Приключения Мурзилки - Карлов Борис - Страница 21

• Предыдущая
• 21/75
• Следующая

Ничего не добившись, Мямлик из мстительности заиграл на гуслях-самогудах.

Засыпавший за столом Хохрюшкин вскочил и ударился в пляс. Танец его был страшен — любое последующее движение никак не следовало из предыдущего, его конвульсии напоминали пляску шамана, объевшегося дурными грибами.

Потом случилось удивительное: под треньканье самогудов, и не имея возможности остановиться, Хохрюшкин заснул непосредственно в танце. Всё ещё дёргаясь по инерции, но уже похрапывая, он удачно повалился на диван и ещё некоторое время там извивался и подёргивался. Только когда музыка стихла, он замер и захрапел так, что за стеной запричитала и заохала старушка.

Переваливаясь словно жирный пингвин, Мямлик подошёл к краю стола, открыл рот и мощным фонтанчиком выпустил из своего резинового туловища в распахнутое окно всю выпитую водку. После этого он стал похожим на высушенную грушу, маленькую и сморщенную. Но, как обычно, не прошло и минуты, а он снова сделался кругленьким и гладеньким. Он затащил дельтаплан на подоконник, устроился на жёрдочке, оттолкнулся и полетел.

Поймав на знакомом участке потоки восходящего воздуха, Мямлик легко воспарил над крышами и, сориентировавшись в пространстве по светящимся окнам, вскоре влетел на террасу редакции газеты «Книжная правда».

А в это время электрик Фаза вышел из дому для встречи со своим сообщником. Агент Шустрик шёл за ним по пятам, используя метод мгновенных перебежек и ускоренных ожиданий. Встреча произошла ровно в полночь за углом склада, отгороженного высоким деревянным забором. Сообщником оказался электрик с соседнего участка Контакт Контактович Проводков.

Фаза и Проводков пошептались и подошли к стоявшей неподалёку трансформаторной будке. Повертели что-то внутри — и на территории склада разом погас весь свет. Открыли дверь проходной, прошли на цыпочках мимо спящего сторожа и оказались в складском дворе. Свет фонарика заплясал по сваленным в кучу ржавым электромоторам и катушкам с кабелем.

— Вот она! — зашептал Проводков. — Иди сюда, хватай. Шестьдесят кило чистой меди!

Воры насадили катушку на трубу и, взявшись с двух сторон, с кряхтением подняли и понесли.

И в этот момент случилось нечто ужасное.

В глаза злоумышленникам ударил яркий свет, заклацали оружейные затворы, и металлический голос, усиленный шипящим мегафоном, скомандовал:

— Стоять! Ни с места! Руки за голову!

Несколько вооружённых человек в масках и камуфляже появились в свете фар затаившихся неподалёку милицейских автомобилей.

Катушка упала, одним своим колесом глухо ударившись о землю, а другим придавив пальцы ног Электрона Электроновича. Но он даже не почувствовал боли. А стоявший рядом сторож, который до этого только притворялся спящим, погрозил ему пальцем:

— Ух ты… ворюга!

Пойманных обыскали, и в нагрудном кармане пиджака Фазы нашли золотое колечко с камешком. А поскольку опись украденного у генеральши имущества помнил наизусть каждый московский милиционер, колечко моментально признали.

Руки Электрона Электроновича защёлкнули наручниками, и его самого затолкали в кузов машины. Проводков, промахнувшись несколько раз ногой, забрался сам.

— Руки можете опустить, — сказал ему сержант.

Проводков, глядя на своего приятеля с изумлением, опустил руки.

— Не я это!.. — сказал ему Фаза удивлённо. — Не моё…

Машина тронулась.

— Не я это!! — заорал Фаза, бросаясь к решётке. — Не моё!!!…

В то время, когда Шустрик наблюдал внезапную развязку, Мурзилка и Мямлик уже стояли на редакторском письменном столе и докладывали о результатах своей работы.

— Почтальонша, скорее всего, непричастна, — докладывал Мурзилка. — Она ворует деньги из писем. Тот, кто уже похитил денег и ценностей на двести тысяч, не станет мелочиться.

— Не факт, — отметил Мямлик.

— Все обличающие её снимки я отправил на сайт Министерства связи.

— Правильно, — одобрил редактор. — Ну а вы, товарищ Мямлик? Сантехник тоже непричастен?

— С уверенностью не могу утверждать. Разговорить не сумел.

— Вы что же, с ним разговаривали?! — изумился редактор.

