Часы-убийцы - Карр Джон Диксон - Страница 7
- Предыдущая
- 7/58
- Следующая
"Час от часу не легче, – подумал Мелсон. – Человек, способный забыть о разбитом окне и грязном подоконнике, это уже не просто совершивший ошибку преступник, а самый настоящий сумасшедший."
– Мой друг болен, – откашлявшись, повторил Боскомб. – С вашего позволения я налью ему немного коньяка... Успокойся, старина.
– Что? – вспылил Стенли, его добродушное настроение словно рукой сняло. – Это ты из-за меня извиняешься? Значит, я болен, говоришь? И, разумеется, не отвечаю за свои поступки? А что если я наплюю на всех вас? – Он широко ухмыльнулся. – Через пару минут Хедли будет здесь и, держу пари, он поймет меня... Слушай, братец, – с мальчишеской бравадой, которой противоречило подергивание его век, обратился он к полицейскому, – да благословит господь бог тебя и всех таких, как ты, всю вашу шайку, всех... – голос Стенли прервался, он громко глотнул слюну, а потом еще более зычно продолжал: – Знаешь ты, с кем разговариваешь? Имеешь понятие, кто я?
– Я давно уже ждал, когда вы об этом напомните, – кивнул Фелл. – Если не ошибаюсь, когда-то вы были старшим инспектором уголовного розыска.
Стенли медленно перевел на него взгляд и внезапно притихшим голосом добавил:
– В знак признания былых заслуг уволенный в отставку.
– Так как же, сэр, – обиженным тоном спросил Пирс у доктора, – хотите вы немного расспросить их?
Фелл не удостоил его внимания.
– Дерево! – неожиданно воскликнул доктор. – Дерево! Матерь божья! Это уж всему предел! Кошмар какой-то! Скажите... – оборвав на полуслове, он обернулся к Пирсу. – Сынок, – проговорил дружелюбно доктор, – вы проделали отличную работу. Я всех их основательно допрошу, будьте уверены, но прежде у меня есть для вас одно поручение. – Фелл вынул карандаш и блокнот и, не переставая говорить, начал что-то писать в нем. – Вы дозвонились до Хедли?
– Так точно, сэр, и он уже выехал сюда.
– Спросили, кто занимается случаем в универмаге?
– Да, сэр. Инспектор Эймс. Мистер Хедли сказал, что прихватит его с собой, если только сумеет найти.
– Прекрасно. Пожалуйста, возьмите вот это. – Фелл вырвал листок из блокнота. – Сейчас ни о чем меня не спрашивайте. В перспективе у вас повышение в звании. Ну, с богом. – Фелл смерил суровым взглядом Стенли, которому Боскомб уже сунул в руку наполненный до половины стакан коньяка. – Господа, не хотел бы торопить вас, но подозреваю, что мой друг, инспектор Хедли, может выйти из себя, увидев эти башмаки, а в таких случаях он бывает не слишком вежлив. Не думаете ли вы, что лучше было бы объяснить все мне? И уж, во всяком случае, коньяк я бы на вашем месте пить не стал.
– Идите вы к черту, – огрызнулся Стенли и залпом опорожнил стакан.
– Ну-ну, – сказал Фелл, – проводите-ка его, пожалуйста, в ванную. Не хотелось, чтобы... Вот так, только осторожно – Он подождал, пока Боскомб довел до двери с трудом державшегося на ногах Стенли, а затем, вытерев руки, неверной походкой вернулся – Этого человека, – продолжал Фелл, – всего лишь шаг отделяет от нервного расстройства. Полагаю, мистер Боскомб, теперь вы мне расскажете, что здесь на самом деле произошло сегодня ночью?
– Думаю, – слегка раздраженным тоном отозвался Боскомб, – что вы и сами могли бы при желании в этом разобраться – Он с кислым видом подошел к бару, откупорил бутылку ликера и снова повернулся к Феллу. – Скажу только одно: мне не хочется, чтобы этот псих сделал какую-нибудь глупость, когда до него дойдет, что я всего лишь собирался пошутить... Готов признать, что разбитое окно выглядит довольно странно...
– Весьма. И легко может привести вас на виселицу. У Боскомба задрожали руки.
– Но это же абсурд! Совершенно чужой человек, взломщик, забирается в окно. Что нам остается делать, как не заколоть его часовой стрелкой, а потом морочить себе голову, натягивая ему на ноги новые туфли! Звучит исключительно правдоподобно, не так ли? Зачем бы это нам понадобилось? Взломщика ведь можно было спокойно застрелить.
– Если не ошибаюсь, у вас был при себе и пистолет.
