На нашей улице (На улице, где ты живёшь) (Другой перевод) - Кларк Мэри Хиггинс - Страница 15

Уильям Стаффорд-старший кивнул. В глазах его стояли слезы. Он молча повернулся к двери, но на полдороге остановился:

— Я больше не приду. Обещаю. Я просто хотел в последний раз повидать тебя и попросить прощения. Знаю, я тебя очень подвел...

Уилл ничего не ответил. Отец тяжело вздохнул:

— Я прочитал про девушку, чье тело нашли...

— И у тебя хватило наглости прийти и рассказывать об этом мне? Убирайся! Слышишь? Немедленно убирайся!

Больше всего Уиллу хотелось стиснуть обеими руками тощую шею человека, который его породил, и не разжимать рук до тех пор, пока тот не испустит последний вздох.

Адвокат Неда Келера Хэл Дэвис и Марти Бровски приехали в Гранд-Мэнор в понедельник утром, и ждали, когда Келера приведут в комнату для свиданий.

Дверь открылась, санитар проводил Келера до места.

— Нед сегодня немного возбужден, — сказал санитар. — Если что, я в коридоре.

— Зачем вы меня мучаете? — накинулся Келер на Марти.

— У меня к вам всего несколько вопросов, — успокоил его Бровски. — Однако я должен поставить вас в известность, что вы подозреваетесь в убийстве собственной матери, и все, что вы скажете, может быть использовано против вас.

— Нед, вы не обязаны отвечать на его вопросы, — предупредил Дэвис.

— Ваша мать когда-нибудь на вас сердилась, Нед?

— Мама меня очень любила. Очень.

— Разумеется, любила. Но бывало так, что она на вас сердилась?

— Нет. Никогда.

— Она сердилась на то, что вы рассеянный и, уходя, едва прикрываете дверь, так что замок не защелкивается. Так?

— Я всегда запирал дверь, когда уходил.

— Всегда? Джоэль Лейк утверждал, что дверь была еле прикрыта. Поэтому он и выбрал вашу квартиру. И разве не то же самое произошло за неделю до смерти вашей матери? Разве она не кричала, что кто-нибудь зайдет и прирежет ее?

— Нед, настоятельно советую вам ничего не говорить, — сказал Дэвис.

— Оставь меня в покое, Хэл, — зло прищурился Келер.

— Нед, откуда вы знаете, что пережила ваша мать, когда увидела нож и поняла, что сейчас умрет? — спросил, в упор глядя на Келера, Марти. — Она, наверное, умоляла вас не трогать ее? Говорила, что виновата, что больше не будет на вас ругаться? Она сидела за столом на кухне. Она только что поняла, что в квартире побывал вор. По-видимому, очень расстроилась. А нож висел на стене. Она показала на него и сказала, что если бы тот, кто проник в квартиру, прирезал ее этим ножом, то виноваты в этом были вы?

Келер закрыл лицо руками:

— Она говорила: «Нед, не надо! Прости меня, Нед! Пожалуйста, Нед, не надо!» Но было поздно. Я даже не понял, как нож оказался у нее в груди. — Тело его сотрясали рыдания. — Мамочка, прости! Прости!

Когда Эмили, завезя книги доктору Уилкоксу, вернулась домой, на крыльце ее ждал Эрик Бейли.

Она бросилась извиняться, но он только махнул рукой:

— Ничего страшного. Я отлично провел время. Правда, проголодался. У тебя найдется что-нибудь поесть?

Эмили отправилась на кухню, достала из холодильника ветчину, швейцарский сыр, зеленый салат, помидоры и занялась приготовлением сандвичей. Ели они на кухне.

— В меню еще куриный суп, — сказала Эмили. — Я сварила его позавчера.

— Это напоминает мне времена, когда мы с тобой работали в том клоповнике. Я отправлялся за сандвичами, а ты разогревала домашний супчик.

— Здорово было, — улыбнулась Эмили.

— Здорово. У меня не было бы моей компании, если бы ты не помогла мне выиграть дело.

— А ты сделал меня богачкой. Так что мы квиты. Благодаря тебе я могу до конца жизни не заботиться о деньгах.

— Если тебе когда-нибудь понадобится, чтобы позаботились о тебе... — Эмили, улыбнувшись, покачала головой, и Эрик не стал договаривать фразу.

— К чему портить такую дружбу, — сказала она.

