Бегущий по лезвию 2 - Джетер К. В. - Страница 40

По крайней мере, один выстрел попал в цель, один из преследователей застонал от боли. А автоматная стрельба стала беспорядочной, град пуль задел потолок раздевалки, разбивая вдребезги лампы освещения, в результате чего на пол сыпался сноп искр и осколков стекла. В кромешной темноте Декард с трудом поднялся на ноги, стараясь пригнуться пониже и прижаться к металлическим дверцам. Перед собой он видел свою сгорбившуюся, скачущую по полу тень, которая появлялась при каждой вспышке на лестнице.

Его ботинки на четверть дюйма были погружены в воду. Этот факт, а также влажный воздух, который он теперь вдыхал, подсказали ему, что где-то рядом душевая. Декард двинулся в сторону и добрался в конце концов до мокрой стены, обложенной кафельной плиткой. Он встал поудобнее, переводя дыхание, и решил выждать, пока глаза привыкнут к тусклому свету единственной лампы, которая осталась целой и продолжала гореть. Он лихорадочно пытался вспомнить путь в подвальные помещения, что располагались под зданием полицейского участка.

— Тебе не уйти, парень!..

Прежде чем Декард успел поднять пистолет, чья-то рука схватила его за горло, оторвала от пола, а затем прижала к стене. Череп его чуть не треснул, когда он ударился затылком о сосок душа. Выроненный пистолет валялся в мелкой лужице, в то время как руки беспомощно царапали обнаженную кожу руки со стальными мускулами, которая сжимала горло Декарда.

Временами вспыхивающий свет слепил глаза и позволял Декарду различить лишь силуэт обнаженного тела этого полицейского. Остатки мыла паутиной покрывали грудь и руки, блестели на волосах и мощной шее. Он наверняка уже находился в душевой, когда преследователи Декарда показались в дальнем конце раздевалки, поэтому спрятался и тихо ждал.

— Ты, наверное, как раз тот, кого ищут эти ребята? — У Декарда запрыгали черные точки перед глазами, когда полицейский ухмыльнулся и еще выше поднял его, протащив по гладкой стене. — Скажешь, нет?

Декард никак не мог освободиться от пальцев, которые сжимали его горло. Его руки не находили опоры и только без толку царапали кафель на стене. Внезапно одна рука нащупала какую-то ребристую штуковину в виде буквы «Х». Он изо всех сил прижал локоть к ребрам и наконец повернул ручку душевого крана.

Полицейский буквально взвыл, когда горячая вода — почти кипяток — вырвалась из душа и обдала ему лицо. Декард почувствовал, как горячие капли потекли за ухо и по шее, но это ощущение длилось всего долю секунды. Потом в его легкие ворвался влажный воздух, и он был свободен и падал вниз, скользя спиной по кафелю. Перед ним на коленях стоял голый полицейский, прижимая обе руки к багровой обожженной коже. Вода из душа хлестала несчастного по спине, белым облаком расползался пар. Декард отыскал взглядом свое оружие — пистолет лежал всего в нескольких футах. Он кинулся к нему, вынимая из лужи. Рев боли и ярости оглушительным эхом отразился от стен, когда полицейский схватил его за край мундира и потянул к себе. Декард уперся лбом в грудь противника и из последних сил оттолкнул того к стене. Удар получился достаточно сильным, и ему удалось на короткое время освободиться. Этого мгновения Декарду оказалось достаточно. В грудь полицейского уперлось черное дуло. Декард нажал на курок.

Кафель разлетелся на куски, стена раскрошилась от удара по ней спины, отброшенной выстрелом. Из разверзшейся бетонной глыбы на руки Декарду хлынул водяной поток: оголившиеся трубы разорвались. Пистолет был выбит у него из рук падающим телом полицейского. Труп лежал теперь у ног Декарда в луже, которая постепенно превращалась в кровавое озеро.

Сквозь клубы пара ему удалось различить нечеткие силуэты фигур других полицейских, бегущих со всех ног по узкому проходу между шкафами в раздевалке. За поломанными трубами и разбитым вдребезги кафелем что-то темнело. Декард изо всех сил налег плечом на выгнутый участок стены. Стена в этом месте рухнула, и он чуть не упал. Закашлявшись, ввалился в облако белой пыли. Горячие трубы обжигали ему руки, когда он прокладывал себе путь через лабиринт трубопроводов.

Оглянувшись назад, Декард различил едва видимые силуэты своих преследователей, столпившихся вокруг образовавшейся в стене дыры; один из них уже пытался пробраться внутрь, расчищая проход, от кусков штукатурки и щепок старых древесных балок. Декард ощущал соленый привкус в углах рта, лицо его было мокрым от крови и воды. Пригнув голову, он пролез под трубой канализации и, вытянув перед собой руки, пустился бежать по темному коридору.

