«The Soviet Story»: Механизм лжи - Дюков Александр - Страница 10

«Начало войны и ужасающе стремительные военные победы Германии в 1939 и 1940 привели к самому крутому повороту в американской политике относительно еврейских беженцев. Правительство США не только отказалось от каких-либо шагов, направленных на облегчение страданий евреев под нацистским господством… Принятые ранее меры по облегчению въезда в США немецких евреев и прочих беженцев из Германии в соответствии с американской иммиграционной квотой были срочно заменены новыми ограничениями на въезд, проведенными под предлогом предотвращения иностранного шпионажа на американской земле.

И американскую общественность, и правительственных чиновников поразил страх перед фашизмом, коммунизмом и подрывной деятельностью. Распространенная мысль, что евреи-беженцы, имевшие родственников, оставшихся в Германии, могут уступить давлению нацистов, была озвучена самим президентом Рузвельтом на пресс-конференции в 1940. Уже в нояб. 1939 Государственный департамент распорядился, чтобы американские консулы сократили выдачу въездных виз, а в июне 1940 поступила инструкция не выдавать виз при малейшем сомнении в характеристике заявителя.».

«В 1939 британцам удалось плотно закрыть двери для въезда еврейских беженцев, упразднив визы, ранее выдававшиеся тем, кого преследовали нацисты. Сделано это было под тем предлогом, что любые беженцы из стран Европы, захваченных нацистами, имеют разрешение на выезд, а потому автоматически попадают под подозрение… Летом 1940 после падения Франции, когда усилилась вероятность германского вторжения, по Великобритании прокатилась волна паники, вызванная страхом перед распространением шпионажа; как следствие этого около 1/3 беженцев, спасшихся от нацизма, были интернированы в специальных лагерях».

Как видим, в своем нежелании принимать еврейских беженцев советские руководители ничем не отличались от своих коллег демократических Великобритании и США. Принципиальное отличие заключалось в том, что в конечном итоге СССР все-таки предоставил кров большому количеству еврейских беженцев из Польши.

Белорусский историк Дмитрий Толочко детально исследовал вопрос о численности еврейских беженцев в Западной Белоруссии в 1939–1941 годах. Таковых оказалось, по самым скромным подсчетам, не менее 120–125 тысяч человек.[66] Если мы учтем, что значительное число вынужденных переселенцев оказалось также на территории Западной Украины, то получается, что советская сторона приняла около 250 тысяч еврейских беженцев из Польши. Напомним, что Великобритания к этому времени приняла примерно 56 тысяч евреев, США — около 53 тысяч, а Палестина — более 46 тысяч.[67]

Таким образом, Советский Союз принял больше еврейских беженцев, чем любая другая страна мира — несмотря на то, что это породило серьезнейшие социальные и экономические проблемы.

Авторам фильма «The Soviet Story» очень хочется обвинить СССР в соучастии в холокосте. Поскольку никаких оснований для этого нет, в ход идут прямые подлоги. В фильме утверждается, что в 1940 году в Кракове состоялась встреча представителей НКВД и гестапо, на которой обсуждался «еврейский вопрос».

В качестве доказательства на экране мелькает документ из немецкого архива со словосочетанием «еврейский вопрос». Для зрителя все выглядит убедительно, однако на самом деле никакой встречи представителей НКВД и гестапо в Кракове не происходило, а в демонстрируемом документе речь идет вовсе не о холокосте.

В конце марта 1940 года в Кракове действительно происходили встречи советских и немецких представителей. Однако в числе делегаций были представители не НКВД и гестапо. Переговоры проходили между комиссиями по эвакуации беженцев: советской и германской.

Советская делегация состояла из трех человек: председателя Советской главной комиссии по эвакуации беженцев B.C. Егнарова, ее члена И.И. Невского и представителя местной комиссии В.Н. Лисина. В задачи делегации входили обсуждение ряда вопросов, связанных с организацией обмена беженцами, и подписание с представителями германской комиссии соответствующего протокола. Немецкую сторону на переговорах представляли губернатор Краковской области О.Г. Вехтер, являвшийся председателем Германской главной комиссии, его заместитель в этой структуре майор жандармерии Г. Фладе и два сотрудника министерства иностранных дел.[68]

Историк Олег Вишлев в связи с этим замечает:

«Присутствие в составе германской комиссии группы лиц, включая ее председателя, имевших звание офицеров СС, отнюдь не означало их автоматической принадлежности к гестапо или СД. В нацистской Германии многие государственные служащие, включая чиновников внешнеполитического ведомства, состояли в СС и носили униформу. Представителем СД в составе германской комиссии являлся К. Лишка, имевший звание гауптштурмфюрера СС (равнозначно войсковому званию капитана). Сведений о присутствии в составе германской комиссии людей из гестапо документы не содержат. Звания майора жандармерии и гауптштурмфюрера СС, равно как и звание капитана погранвойск НКВД, которое имел председатель советской комиссии Егнаров, вряд ли можно отнести к высочайшим, ввиду чего и заявления о встрече в Кракове «высочайших чинов НКВД и гестапо», которые можно встретить в литературе, являются не соответствующими действительности»!

Документы германских архивов, исследованные О. Вишлевым, свидетельствуют, что в ходе совещания обсуждались вопросы, касающиеся проблемы беженцев. Протокольная запись заседания германской контрольно-пропускной комиссии, предшествовавшего встрече с советской делегацией, позволяет заключить, что попутно с вопросом об эвакуации людей германская сторона намеревалась напомнить советским представителям о некоторых нерешенных проблемах. Например, о необходимости освобождения и передачи на германскую территорию этнических немцев из Западной Белоруссии и Западной Украины, а также о необходимости эвакуации солдат вермахта, отставших от своих частей во время польского похода. Однако никаких договоренностей по этим вопросам в советско-германском протоколе от 29 марта 1940 года зафиксировано не было. Последующие документы также не содержат ни прямых, ни косвенных свидетельств того, что в Кракове были заключены дополнительные соглашения, выходившие за рамки проблемы беженцев.[69]

Подписанный 29 марта 1940 года в Кракове советско-германский протокол являлся, по сути дела, дополнением к соглашению о переселении от 16 ноября 1939 года. Он уточнял ряд пунктов последнего с учетом опыта, накопленного в ходе проведения переселения, модифицировал его первую статью применительно к проблеме беженцев и определял круг лиц, которые в качестве беженцев могли быть пропущены через границу к прежним местам проживания.[70]

Что же касается «еврейского вопроса», поднимавшегося на совещании, то он опять-таки имел прямое отношение к проблеме беженцев. Это видно из документа, продемонстрированного в фильме: