Бегущий по лезвию 2 - Джетер К. В. - Страница 7

Несмотря на кондиционирование и системы фильтрации, воздух в огромных высоких залах отдавал склепом. Словно в помещениях было наглухо закрыто то, что нельзя вычистить механическими вентиляторами. Здесь таилось не просто бремя одного года, прошедшего со дня смерти дяди; здесь таилось прошлое многих лет и множество незначительных, но связанных с ними смертей.

В этой знакомой спальне она видела сияние на своей коже. Сияние напоминало свечи в соборе и было столь сильным, что маленький порез на руке отсвечивал рубином. Теперь свечи превратились в нагромождения воска с черными семенами фитилей внутри, в белые сталактиты, замершие над мятыми шелковыми простынями. Наваленные у массивного изголовья подушки по-прежнему хранили отпечатки спины и плеч дяди. Здесь было место его ночных мечтаний, здесь его мозг неустанно трудился в те часы, когда работали лишь биржи во Владивостоке и Пекине. На далеких шахматных досках он передвигал пешки и фигуры с наличностью во все более острые и выгодные положения.

Дальше игра шла без него. Шахматист в конце концов получил мат.

Шагая по тускло освещенной спальне, Сара задела носком туфли фигурку черной королевы. Прочие фигуры валялись на полу: труп, падая, перевернул доску. «Интересно, а кто все же выиграл — дядя или его соперник?» — подумала Сара. Трудно было представить дядю проигравшим.

Из других комнат лился слабый свет, и под ногами Сара приметила еще кое-что. На полу темнел бесформенный континент с некоей безграничной карты. Здесь Элдон и лежал, прямо в луже крови, расплывшейся под холодеющими руками. Тогда следы на полу были красными, но за год уже успели потемнеть.

Сара переступила через высохшую кровь и направилась. дальше, шагая на каблуках точно по тонкому слою шеллака. Перейдя на другую сторону, она остановилась и бросила взгляд на пустую спальню. Мертвая и безопасная, эта комната нравилась ей куда больше.

Откуда-то сверху послышался шепот: «Операция не завершена. Жду дальнейших указаний. Желаете возобновить торговлю?»

Это заговорила программа торгов ее дяди, немая и безынициативная, способная лишь выполнять полученные указания. Учитывая время его смерти, наверняка он занимался именно этим, когда в спальню вошел репликант с зачесанной назад копной светлых волос (Сара видела его фотографии) и улыбкой сумасшедшего, Тихий голос программы торгов не вызывал у Сары болезненных воспоминаний, он не был связан с теми ночами, когда дядя ее еще не был убит, хотя она того и хотела. И вот теперь она у этих шелковых подушек, а программа где-то вдали бормочет номера…

— Прошу ответить, — в голосе программы слышались отчаянные нотки. — Поступили запросы касательно счета. Жду указаний.

Сара внезапно вспомнила, что привело ее сюда. Нерешенные дела. Необходимо взять власть в свои руки. Не просто признать контроль над корпорацией «Тирелл», но сделать ее своей собственностью.

В процессе этого необходимо последовательно пройти через все ступени.

Это уже одна из последних. Осталось не так много.

— Инструкции следующие… — Сара знала, что программа торгов выполнит ее приказания, поскольку была подключена к той же голосовой цепи, что и охрана дверей. — Прекратить все операции с ценными бумагами. Все счета закрыть. Обратить в наличность и внести суммы на депозит личного счета Сары Тирелл.

В голосе программы послышалось сомнение:

— Действующий счет открыт на имя Элдона Тирелла.

— Старый счет закрыть.

Несколькими секундами позже программа торгов завершила работу и замерла в некоем подобии благодарности. Другой по тону бесплотный голос прочел балансовое заключение, которое для Сары ничего не значило. На уровне наследницы корпорации «Тирелл» деньги превращались в абстрактную силу, подобную гравитации. Никто их не замечал.

Сара шла по кабинету, и никакие голоса к ней больше не обращались. На полу лежали тени от колонн. Даже вечно шепчущиеся голоса внутри нее стали замирать в тишине. Уголки губ Сары удовлетворенно поднялись.