— Думаю, он принимал меня за кого-то другого.

— Он был пьян?

— Так точно, в стельку.

— А что он пьёт, заметили?

— Заметил. Водку «Чертогон».

— Нет, это не он. Тот, кто при деньгах, такую водку пить не станет… — Буквоедов приподнялся и потянул носом. — Послушайте! А вы-то сами, случайно, водку не пили?!

Мямлик хотел ответить, но не успел, потому что в кабинет со свистом влетел агент Шустрик. Он материализовался на столе, выключив свой сумасшедший ускоритель.

— Есть! Нашёл! Арестован с поличным!

— Кто?! — от неожиданности отпрянули разом все трое.

— Он! Ворюга!

И Шустрик, сбиваясь на второстепенные детали, рассказал обо всём, что видел.

Ответом ему было недоверчивое молчание.

— Странно, — сказал наконец Мурзилка. — Зачем таскать в кармане краденное.

— Могли подбросить, — сказал Мямлик.

— Кто? — спросил Буквоедов.

— Кто угодно. Когда он ходил по квартирам.

— Это интересно, — сказал Буквоедов. — У кого он был?

— У пенсионерки Чумичкиной, — сообщил Шустрик. — Только она не могла. Она миллионную картину отдаёт в дар музею.

— Картина у неё дома висит? — поинтересовался Мурзилка.

— Да, висит… пока.

— Это интересно, — сказал редактор. — Я проконсультируюсь. А теперь — всё с начала. Будем проверять потерпевших. Может случиться так, что потерпевшие выведут нас на след преступника.

Владилен Коммуниевич Штокбант в свои двадцать с небольшим лет сделался богатым через торговлю фруктами. В нужный момент он направлял нужный товар в нужное место. Из того места, где сегодня дешевле, — в то место, где завтра будет дороже. Поскольку этот предприимчивый молодой человек вертел большими деньгами, на него со всех сторон скалили зубы разного рода хищники — от конкурентов до налоговой полиции и бандитов. То есть, он жил в постоянном страхе за своё здоровье и за свои капиталы, совершенно не имея возможности расслабиться. И уже ничто не доставляло ему удовольствия — ни обеды в самых дорогих ресторанах, ни отдых на Канарах, ни угар элитных ночных клубов. Он не мог познакомиться с приличной девушкой, почти разучился улыбаться и понимать шутки. А если улыбался для дела, то фальшиво и заученно, как в рекламе. Когда он оставался один, любая мелочь, вроде спутавшегося телефонного шнура, могла вызвать в нём внезапную вспышку ярости. Бывало, что такое заканчивалось погромом мебели, хрусталя и дорогостоящей техники. На другой день разбитое убирали, а из магазина привозили всё новое.

Деньги Владилена Коммуниевича постоянно находились в обороте. Наличными он имел при себе — тысяч десять-пятнадцать евро. И вот эти деньги пропали у него из бумажника совершенно непостижимым образом. Вечером были, а утром, когда выходил из дома, — хвать… нету. И он бы, конечно, из-за такой пропажи не расстроился, если бы не окружавшие его бронированные двери и пуленепробиваемые стёкла, наружная охрана и внутренняя сигнализация. Выходило, что всё это обыкновенному вору не помеха?.. Теперь, после этого случая, он опасался за свою жизнь и уже неделю пребывал в состоянии, близком к нервному срыву.

В этот день, а вернее, уже ночь, когда агент Шустрик поджидал его на лестничной площадке у входа в квартиру, Владилен Коммуниевич возвращался с самой, может быть, важной за всю его деловую жизнь встречи. Сегодня он подписал договор на поставку огромной, астрономической партии мандаринов из Финляндии, которые вскоре должны были заполнить склады московских магазинов. Договор был фиктивный: по бумагам проходили и облагались налогом всего двести килограммов фруктов. На самом деле мандаринов был двести тонн. Они уже были оплачены и двигались в автофургонах по направлению к Петербургу. Чем больше партия, тем дешевле обходится каждый отдельно взятый мандарин, тем больше прибыль от продажи всей партии. Владилен Коммуниевич находился в полосе невезения и в последние месяцы терпел сплошные убытки. В эту операцию с мандаринами он вложил все имевшиеся у него денежные средства. Если дело выгорит, он увеличит свой капитал вдвое. Но если фрукты по какой-то причине не прибудут в Москву к завтрашнему дню, он потеряет всё.

• Предыдущая
• 21/75
• Следующая