Сжигающий суд - Карр Джон Диксон - Страница 1

• 1/43
• Следующая

«Один человек жил около кладбища…» – не правда ли, неплохое начало для какой-нибудь детективной истории.

К Эдварду Стивенсу эти слова имели самое прямое отношение. Он и впрямь жил около крошечного кладбища, которое называлось так же, как и имение, где оно находилось – Деспард Парк. Ну и ко всему прочему стоит заметить, кладбище это имело весьма дурную репутацию. Хотя, надо сказать, что до поры до времени все это никак не касалось нашего героя.

Эдвард Стивенс ехал в курительном купе поезда, который прибывал в Броуд-Стрит в 18 часов 48 минут. Ему было 32 года, и он занимал небольшой пост в известной издательской компании «Геральд и сын». Он снимал квартиру в городе и владел маленькой виллой в Криспене – пригороде Филадельфии. Именно там он и его жена, обожавшие природу, всегда проводили уикэнды. Была пятница, Стивенс направлялся в Криспен, к своей Мэри, и вез в кожаном портфеле рукопись нового сборника Годэна Кросса, посвященного знаменитым криминальным процессам.

Такова, собственно, предыстория, во всей ее простоте и прозаичности. День не был отмечен ничем выдающимся, и Стивенс просто возвращался домой, как всякий счастливый человек, имеющий профессию, жену и ведущий тот образ жизни, который ему нравится.

Поезд прибыл в Броуд-Стрит вовремя. И до следующего экспресса, которым как раз и можно было добраться до Криспена, оставалось ровно семь минут. Экспресс этот следовал до Адмора, а Криспен был маленькой станцией между Хаверфордом и Брин Мором. Как Криспен возник, почему не прилепился когда-то к этим двум более крупным поселкам, об этом никто никогда не задумывался. А если бы даже и задумался, то вряд ли нашел бы удовлетворительный ответ. В Криспене было с полдюжины домов, живописно разбросанных на склоне холма. Имелись в поселке и почта, и аптека, и даже кондитерский салон с чаем, почти скрытый за могучими буками, в том самом месте, где Кингс-авеню огибает Деспард Парк.

Был в поселке даже магазин похоронных принадлежностей. Именно это обстоятельство всегда весьма забавляло Стивенса. Кто в таком глухом месте решил заняться бизнесом? На витрине было мелко выведено: «Дж. Аткинсон». Однако Стивенс никогда никого не видел за ее стеклами. Лишь высились над черным велюром занавесей, прикрывавших нижнюю половину витрины, две мраморные кадки, в каких ставят на могилы цветы. Конечно, предположить, что клиенты станут сновать в магазин похоронных принадлежностей постоянно, было бы по меньшей мере наивно. Однако служащие похоронных бюро по традиции должны вести разгульный образ жизни. Тем не менее, этого Аткинсона Стивенс никогда нигде не встречал. Это загадочное обстоятельство даже натолкнуло его на идею создания какого-нибудь полицейского романа. В нем должен был действовать убийца – владелец похоронного бюро, вывеска которого могла бы служить отличным прикрытием для нескольких трупов, постоянно находившихся в магазине.

Хотя, конечно, этот Дж. Аткинсон в конце концов все же должен был бы обнаружить себя в Деспард Парке во время похорон недавно почившего старого Майлза Деспарда…

Вот, пожалуй, мы и добрались до единственного убедительного объяснения существования Криспена – причиной его возникновения был именно Деспард Парк. Название это появилось в 1681 году. В то время Вильям Пен создал новый штат Пенсильвания и один из Деспардов (а фамилия эта, если верить Марку Деспарду, была французского происхождения, правда, подвергшаяся сильному английскому влиянию, был пожалован обширным земельным участком. С тех пор Деспарды и обосновались в имении. Из нынешних Деспардов самым старшим в роду до сих пор был Майлз Деспард. Но он умер две недели назад.

