Псиматы - Дель Рей Лестер - Страница 39

Напарники взвалили «оборудование» на плечи и направились к заброшенной канализационной шахте, расположенной на самой окраине города. Именно отсюда начиналась пунктирная линия на плане Боба. Ночь накрыла Нью-Йорк черным крылом к тому моменту, когда они добрались до места.

— Проклятые беспорядки, — ворчал бармен, — ни одной машины. — Здоровяк еще в начале пути стер ноги и теперь мечтал о мягком кресле автомобиля, как о манне небесной.

— Знаешь, Бобби, — хохотнул Бронсон, — думаю, что еще один договор об аренде оборудования нам не потянуть.

— Да прибить надо было того торгаша, а не бумаги подписывать!

— Прибереги свой пыл для торсионной твари, — задумчиво сказал Аллигатор.

Бобби начинал впадать в буйство.

— Да что ты меня все пугаешь! — закричал он на Аллигатора. — Пуганый уже! Если хочешь знать, я до первой ходки в морской пехоте целый год кантовался!

— Да что ты говоришь? — усмехнулся Аллигатор. — И что же ты там делал, коктейли смешивал?

Бобби зарычал и бросился на Бронсона, желая изукрасить ему физиономию. Аллигатор отбил удар, завернул руку детине и, выхватив зазубренный нож, приставил ему к горлу.

— Вопросы есть?

— Я все понял, — прохрипел Бобби, — отпусти.

Аллигатор положил бармена на землю.

— Прости, Гарри, — Бобби тяжело поднялся, — нервы сдали.

— Держи себя в руках, если не хочешь, чтобы я занялся твоим перевоспитанием.

Бронсон оторвал решетку, прикрывающую вход в канализацию, и первый втиснулся внутрь.

— Темно, как в заднице у американца африканского происхождения, крикнул он, — давай за мной.

Ворча и чертыхаясь, Бобби вошел в подземелье. Зацепившись гранатометом за железобетонный выступ, он смачно выругался.

— Обвесились побрякушками, как елочки новогодние! Не мог что-нибудь полегче выбрать?

— Заткнись! — лаконично выразился Бронсон.

Бармен умолк. Стало так тихо, что было слышно, как грязная вода стекает по бетонным стенам.

— Пошли.

Они двинулись вперед, преодолевая обоюдное желание пополнить сточную канаву содержанием своих желудков. Отвратительный запах и чавканье коричневатой жижи под ногами навевали унылые мысли.

— Посвети! — Бронсон расправил измятую карту канализации. — Надо определить, где мы сейчас находимся.

Бобби включил атомный фонарь, и подземелье предстало во всем своем сомнительном великолепии.

— Фу, мерзость! — зажмурился Бобби. — Знал бы Гринпис, какая дрянь у них под ногами.

Стены были покрыты слизью, которая, как показалось Бронсону, пришла в движение под воздействием потока света. Тоннель терялся в бесконечности.

— Знаешь, Бобби, — с издевкой произнес Аллигатор, — нам еще идти и идти.

Бармен сник — воинственный дух, направивший его на тропу войны, задохнулся сероводородом.

— Ты хоть противогазы с собой взял? — без особой надежды спросил здоровяк.

— Нет, — огрызнулся Гарри, — раньше нужно было думать!

— Да ладно, чего уж теперь!

Некоторое время они шли молча, и только когда запахло гнилым мясом, перебросились парой фраз.

— Похоже, тварь не за горами, — сказал Боб, воротя нос в сторону.

— Не думаю, — уныло произнес Аллигатор, — сдается мне, что мы под мясобойнями.

Напарники с ненавистью взглянули друг на друга и пошли дальше, проклиная тот день, когда родились на свет.

Через час на них было бы грустно смотреть — если бы нашлось кому. Боб еле волочил ноги, а Аллигатор измазался так, что напоминал золотаря в разгаре творческого процесса.

— Может, твой братец просто чокнулся, — прохрипел Бронсон, сплевывая. — Кроме дерьма, здесь ни малейших признаков жизни.

Бармен с отвращением посмотрел на напарника:

— Наверное, мне больше всех надо…

Они вновь пошли молча. Внезапно впереди раздался нечеловеческий крик. Аллигатор точным движением взвел гранатомет.

— Что это? — прошептал Боб.

— Поставь прибор ночного видения на максимум, — Аллигатор действовал, как профессионал, — и не задавай идиотских вопросов.

