Выбери любимый жанр

Маркиз де Сад - Альмера Доктор - Страница 2


Изменить размер шрифта:

2

Gyurkoweczky передает такой случай. Мальчик 15 лет из благородной семьи страдал эпилепсией. Однажды оказалось, что мальчик этот за деньги нанял другого, своего приятеля 14 лет, подчиниться его прихоти, что тот и исполнил. Тогда у них происходили такие сцены: старший мальчик крепко щипал другого за предплечья, ягодицы и икры, так что тот начинал плакать; слезы эти еще больше возбуждали маленького садиста; продолжая правой рукой колотить приятеля, он левой онанировал. Это занятие доставляло ему несравненно большее удовольствие, чем простая мастурбация.

Иван Кедров приводит следующий случай Эйккартгаузена. Одна женщина, находя большое удовольствие в том, чтобы видеть на голом теле текущую кровь, нанимала за дорогую цену девочек и мальчиков для подобного рода операций. Но один раз наслаждение ее слишком долго продолжалось: она умертвила девочку и была за это казнена.

Наконец, как на типичнейшего эротического тираниста можно указать на Тиберия, у которого утонченнейший разврат сопровождался всякого рода жестокостями. Под конец его жизни из Каприи увозили массу трупов девушек и мальчиков, замученных бесстыдным стариком; их, по словам историков, увозили из дворца больше, чем привозили цветов и благовоний.

В 1891 г. в Париже судился некто Мишель Блох, торговец алмазами, миллионер, около 60 лет, женатый и отец двух взрослых дочерей. Он сам возбудил против себя дело благодаря гнусному поведению при расплате со своими жертвами. Одна из его прежних жертв неоднократно обращалась к нему письменно, требуя вознаграждения 180 фр. Вместо того чтобы удовлетворить ее скромное до смешного требование, Блох нашел целесообразным прибегнуть к помощи полиции для защиты от «вымогательства». Полиция вытребовала к себе молодую девушку, показания которой и дали вскоре повод выставить против Блоха обвинение в соблазнении несовершеннолетних к непотребным действиям и к насильственным актам. Из показаний свидетелей и судебного дознания получается следующая картина. Девочка была приведена в комнату сводницы и должна была совершенно раздеться вместе с двумя находящимися здесь сверстницами. Совершенно голые, все трое вступили в голубую комнату, где их ожидал пожилой господин. Этот господин и был Блох. Он принимал своих жертв, небрежно растянувшись на софе, в пеньюаре из розового атласа, богато украшенном белыми кружевами. Девушки приближались к нему каждая порознь, молча, с улыбкой на устах (это категорически требовалось). Им дали иглы, батистовые носовые платки и хлыст. Первая девочка должна была опуститься перед ним на колени, и он начал вкалывать ей иглы в грудь, ягодицы, почти во все части тела, в общем до 100 штук. Затем он сложил носовой платок в виде треугольника и укрепил его 20 иглами на груди молодой девушки так, что один кончик платка приходился между грудями, а оба других конца на плечах, и потом с одного размаха оторвал приколотый таким образом платок. Теперь только, по-видимому, достаточно разгорячившись, он набросился на молодую девушку, бил ее хлыстом, вырывал пучки волос на лобке, сжимал ей соски и т. п., наконец, удовлетворил себя на ней на глазах ее подруг. Последние тем временем должны были обтирать с него пот и принимать пластические позы. В заключение он отпустил всех трех девиц и вручил им гонорар в 40 франков. Впоследствии Блох производил эти сеансы в другом месте, платил девушке по 5 франков, а потом и совсем перестал платить.

Маркиз де Сад по отношению к своим жертвам был щедр, вознаграждая их луидорами в достаточном количестве.

О свойствах его половой аномалии летопись его современников или ничего не сообщает, или — крайне смутные предположения. Фантазия разных писателей и даже врачей приписывает маркизу де Саду чудовищные вещи.

Трудно допустить, чтобы все сообщаемое Клернье о времени пребывания в замке Миолан было правдой. Клернье, врач по профессии, посещал коменданта де Лонай и попутно наблюдал за столь интересным типом, каким являлся де Сад.

