Покойся с миром - Желязны Роджер Джозеф - Страница 41
- Предыдущая
- 41/50
- Следующая
Он замолчал, прищурился, собираясь с мыслями.
— Ваше дело, верить или не верить, но меня действительно заботит их судьба. Не хочу сказать, что они — единственное в этом мире угнетаемое меньшинство. Бог свидетель, рабочие на севере тоже влачат жалкое существование. Правительство молчит, потому что землевладельцы чрезвычайно могущественны, а Церковь знай твердит рабочим, что они должны смириться со своей участью. Проклятье! Церковь завладела их душами, а землевладельцы — их задницами. Не хочу даже упоминать о том, как люди живут в фавелах.[14] Может быть, вы читали «Дитя тьмы».[15] Индейцы отдалены от цивилизации гораздо в большей степени, чем персонажи этой книги. Представьте, витаминные таблетки вызывают у них страшные болезни, потому что их пища очень отличается от пищи цивилизованных людей. Мы должны относиться к ним как к другому виду, если хотим, чтобы они выжили. Нельзя закрывать глаза на эту проблему, нужно ее решать. Но действовать следует крайне осторожно. В данный момент ничего подобного не происходит. Служащий конторы думал, что обеспечиваемые им деньги помогают решать эту проблему, и очень рассердился, узнав, что это не так. Разве трудно понять, почему он отказался поддерживать движение?
— Нет. Трудно понять, почему он не догадался об этом раньше.
— Его обманули, — сказал он. — Он не первый, кого обманули те, кому он доверял.
— Да, — согласился я. — И это доказал пример фонда «Бассенрат».
— Вор не имеет морального права негодовать, если у него обчистили карманы.
— О?
— Вряд ли можно найти более нечестную компанию, чем «Бассенрат», — заявил он. — Возможно, при слове «фонд» у вас возникает представление об организации, которая раздает субсидии на исследования, способствует развитию искусства, занимается благотворительной деятельностью. На самом деле это конгломерат, контролирующий очень многие сферы бизнеса, некоторые — законные, другие — нет. Ключевым словом является «движение». Нужно только обеспечивать непрерывный поток капиталов между достаточным числом юридических лиц, и скоро станет практически невозможно определить, куда, когда и какая именно сумма переведена. В разных местах действуют разные методы бухгалтерского учета, установлены несовпадающие рамки финансового года — все это также может служить инструментами для махинаций. Можно делать фиктивные вложения в разные предприятия, а можно и запускать эту процедуру вспять, организуя отток якобы сомнительных инвестиций.
— Систему изобрел служащий конторы?
— Всего лишь обнаружил ее однажды на пороге, слабую, смущенную, заплаканную. Почувствовал к ней расположение, подкормил, обеспечил ей образование, довел до состояния ответственной зрелости.
— Затем он взял на себя задачу извлечения собственной выгоды?
— Правильно сказано. Он сделал это, когда понял, что его детище связалось с подозрительной компанией.
— С революционным движением? Оно финансировалось таким образом?
— Да, в основном.
— Трудно поверить, что всем этим занимался один скромный служащий.
— Я и не думал уверять вас в этом. Он был обычным техническим специалистом. Ощутимую поддержку оказывал директорат. «Бассенрат» должна была стать главной экономической организацией в новом государстве.
— И у федерального правительства ни разу не возникло подозрений?
— Мы предоставляли красивые финансовые отчеты, платили налоги, чего не скажешь о многих других компаниях. Кроме того, государственные служащие и политики чрезвычайно падки на щедрые подношения. Конечная цель компании «Бассенрат» никогда не подвергалась сомнению. Никто ни разу не догадался о связи с движением.
— Что должно было произойти потом?
— Большая часть штата Мату-Гросу становится протекторатом, индейцы переходят под нашу опеку. А пока этого не случилось, мы были обязаны заботиться о них. Совсем недавно я узнал, что ничего подобного не происходило. Дальнейшее расследование позволило мне сделать вывод, что и намерений делать что-либо в этом направлении не было. Нас просто приманивали обещаниями.