Ожидая поезда, Стивенс размышлял, придет ли поболтать с ним сегодня вечером Марк Деспард, новый глава фамилии. Маленькая вилла Стивенса расположилась поблизости от ограды Деспард Парка, и дружба возникла между ними два года назад. Хотя, по правде сказать, Стивенс не очень-то рассчитывал повидаться сегодня вечером с Марком и его женой Люси. Кончина старика Майлза, страдавшего гастроэнтеритом, который он заполучил, доведя свой желудок до состояния полной дряблости сорока годами излишеств, не стала для близких причиной уж очень глубокой скорби. Тем более что жил старик отдельно ото всей семьи. Но смерть всегда приносит много забот. А старый Майлз умер холостяком – Марк, Эдит и Огден Деспарды были детьми его младшего брата. Стивенс подумал, что каждый из них унаследует очень значительную сумму.

Экспресс прибыл, и Стивенс занял место в купе для курящих. Смеркалось, и вся свежесть весны 1929 года ощущалась в воздухе. Стивенс подумал о своей Мэри, которая, верно, уже ждала его в Криспене в автомобиле. Но тут же мысли его невольно переключились на рукопись, лежавшую в портфеле. Годэн Кросс (как ни странно, это было настоящее имя и фамилия автора), был открытием Морли, литературного директора. Кросс жил в уединении, целиком посвятив себя описаниям знаменитых криминальных процессов. Его большой талант и фантазия делали эти истории настолько достоверными, что казалось, будто они написаны очевидцем. И даже многие известные судьи заявляли, что отчет о процессе Нейла Крима, тот самый, который упоминался в «Господах присяжных», мог быть изложен только кем-то из присутствовавших на дебатах. Это дало повод «Нью-Йорк Таймсу» язвительно заметить, что, поскольку процесс по делу Крима состоялся в 1892 году, следовательно сейчас мистеру Кроссу 40 лет и можно предположить, что он был исключительно рано развившимся ребенком! Слова эти стали отличной рекламой книге.

Популярным Кросса сделал именно его дар увлекательно рассказывать о процессах, сенсационных в давние времена, но не известных современникам сегодня. К тому же, несмотря на документы, которые Кросс обязательно цитировал в тексте, всегда находился какой-нибудь рецензент, который говорил о «наглом искажении фактов». Кросс легко доказывал обратное, делая превосходную рекламу книге.

Как раз сегодня, в пятницу, во второй половине дня Стивенса вызвал в свой кабинет Морли и протянул ему рукопись в картонной папке:

– Вот новый Кросс. Не хотите ли почитать на уикэнде? Я бы желал обсудить рукопись именно с вами, так как знаю, что вы особенно цените произведения подобного рода.

– Вы ее прочли?

– Да, – сказал Морли и прибавил после некоторого колебания: – Это, конечно, далеко не лучшее его произведение, но… – Он снова сделал паузу. – Во всяком случае, надо будет изменить заглавие, оно слишком длинно и наукообразно… А надо чтобы книга имела успех… Но это мы обсудим позже. Речь идет о знаменитых отравительницах, и факты действительно захватывающие.

– Прекрасно! Прекрасно! – Стивенс чувствовал, что Морли чем-то озабочен.

– Вы знакомы с Кроссом? – спросил директор.

– Нет. Я лишь видел его раз или два в вашем кабинете.

– Это странный тип. В его контрактах всегда только одно условие, но Кросс придает ему огромное значение. Хотя условие удивительно банально. Он требует, чтобы на последней странице обложки была обязательно помещена его большая фотография.

Стивенс прищелкнул языком и на заставленных книгами полках, которые высились вдоль стен кабинета, быстро отыскал экземпляр «Господ присяжных».

– Да, это странно. И может заинтриговать. Никаких деталей биографии, только фото с именем под ним… И уже на первой книге! – Стивенс внимательно изучил фотографию. – Лицо энергичное… Лицо интеллектуала… Довольно приятное… Неужели он настолько тщеславен, что мечтает увидеть свою физиономию на тысячах экземпляров книг?

• 1/43
• Следующая