«Однажды маркиз де Сад чуть было не совершил преступление, от которого содрогнулся бы весь мир, — пишет д-р Клернье. — Известно, что для достижения большего сладострастия маркиз де Сад в момент, предшествующий половому акту, наносил раны, наслаждаясь не только видом крови, но и страданиями своих жертв. Однажды, гуляя по полям, соприкасавшимся с валом крепости Миолан, маркиз де Сад увидел, как женщины разгребают сено и потряхивают его граблями.

Долго он сидел на скамеечке вместе со сторожем. Затем вдруг его взор пал на борону, повернутую остриями кверху. В разгоряченном мозгу заиграла демоническая фантазия опрокинуть на нее проходившую в этот момент работницу, жену одного из привратников тюрьмы.

Под предлогом болезни желудка он направился навстречу этой работнице. Не прошло и минуты, как воздух огласился сердце раздирающими криками. Маркиз держал в своих руках молодую женщину и бегом увлекал ее по направлению к бороне.

На счастье застигнутой врасплох другие работницы освободили женщину от этого жестокого сластолюбца».

Когда у него отняли его жертву, он, по словам доктора Клернье, плакал горючими слезами, как плачут дети, когда у них отнимут игрушку или лакомство.

В процессе Розы Келлер разобраться трудно — много лжи и со стороны обвинительницы, и со стороны самого маркиза, обвинявшегося в покушении на убийство этой женщины.

Но бесспорно, что маркиз де Сад не остановился бы перед убийством, если бы жертва оказала непреодолимое сопротивление.

Такие субъекты настойчивы, и, оставаясь в других отношениях нормальными, они в смысле достижения цели не останавливаются ни перед чем.

Если бы юстиция того времени находилась на уровне гуманных и нормальных взглядов, то маркиз де Сад не провел бы в заключении более 20 лет. Он с первого же момента попал бы в дом для душевных больных, и в молодые годы половой дефект при известном режиме и разумной диете мог бы значительно смягчиться. Но юстиция того времени считалась со всем, кроме здравого смысла и науки. Мнение озлобленной тещи столь развратного зятя было гораздо более влиятельно, чем все доводы людей науки и юстиции.

Но предоставим слово доктору Альмера, который на исследование жизни маркиза потратил немало труда и времени.

Королевский офицер

В мае 1754 года Николай Паскаль де Клерамбо, племянник и преемник своего дяди Петра де Клерамбо, знаток генеалогии, удостоверил благородное происхождение молодого провансальца, который ходатайствовал о зачислении его в ряды легкой кавалерии королевской гвардии.

Это был Донат Альфонс Франсуа де Сад, родившийся 2 июня 1740 года в Париже — сын Жана Батиста Франсуа де Сада, графа де Сада, и Марии Элеоноры де Мелье де Карман, его супруги.

Род де Сада, или де Садо, имеющий множество разветвлений, считался древнейшим и знаменитейшим в Провансе.

Это маленькое генеалогическое изыскание о человеке, историю которого мы хотим рассказать, необходимо, так как происхождение отразилось на судьбе и на всем характере этого своеобразного человека.

Даже его ошибки находят в большинстве случаев свое объяснение в родовой гордости феодала, не желавшего подчиняться никому и ничему и считавшего себя выше законов.

Из его романа «Алина и Валькур», являющегося автобиографией маркиза, мы позаимствуем следующие строки. Он пишет:

«Связанный по моей матери со всем тем, что в провинции Лангедока было самого лучшего и блестящего, рожденный в Париже, в роскоши и богатстве, я считал с момента, когда пробудилось мое сознание, что природа и судьба соединились лишь для того, чтобы отдать мне свои лучшие дары; я думал это, так как окружающие имели глупость мне это говорить, и этот более чем странный предрассудок сделал меня высокомерным, деспотом и необузданным в гневе; мне казалось, что все должны мне уступать, что весь мир обязан исполнять мои капризы, что этот мир принадлежит только мне одному».

Итак, 24 мая 1754 года маркиз де Сад зачислен в королевскую гвардию.

Ему было пятнадцать лет, когда он был произведен в подпоручики, конечно, не благодаря его способностям, а его имени.

2
Перейти на страницу:

Вы читаете книгу


Альмера Доктор - Маркиз де Сад Маркиз де Сад
Мир литературы