Как вырабатывать уверенность в себе и влиять на людей, выступая публично - Карнеги Дейл - Страница 23

• Предыдущая
• 23/50
• Следующая

Приведу пример. Прочитайте следующую цитату, акцентируя слова, напечатанные крупным шрифтом, и бегло пройдитесь по остальным. Что получится?

Эти строки можно прочитать не только так. Возможно, что другой оратор произнесет их иначе. Не существует железных правил для выразительности. Все зависит от обстоятельств.

Прочитайте вслух следующие строки — выразительно, пытаясь сделать мысль ясной и убедительной. Разве вы не убедитесь в том, что вы подчеркиваете важные слова и бегло скользите по другим?

Тон вашего голоса во время разговора меняется — то повышаясь, то понижаясь, то снова повышаясь, он постоянно колеблется, как поверхность моря. Почему? Никто не знает, и никого это не интересует. Эффект получается хороший, и это естественно. Нам никогда не приходилось этому учиться — это пришло к нам еще в детстве помимо нашей воли, само собой.

Но если мы выйдем говорить перед аудиторией, весьма может случиться, что наш голос станет таким же скучным, плоским и однообразным, как солончаковая пустыня в штате Невада.

Если вы заметили, что говорите монотонно — обычно громким голосом, — остановитесь на секунду и скажите себе: "Ты говоришь как истукан.

БЕСЕДУЙ с этими людьми. Говори по-человечески. Веди себя естественно".

Поможет вам такого рода самовнушение? Возможно, немного поможет.

Сама по себе пауза будет полезна. Вы должны практикой выработать себе путь к спасению.

Внезапно понизив или повысив голос, вы можете достичь того, что любая фраза или слово, выбранные нами, будут выделяться на общем фоне, подобно зеленому лавру в вашем саду. Знаменитый бруклинский священник-конгрегационалист доктор С. Паркс кэдмен часто делал это. То же самое делал сэр Оливер Лодж, а также Брайан. Это же делал Рузвельт.

Так поступает почти каждый хороший оратор.

Читая нижеследующие цитаты, старайтесь произносить подчеркнутые слова значительно понижая голос. Что у вас получится?

Когда говорит маленький ребенок или когда мы ведем обычные беседы, темп речи постоянно меняется. Это приятно. Это естественно. Это происходит бессознательно. Это придает выразительность. В сущности, это один из лучших способов выделить какую-либо мысль.

Уолтер Б. Стивенс в своей книге «Линкольн глазами репортера», изданной Историческим обществом штата Миссури, рассказывает, что таков был один из излюбленных методов, которым пользовался Линкольн, когда он желал придать особую убедительность своим словам.

«Он произносил несколько слов очень быстро, а когда подходил к слову или фразе, которые хотел подчеркнуть, то замедлял свою речь и сильно напирал на это слово, а потом с быстротой молнии заканчивал фразу… Он так долго задерживался на одном или двух словах, что на них уходило столько же времени, сколько на десяток последующих, менее важных слов».

Такой метод неизменно привлекает внимание. Приведу пример. Я часто цитировал в публичных выступлениях приводимое ниже высказывание кардинала Гиббонса. Я хотел подчеркнуть идею мужества, и поэтому я замедлял речь на подчеркнутых словах, растягивал их, говорил так, как будто сам нахожусь под их впечатлением — и так оно и было. Прочитайте, пожалуйста, эту цитату вслух, пытаясь применить тот же метод, и посмотрите, что из этого получится.

Незадолго до своей смерти кардинал Гиббонс сказал: «Я прожил восемьдесят шесть лет. Я видел, как люди, сотни людей, взбирались к вершинам успеха. Из всех элементов, которые необходимы для достижения успеха, самый главный — это вера. Ни один человек не совершит ничего великого, если у него нет мужества».

Попробуйте произнести слова «тридцать миллионов долларов» быстро и небрежно, чтобы сумма показалась очень небольшой. А теперь скажите «тридцать тысяч долларов» медленно, с чувством, скажите так, как будто вы потрясены огромностью этой суммы. Разве у вас не получилось, что тридцать тысяч кажутся больше тридцати миллионов?

Линкольн часто останавливался среди речи. Когда он подходил к важной идее и хотел, чтобы она глубоко проникла в сознание его слушателей, он наклонялся вперед и некоторое время ничего не говорил, глядя им прямо в глаза. Это внезапное молчание производило такое же впечатление, как и внезапный звук, — оно привлекало внимание. Все внимательно, напряженно ждали, что за этим последует. Например, когда его знаменитая дискуссия с Дугласом подходила к концу и все признаки предвещали его поражение, он впадал в уныние, временами его охватывала старая, привычная меланхолия, придавая его словам трогательный пафос.

Как пишет один из биографов Линкольна, произнеся одну из своих заключительных речей, он внезапно "остановился и некоторое время стоял молча, глядя на множество полуравнодушных, полудружеских лиц своими глубоко сидящими усталыми глазами, которые всегда казались наполненными непролитыми слезами. Сложив руки, как будто бы и они устали от безнадежной борьбы, он сказал свойственным ему ровным голосом:

«Друзья мои, неважно, кто будет избран в сенат Соединенных Штатов — судья Дуглас или я. Тот великий вопрос, который мы сегодня поставили перед вами, заходит значительно дальше личных интересов или политической фигуры любого человека. И, друзья мои, — тут он снова сделал паузу, и слушатели ловили каждое его слово, — этот вопрос будет животрепещущим и жгучим даже тогда, когда немощные, слабые, запинающиеся голоса нас обоих — судьи Дугласа и мой — замокнут в могиле».

Эти простые слова и то, как они были произнесены, глубоко затронули все сердца".

Линкольн делал также паузу после фраз, которые хотел подчеркнуть.

• Предыдущая
• 23/50
• Следующая