– Поправьте меня, если я ошибаюсь, – задумчиво, склонив голову на бок, проговорил Боскомб, – но, по-моему, никаким законом не запрещено влезать в свое собственное окно – даже надев пару старых башмаков. Башмаки мои. Окно тоже разбил я. Почему – к делу не относится, но сделал это я.
– Знаю, – негромко заметил Фелл.
"Что они, рехнулись все?" – спрашивал себя Мелсон, приглядываясь то к Феллу, то к Боскомбу, которого замечание доктора взволновало, кажется, больше, чем все до сих пор услышанное. Доктор Фелл заговорил теперь уже громче:
– У меня еще масса других "как" и "почему". Я хочу знать, почему Стенли прятался за ширмой, а вы сидели в том большом кресле, когда мистер X поднимался по лестнице. Зачем вы приготовили эти перчатки и башмаки, так тщательно вычистили пепельницу, вымыли стаканы. Мне надо знать, с кем спутала Элеонора Карвер лежавшего на пороге мистера X. Короче говоря, – Фелл искоса глянул на ширму и слегка взмахнул рукой, – короче говоря, я хочу знать правду, которую так нелегко будет выяснить в этом доме, где все поставлено с ног на голову. Гм, гм... Что касается меня, не удивлюсь, даже обнаружив, что кто-то здесь расхаживал по потолку. Может быть, и в прямом смысле слова...
– Что?
– ...кто-то расхаживал по потолку. Мои слова достаточно ясны? Нет, вижу, что нет. Ладно, оставим это, – Фелл небрежно махнул рукой, – и будем считать лишь игрой воображения... Добрый вечер, сэр! Мистер Иоганнес Карвер?
Мелсон вздрогнул. Он не слышал звука шагов; благодаря толстому ковру любой входивший в комнату появлялся, словно призрак. Стоявший в дверях человек не соответствовал представлению о нем Мелсона. Он воображал себе невысокого седого старичка, а перед ним был мускулистый мужчина более шести футов ростом, несмотря на чуть сгорбленную спину. Сейчас он, потирая рукой лоб, смотрел на закрытое покрывалом тело; в его взгляде было больше беспомощности и неуверенности, чем страха – так смотрит ребенок на свой кровоточащий палец. Крупная голова, соломенного цвета с проседью волосы; бледно-голубые глаза, окруженные глубокими морщинами. Тяжелый подборрдок, решительно очерченный рот, морщинистая шея... Одет он был в полосатую пижаму и поношенные туфли.
– Этот... – начал он, подыскивая подходящее слово, – этот... Матерь божья! Я вижу, что этот бедняга...
– Несомненно умер, – сказал Фелл. – Мисс Карвер рассказала вам о том, что произошло? Отлично. Будьте добры поднять край покрывала и сказать – знаком ли вам этот человек?
Карвер почти сразу же опустил покрывало:
– Да, да, конечно. В том смысле, что я его не знаю. Хотя, погодите... – преодолевая отвращение, он снова приподнял покрывало. – Ну, конечно... во всяком случае, так мне кажется. У меня, знаете ли, неважная память на лица. – Он задумчиво потер лоб, блуждая взглядом по комнате. – Имени его я не знаю, но видел определенно... Ну, разумеется, в трактире! Он часто торчал там. Я тоже... гм... люблю там посидеть... Миссис Стеффинс возражает, разумеется. – С внезапной решимостью в голосе он добавил: – Но ей-то какое дело, правда? – и снова огляделся вокруг. – Вот так, значит. Элеонора сказала, что он заколот стрелкой от часов. Но чего ради? В моей коллекции все на месте. Проснувшись, я сразу проверил сигнализацию – полный порядок. Что же случилось?
Он кашлянул и вдруг широко раскрыл глаза.
– Хо-хо! Боскомб! Часы Маурера! Они в сохранности?
Боскомб похлопал рукой по стоявшей на столе медной шкатулке. – Разумеется. Они здесь. В полном порядке. Э-э... могу я, Карвер, представить вас нашему инквизитору? Должен признать, что встреча с ним доставила мне немалое удовольствие. Мы как раз обсуждали ряд чрезвычайно любопытных вопросов.
Карвер вновь оживился:
– Постойте-ка, да это же доктор Фелл! Доктор Гидеон Фелл! Мое почтение! Элеонора показывала мне вашу фотографию в какой-то газете. Помните, Боскомб, когда мы спорили из-за его книги? О роли сверхъестественного элемента в английской прозе. Кое-чего я там не понял... – Карвер, явно не без усилия заставил себя вернуться к старой теме: – Покажите ему Маурера, Боскомб! Это наверняка его заинтересует.
- Предыдущая
- 7/58
- Следующая