Он доел суп и стал помогать Эмили загружать посудомоечную машину.

— Это моя работа, — попыталась отказаться она.

— А мне нравится тебе помогать.

Когда дело было сделано, они перешли в столовую.

— Ну, а теперь предлагаю следующее. Ты работай на одном конце стола, а я займу другой. — Эмили объяснила, что собирается делать со старыми картами города и выписками из городского архива. — Я хочу как можно больше узнать про жизнь этих людей. Хочу понять, где жили друзья Мадлен. Я...

И тут зазвонил телефон. Эмили, вздрогнув от неожиданности, схватила Эрика за руку. Потом, смущенно усмехнувшись, поспешила в кабинет. Звонил детектив Бровски.

— Эмили, ваш клиент по делу Келер — вор и подлец, но я рад уведомить вас, что он действительно не убийца. Я побывал у Неда Келера. И вот что я вам должен сообщить...

Через пятнадцать минут она вернулась в столовую.

— Ты не жалеешь времени на беседы, — весело заметил Эрик. — Что, появился новый возлюбленный?

— Это был детектив Бровски. Ты его видел. Он наговорил про тебя много хорошего.

— А вот с этого места поподробнее.

— Он считает, что, установив камеру, которая сняла Неда Келера, ты, возможно, спас мне жизнь. Сегодня Келер признался, что преследовать меня не преследовал, а вот убить собирался. Марти сказал, что в искаженном сознании Келера виновником смерти матери был Джоэль Лейк. Он сказал Бровски, что, если бы Джоэль не обокрал квартиру, мать осталась бы жива, и поэтому настоящий убийца — Джоэль.

— Да, безумная логика, — кивнул Эрик. Он уже начал собирать аппаратуру.

— Безумная, но я уверена: он не хотел убивать мать и теперь не может смириться с тем, что стал причиной ее смерти. Если бы Джоэля Лейка признали виновным, он бы перенес свою вину на него. А я помогла оправдать Джоэля, поэтому и я — злодейка.

— Ты не злодейка, — твердо сказал Эрик. — Меня беспокоит другое. Как я понял, Бровски насторожили новые преследования. Он кого-нибудь подозревает?

— Он проверил моего бывшего муженька. У Гэри железное алиби. Джоэля Лейка Бровски пока не нашел.

Эрик, установив камеры по периметру дома, уехал в семь вечера. Однако он не сказал Эмили, что установил и другие камеры, в самом доме, соединенные с антенной в чердачном окне. Теперь, находясь в восьмистах метрах от дома, он из своего фургона сможет следить по телевизору за ее действиями и слушать все разговоры в гостиной, кухне и кабинете.

Вспомнив, как она подскочила, когда зазвонил телефон, он усмехнулся. Она пытается это скрыть, но на самом деле очень нервничает. Страх — лучшее орудие мести. Она продала свои акции на пике цен. Вскоре и другие последовали ее примеру. И теперь его компания на грани банкротства. Он бы простил ее, не отвергни она его как мужчину.

— Если не полюбишь меня, — произнес он вслух, — проживешь остаток жизни в страхе. Все время будешь бояться, что кто-то выскочит на тебя из тьмы.

Второй экскаватор на Ладлем-авеню, дом номер пятнадцать, подогнали в восемь утра во вторник — первый в понедельник сломался. И теперь уже прибыли репортеры — они смешались с людьми, стоявшими группками на улице. Все знали, что ищут еще один труп. Но чей? Скорее всего, Карлы Харпер, девушки, пропавшей два с половиной года назад.

Через полтора часа после начала работы экскаватор замер, и к яме кинулись криминалисты.

— Что-то нашли! — крикнул кто-то из толпы.

Прибыл фургон из морга, и это подтвердило догадки о том, что обнаружено тело. Приехал прокурор, пообещавший, что в ближайшее время выступит с официальным заявлением.

Полчаса спустя Эллиот Осборн встал перед микрофоном. Он сообщил, что обнаружены человеческие останки, завернутые в такой же черный пластик, в каком закопали тело Марты Лоуренс. А под ними найдены человеческий череп и несколько костей.

Томми Дагган и Пит Уолш собирались сопроводить фургон с телом в морг, но задержались побеседовать с Марго Талер, восьмидесятидвухлетней владелицей дома. Она в расстроенных чувствах сидела в гостиной с чашкой чая.