Погрузившись целиком в свои мысли, Холден позволил вывести себя наружу.

— Похоже, нас ждет еще один жаркий денек.

За стенами медицинского корпуса Центра утилизации, стоя среди окурков сигарет, которыми врач усыпал всю землю, Бейти указывал на горизонт. Первые проблески зари окрасили безоблачное небо и легли фиолетово-красными пятнами на чуть видные вдали вершины горных цепей.

— Удивительное дело, приятель: все ворчат, когда начинается сезон дождей, но стоит лишь ему завершиться, как ты готов отдать все, что угодно, лишь бы снова зарядил дождь и лил двадцать четыре часа без перерыва.

Холден чувствовал, как вверх от ступней по телу поднималось тепло, словно он шагал по тлеющим углям. Пустыня еще не перестала отдавать тот жар, что она накопила за предыдущий день, а теперь еще больше раскалится от солнца, которое поднималось в эти минуты над головой. Ветер со стороны Санта-Аны поднимал и гнал тучи сухой пыли через растущие кое-где чахлые кусты за пределами колючего забора.

«Каждый твердит об этом, — подумал Холден. — Все время». Один жаркий день следует за другим. Этот цикл не прервется даже тогда, когда по календарю наступит ежегодный сезон дождей. Температура будет расти, тепло аккумулироваться до такой степени, что песок переплавится в стекло, совершенно гладкое и зеркально-блестящее, которое будет отражать нестерпимый поток жара обратно в небо. Такое может произойти и в городе, и тогда все улицы превратятся в реки черного расплавленного асфальта, а после затвердевания — в черные зеркала; мы сможем видеть себя в этих зеркалах все время. Только представить!.. Смотрит человек вниз в этом мире постоянной ночи и гадает: а человек ли там отражается или что-то еще?

«Мне необходимо присесть. — Холден почувствовал себя таким же старым, как Бейти. — Или прилечь, чтобы дать отдохнуть новому сердцу».

Врач был прав. Если не беречь себя, вся система жизнеобеспечения может выйти из строя, словно, перегруженный мотор. А Холден не имеет права дать этому произойти, по крайней мере, до тех пор, пока не выполнит всех намеченных дел. Он обязательно должен предельно экономно тратить силы, постоянно вести учет своих возможностей, чтобы выполнить задачу.

Холден украдкой бросил взгляд на Бейти. Тот — Холден еще не решил для себя, является ли он человеком или же репликантом, — стоял и молчал. И его молчание давало Холдену возможность мысленно приступить к составлению списка:.всех тех людей, которые в свое время жестоко обманули его.

Брайант, разумеется, шел в этом списке первым…

Холден мысленно кивнул, пристально наблюдая за восходящим багрово-красным солнцем. Уж по крайней мере, Бейти убедил его в той части, где он доказывал, что глава блейдранеров специально подставил Холдена, чтобы репликант Ковальский убил его. Почему Брайант это сделал?.. Все красочные россказни Бейти о существующем якобы глобальном заговоре против блейдранеров не произвели на Холдена никакого впечатления.

У полицейских существовал более простой способ для определения того, кто должен отвечать за содеянное. Главным образом руководствовались древним принципом «cui bono». To есть просчитывали, кто получил выгоду от свершившегося преступления.

Ответ пришел после недолгих размышлений. «Декард… старый добрый мой приятель». Сукин сын. Декард получил приказ выследить сбежавших репликантов. А ведь за каждого отправленного на покой репликанта причиталась замечательно толстая пачка премиальных. Возможно, вся заварушка с его уходом из спецподразделения блейдранеров была всего лишь хитрой уловкой; между Декардом и Брайантом, наверное, существовала негласная договоренность, и то увольнение должно было заставить Холдена поверить, что теперь у него окончательно развязаны руки, поскольку старый соперник ушел со сцены. Не исключена также финансовая сделка: Брайант и Декард могли договориться о разделе премиальных, причитающихся за отправку на покой репликантов. Вполне возможно. Кто знает, почему люди совершают такие подлые поступки? Может быть, пришло время создать новые тесты, которые определяли бы принадлежность отдельных субъектов к человеческой расе? Вместо старых… Испытываете ли вы какие-нибудь колебания, вонзая нож в спину своего товарища? Нет? Примите поздравления — вы обладаете всеми необходимыми задатками к предательству, неблагодарности и двуличности, что является характерным признаком принадлежности к человеческой расе. Получите свое удостоверение личности и расчетную карточку в окошке номер пять. Такие тесты, наверное, здорово бы работали.