— Поэтому вы решили уничтожить и «Бассенрат», и движение?
— Именно так.
— Почему не сообщили обо всем федеральному правительству?
Он покачал головой:
— «Бассенрат» обладает слишком большой властью в этой стране. Фонд способен надавить на человека, возможно, даже ликвидировать его. Сильнее можно надавить только из-за границы. Если бы Соединенные Штаты почувствовали, что их интересам в Бразилии угрожает движение и «Бассенрат», они, несомненно, приняли бы меры. Это показалось мне наилучшим решением проблемы.
— Понятно, — сказал я. — А какое отношение ко всему этому имеет Ватикан?
Он опустил взгляд и долго молчал.
— Как много вам удалось выяснить? — спросил он.
— Я знаю, что сумма, которую ваш брат сумел перевести одному сомнительному предприятию в этой стране, составляет около трех миллионов долларов. Знаю, что вы связаны с этим предприятием. Интересно, знал ли он — и до какой степени, — что здесь на самом деле происходило.
— Он тоже выступал в защиту жертв несправедливости, то есть индейцев. Но мотивы его в огромной степени определялись все возрастающим недовольством Церковью. Ее финансовая деятельность в этой стране печально известна, она не раз теряла деньги из-за своих деловых связей. Я думаю, он решил, что может таким образом добиться компенсации.
— Не слишком ли большая компенсация для тех, кого больше нет с нами и кого уже не вернуть?
Он пожал плечами:
— Последствия первоначальных ошибок чувствуются и сейчас. В связи с тем, что моего брата тоже больше нет с нами, я считаю бесполезным задерживаться на мотивах его поступков.
— Но их последствия тоже никуда не делись.
— Верно, — улыбнулся он. — Но это дело касается только меня и Рима. Я намереваюсь вернуть эту… ссуду. Возможно, с процентами. В вашей стране есть разбогатевшие на нефти индейцы. Эта местность богата другими ресурсами. Если они будут разрабатываться, прибыль должны получать истинные владельцы, кстати отличающиеся честностью. Если деньги Ватикана распределить в виде займов на цели развития, эти люди вернут их, когда смогут. Кстати, вы не согласитесь представлять в США интересы местных художников?
— Возможно, — ответил я, чуть подумав.
— Вот это действительно хорошо. Я покажу некоторые произведения, прежде чем вы уйдете. А вот и ваш завтрак.
В хижину, откинув полог, вошел Йом с подносом, на котором лежали несколько рыбин и разнообразные фрукты. Он поставил поднос на скамейку, улыбнулся и вышел.
— Вы не присоединитесь ко мне? — спросил я.
— Нет, я уже поел, — сказал он. — Не обращайте на меня внимания.
Он разлил кофе по чашкам. Еда была превосходной, я был голоден, поэтому набросился на нее.
Закончив, вздохнул и отодвинул поднос. Пока я ел, он не произнес ни слова.
— Спасибо, — сказал я, встав на ноги.
Прошелся по хижине и налил себе и ему еще по чашке кофе.
Сел на скамью, закурил. Решил подождать, когда он заговорит снова. Задумался о том, где в данный момент может находиться Моралес со своей бандой. Никак не мог решить, должен ли я предупредить Эмиля.
— Теперь вы знаете, почему он решил действовать против своего работодателя, своих товарищей, своей страны.
— Да, — кивнул я. — Теперь мне в какой-то степени ясно, в чем дело. Однако вы сказали, что ваш рассказ станет лишь преамбулой к разговору о цене за материалы. Вы готовы ее обсудить?
Он кивнул:
— Прежде всего мне нужен иммунитет от судебного преследования.
— Боюсь, я не в силах вам это гарантировать.
— Чепуха, — возразил он. — Ваши люди будут диктовать моему правительству условия на основании предоставленной мной информации. Легко смогут добавить и это.
— Я хотел сказать, что не имею права говорить от лица моих начальников, потому что сам не обладаю достаточными полномочиями.
- Предыдущая
- 41/50
- Следующая
