянуты, как это и было в данном случае. Конечно, снять их на берегу нет проблем, но в воде — совсем другое дело. И главное, нет возможности позвать на помощь!
— Кошмар, — проговорил Питер. — Но ни в этом случае, ни в предыдущих я пока не вижу ничего, кроме трагического стечения обстоятельств.
— Можете себе представить состояние ее кузины, которая, впрочем, уже не живет в деревне. Девушка была более чем подавлена, удручена. Когда она говорила о какой-то тени, о том, что у нее было смутное ощущение постороннего присутствия на пруду, о том, что ей казалось, будто за ними подглядывают, то никто ей не верил. Во-первых, потому, что она никого и ничего не видела, а во-вторых, всем казалось, что она свихнулась от горя и готова плести невесть что, оправдывая себя. И тем не менее за три месяца погибло уже три ребенка. Многовато для такой небольшой деревни, как Марфорд…
— Как это ужасно! — воскликнула Дебра, хватаясь за руку Питера.
— Да, но это случилось. Во всяком случае, после тех случаев по деревне стали расползаться темные слухи. Вначале — ничего определенного, просто отмечали совпадения, затем появились более направленные намеки. Очень уж странным казалось в то время поведение Яна Гарднера. Он начал ссориться со своей женой — иногда довольно бурно, вообще стал более нелюдимым, неразговорчивым.
— И за это из него сделали что-то вроде маньяка, гнусно расправившегося с тремя детишками! — не скрывая раздражения, воскликнул Питер.
Полковник смущенно развел руками:
— Ну, не совсем так. Может, это и говорилось втихомолку, но не было конкретности. В общем, Гарднер стал промежуточным звеном между этими смертями и гибелью собственной жены. Он якобы способствовал излучению скрытого зла и сам излучал его, подобно тому, как нагретый кусок металла отдает тепло… Да вы наверняка знаете такие сплетни: ничего прямо не говорится, все только подразумевается… и осуждающие глаза!
— Выходит, Ян Гарднер стал вестником бедствий Марфорда!
— Вроде того. Он был подозреваемым номер один, им и остается.
— Теперь понятно, — горько усмехнулся Питер. — Он был осужден еще до убийства его жены, не так ли?
— Не будете же вы отрицать предположения, основанные на вероятности!
— И даже по прошествии стольких лет вы все еще убеждены в его виновности?
— Да, конечно, но чисто дедуктивно, как я вам уже объяснял. Только у него был мотив… Я имею в виду убийство миссис Гарднер, а что касается троих детей… Мне трудно представить Гарднера в роли их палача. Хотя и был он мрачен и неразговорчив, было в нем что-то симпатичное. И конечно, он был умен. Однако, учитывая хитроумное убийство Виолетты Гарднер, это качество не говорит в его пользу…
— Интересно, что с ним стало, — заметила Дебра, кладя ладонь на руку Питера, сидевшего рядом на софе.
— Никаких новостей о нем с тех пор, как он покинул наши края, — ответил полковник, пожав плечами. — Да и неудивительно…
— А как он выглядел внешне?
— Брюнет, среднего роста… ничего особенного… — подумав, ответил полковник. — Улыбчивый, симпатичный — сначала по крайней мере, а вообще-то — бесцветный.
— Вы бы его узнали?
— Да. А впрочем… — поправился он. — Все-таки почти двадцать лет минуло. В ту пору и ему, и жене было по двадцать пять.
— К чему этот вопрос, Дебра? — осведомился Питер с едва уловимым раздражением.
— Просто интересно…
Питер взглянул на нее, вздохнул и с таким же оттенком раскаяния произнес:
— Пожалуй, ты права. Мне тоже интересно. Но вот что меня озадачивает: почему мужчина, не глупый, зная, что уже является объектом подозрений, замышляет — и осуществляет — убийство жены при таких странных обстоятельствах?
— Вы забываете о железном алиби! — заметил полковник.
— Которое в конечном итоге оказалось не таким уж железным!
— А мнимое самоубийство жертвы? Если бы не путаница с отпечатками пальцев, ему бы вынесли приговор!
— Разве вы не сказали, что он сам удивился, увидев труп своей жены, что та покончила с собой?
— Да, но это могло быть хитростью второго плана либо мерой предосторожности на тот случай, если бы дело осложнилось…
Питер не стал возражать, однако его скептицизм не укрылся от хозяина.
— А были ли потом подозрительные смерти?
— Нет, — задумчиво ответил полковник Энтони Хоук. — В последующие годы ничего такого. Хотя лет пять или шесть спустя произошли два прискорбных несчастных случая, довольно похожих, но никто не усмотрел в них никакой связи с гибелью миссис Гарднер. Яна Гарднера уже добрых пять лет не было в деревне. Если хотите узнать об этом побольше, советую поговорить с миссис Маршал, а еще лучше с миссис Миллер — она живет по соседству с приглянувшимся вам домом. Женщина в возрасте, и мимо нее не пробежит ни один деревенский слушок. Зайдите к ней, она с радостью примет вас. Не сомневаюсь, что она прожужжит вам уши о неприятностях, доставляемых ей ее сыном… Однако она хитрая бестия, очень наблюдательна и хорошо была знакома с супругами Гарднер.
Миссис Элизабет Миллер оказалась весьма приятной старушкой, которая, казалось, была неотделимой частью Марфорда. От нее исходил некий шарм, старомодный, как от обветшалых фасадов старинных, отживающих свой век домов. Внутри ее жилища это чувство усиливалось.
Переступив порог домика под черепичной крышей, которая, казалось, едва держалась от старости, вы попадали в обстановку другой эпохи.
Небольшие окна пропускали яркие лучи, оттенявшие безупречную белизну стен, скатерок и салфеточек, белоснежную пену кружев занавесок; они словно силились разбудить дремлющий мир, населенный приятно пахнувшей воском мебелью, способной свести с ума антиквара.
Да и сама жизнь миссис Миллер, казалось, уже принадлежала прошлому. Совсем молоденькой она вышла замуж за офицера-кавалериста до того, как тот уехал в Южную Африку, где и погиб на войне с бурами. На память он оставил ей сыночка Поля — «очаровательное дитя, но…»
- Предыдущая
- 15/45
- Следующая