Из темноты на них надвигалось нечто. Зловоние, и без того свившее гнездо в канализационном тоннеле, сделалось невыносимым.

— Вмажь ему, Бронсон, — закашлялся Бобби, — у меня что-то заклинило.

— В голове у тебя заклинило, — огрызнулся Гарри. — Учись, пока я жив!

Но выстрела не последовало — палец застыл на спусковом крючке. Невыносимый ужас парализовал Аллигатора.

Оружие оказалось совершенно бесполезным — торсионная тварь, воздействуя на волевые центры, заблокировала саму возможность атаки.

Студенистое существо передвигалось за счет того, что, выбрасывая змееобразные щупальца, присасывалось к стенам и подтягивалось рывком. Оставляя по пути слизь, оно хрипело и плевалось отвратительными коричневатыми сгустками, напоминающими по цвету и консистенции конский помет. Восемь фасеточных глаз, вдавленных в желеобразный отросток, выступающий из груди твари, отчаянно вращались.

Бармен сел на четвереньки и прижал голову к коленям.

«И когда я увидел Его, то пал к ногам Его, как мертвый. И он положил на меня десницу Свою и сказал мне: не бойся, я есмь первый и последний», зашептал Боб. — Я грешил, Господи, виновен во многих грехах тяжких, но всегда тебя носил в сердце своем, спаси меня, Господи, одари милостью своей, не оставь в трудную минуту!

Тварь подобралась к бармену и с интересом посмотрела на него. Поняв, что настала пора умирать, Боб попытался осенить себя крестным знамением, но рука потонула в слизи. Тварь окутала беднягу зловонным коконом и принялась за Бронсона. Разделавшись с ними, она взвалила коконы на спину и поволокла в глубь канализации.

Жизнь медленно оставляла Бронсона. Он чувствовал, как под воздействием слизи тело перестает подчиняться ему. Перед глазами пролетали воспоминания. Вот подошла Элен в очаровательной шелковой рубашке и обвила его нежными руками. «Любимый, — сказала она, — наконец ты со мной». Девушка исчезла, и на ее месте возник капитан депорта Харрингтон: «Ну что, Бронсон, доигрался? Говорил же тебе — не лезь!» — капитан посмотрел на Аллигатора фасеточным глазом, встал на четвереньки и убежал в глубь тоннеля. Следующая картина Гримз распекает подчиненных за бесхозяйственность и дурость: «Уволить вас мало! — топал он ногами, — идиоты тупорылые». Картины медленно меркли. Вдалеке еще теплился бледный огонек, но и он через мгновение исчез. Сознание погрузилось в пустоту. Через некоторое время пустота наполнилась механическим жужжанием. Оно неслось отовсюду.

Раздался оглушительный взрыв, и через некоторое время Бронсон с грохотом вывалился из кокона. Вокруг все было забрызгано кровью и слизью. Куски торсионной твари плавали по канализации, источая ужасное зловоние. Посреди тоннеля стоял XZ, весь с головы до пят в кровавых ошметках. Робот довольно урчал и ездил по канализации, описывая концентрические окружности. Миниатюрная ракетная установка торчала из спины Джонни, и он невероятно напоминал жука, проткнутого иголкой.

Немного поодаль в смердящей жиже барахтался Бобби. Избежав утилизации, здоровяк не выглядел счастливым. Его лицо было измазано в студенистой массе, а с нижней губы свисало нечто, отдаленно напоминающее изрядно попорченный желудочным соком пудинг.

Аллигатор встал и подозрительно огляделся. Кроме XZ, Бобби и его самого проклятое место не почтил никто своим вниманием. Бармен тюкался головой в фекалии и шептал молитвы, вознося руки к гипотетическим небесам. Картина выглядела столь удручающе, что Бронсон, преодолевая отвращение, подошел к напарнику и взял его за рукав, вымазанный в нечистотах:

— Все позади, Бобби, успокойся, — сказал Аллигатор. — Тебе больше ничего не угрожает.

Но Бобби как заклинило. Он разгибал спину и снова размашисто окунался лицом, поднимая фонтан темнокоричневых брызг.

— Благодарю тебя, Господи, — шептал несчастный бармен, — узрел я свет пред очами своими, и повел он меня к свершениям благостным. И попрал я ногами Зверя, и ввергнул его в геенну огненную. — Бедняга не видел ничего вокруг себя — отбивая поклоны, он вошел в религиозный экстаз.