За спальней, этим частным мирком Элдона Тирелла, раскинулись залы приемной и рабочего кабинета. В огромных помещениях, призванных ошеломлять и устрашать, царила пустота. Сара пошире распахнула двойные двери. В воздухе меж высоких колонн висели частички пыли. Навстречу девушке выкатилось жаркое послеобеденное солнце. Какой-то датчик почувствовал присутствие человека и заботливо навесил на окна поляризующие фильтры.

Каблучки стучали здесь значительно громче, напоминая эхо от выстрелов. Для подобного случая Сара оделась так, как требовало от нее незримое присутствие власти и денег. Власть и деньги не теряли силы и требовали к себе уважения, даже если их земная инкарнация более не существовала.

Сара прошла мимо поставленной буквой «Т» стойки, чья перекладина приходилась ей как раз по плечо. Прежде чем Сара повелела запереть все апартаменты, она сделала одно доброе дело. Один из подчиненных покойного напомнил ей о сове, любимой птице ее близорукого дяди. Сова то ли могла умереть от голода, то ли ее батареи могли сесть… Сара так точно этого и не узнала. Теперь сова жила где-то в комплексе, ее кормили, о ней заботились. Когда Сара готовилась вылететь на север, в голову вдруг пришло неясное желание взять сову с собой и отпустить на волю в тех самых заповедных лесах, где скрылась ее будущая жертва. Поразмыслив, она отбросила эту идею. Птица была совершенно не приспособлена — совсем другая программа, — чтобы выжить среди дикой природы. Лесные вороны мигом растерзают ее — живую или искусственную.

Сара уселась за некогда принадлежавшее дяде бюро эпохи Людовика XIV, выполненное Андре-Чарльзом Булэ. Она была еще школьницей, когда Элдон приобрел единственный сохранившийся письменный стол о шести ножках, принадлежавший некогда Гивенчи и лорду Эшбурнхэму. Стол прибыл в контейнере, наполненном древесными щепками вкупе с блестящей черепаховой мозаикой. Для Элдона Тирелла было недостаточно иметь просто некую музейную редкость, ему требовался единственный экземпляр.

Время от времени Сару так и подмывало взять топор и разнести вдребезги это произведение искусства. Пока ей удавалось подавлять в себе этот позыв, хотя, проводя рукой по полированной глади стола, она чувствовала, что желание никуда не пропало.

Хлопнули двери, которые вели в коридор за частными апартаментами. Подняв голову, Сара успела заметить взгляд Андерссона, подозрительный и властный одновременно.

— Я уже бывал здесь, — просто сообщил Декард, оглядываясь по сторонам. — Очень давно.

Сара откинулась на спинку стула:

— Не очень.

— Пожалуй, ты права. — В голосе Декарда не чувствовалось ни особой радости, ни удивления. — Как будто я попал в другой мир. В другую жизнь.

Поднявшись из-за стола, Сара медленно прошла к бару по тебризским коврам кабинета, отныне ставшим ее собственностью.

— Хочешь что-нибудь выпить? Мне доподлинно известно, что ты отдаешь предпочтение напиткам, вкус которых подобен грязи.

— Чем дальше к северу, — ответил Декард, — тем лучше. Впрочем, подойдет любой. Я уже давно перестал быть прихотливым.

Женщина передала ему небольшой бокал и налила такой же себе.

— Твое здоровье.

— Вот уж никак не мог предположить, что оно станет предметом твоей заботы.

Декард выпил залпом, и Сара подумала, что все блейдранеры, которых она только видела, пили абсолютно одинаково, точно пытались. зажечь небольшой огонь внутри.

— Когда ты меня нашла, у меня все было в порядке. В Лос-Анджелесе мне далеко не так хорошо.

Сара медленно кивнула, читая намек между фраз.

— Поэтому, полагаю, мне надлежит сделать тебе хорошее предложение, дабы компенсировать твое… неудобство.

Потянувшись за бутылкой, Декард налил себе еще.

— Вряд ли у тебя получится. Достаточно хорошего не найдется.

— Посмотрим. — Сара снова уселась за бюро, поставив рядом бокал. Жестом указала на кресло. — Устраивайся поудобнее. Нам предстоит о многом поговорить.

Декард взял бутылку виски с собой.