Крушение небес - Дель Рей Лестер - Страница 23

Он пытался не думать об этом, когда обнимал Нему.

Она прижалась к нему, не отводя восхищенных глаз. Но старые привычки были сильны.

— Не надо, Дейв! Я зарегистрированная…

Покраснев, она замолчала, а Борк хихикнул.

Вдруг в дверях появился Сир Перт, его сопровождали две мандрагоры. Он подошел к Хансону.

— Тебя хочет видеть Совет Сатеров, — сказал он, избегая смотреть Хансону в глаза, и Дейв насторожился.

— Зачем? — спросил Борк.

— Пора наградить Дейва Хансона! — произнес Сир Перт и отвел взор.

Хансон встал и пошел вперед. Он давно ждал, когда это произойдет. Борк и Нема тоже встали.

— Никогда не доверяй Сатеру, — тихо произнес Борк.

Нема хотела возразить, но передумала. Она нахмурилась, разрываясь между старой и новой привязанностью.

— Позвали только Дейва Хансона! — твердо произнес Сир Перт, когда все трое подошли к нему. Но Хансон взял юношу и девушку за руки, и Сир Перт пожал плечами и пропустил всех вперед. Очень тихо, так, чтобы не услышали мандрагоры, он прошептал на ухо Хансону:

— Берегись, Дейв Хансон!

Значит, готовится предательство, подумал Дейв. Ничего удивительного. Вероятно, ему повезло, что у него есть хотя бы три друга. Теперь, когда опасность миновала, Сатеры вряд ли испытывают глубокую благодарность человеку-мандрагоре, который исполнил то, что им оказалось не под силу. Они всегда были заносчивы и эгоистичны, а его считали лишь средством для достижения цели. Скрывая свои мысли за равнодушным выражением лица, он спокойно прошествовал вперед, к огромному дворцу Совета.

В зале, куда ввели Хансона, присутствовали семнадцать главных Сатеров, а председательствовал Сатер Карф.

Дейв, ведя за собой Нему и Борка, прошел по проходу, ни на кого не обращая внимания, и предстал перед стариком. Повсюду раздавался протестующий шепот, но никто не остановил Дейва. Сатер Карф неуверенно смотрел на него. Хансон заметил в его глазах дружелюбие и уважение, но было в них и нечто такое, что ему не понравилось. Добрые чувства в этих глазах исчезли с первыми же словами Дейва.

— Настала пора! — решительно произнес Хансон. — Когда тебе было нужно, чтобы я спас твой мир, ты согласился дать мне награду, которую я просил. Но прошло уже три дня, а о расплате — ни слова! Сатер Карф, я требую: назови твое тайное имя!

Он услышал тяжелый вздох Немы и почувствовал, как пальцы Борка ободряюще сжали его руку. Присутствующие в зале зашумели гневно и удивленно, но голос Дейва перекрыл этот ропот.

— И тайные имена всех, кто здесь собрался! Это тоже входит в условия сделки!

— И ты думаешь, что сможешь воспользоваться нашими именами, Дейв Хансон? — спросил Сатер Карф. — Понимая, какими могущественными знаниями мы обладаем, ты веришь, что легко сможешь стать нашим господином?

У Хансона на этот счет были сомнения. На любое колдовство найдется противодействие, а книга, которую он прочел, содержала самые элементарные сведения. Но он кивнул.

— Полагаю, с помощью ваших имен я сумею держать вас в узде, даже если вы сделаете самое худшее из того, на что способны. Но это не важно. Я требую свою награду!

— И ты ее получишь! Мир Сатера Карфа добр, — сказал старик. — Но нигде не говорилось, что тебе назовут эти имена сейчас. Я обещал, что ты узнаешь мое истинное имя, когда придет время, но я не уточнял, когда оно придет! Значит, тебе придется ждать, иначе договор нарушишь ты, а не я! Когда ты умрешь или с тобой произойдет что-то другое, над чем мы не властны, — вот тогда ты узнаешь наши имена, Дейв Хансон! Только тогда, слышишь меня?

Он вскинул руку, и Хансон почувствовал, что его губы онемели и он не может произнести ни слова.

— Мы обсудили твою награду, и она действительно достанется тебе, продолжал Сатер Карф. — Достанется именно так, как я только что сказал. Я согласился найти способ вернуть тебя целым и невредимым в твой мир, и это будет сделано.

Онемение начало отпускать, и Хансону удалось прошептать несколько слов.

— Что это за рай для человека-мандрагоры, Сатер Карф? Гнилое болото?

— Для человека-мандрагоры болото — рай! Но не для тебя! — В голосе старика прозвучало нечто вроде веселья. — Я никогда не говорил, что ты человек-мандрагора. Это сказал Сир Перт, который ничего не понимает в таких вещах. Нет, Дейв Хансон, слишком уж ты важная персона, даже для нас. Люди-мандрагоры всегда неполноценнее настоящего человека, а мы нуждались в уникальной личности! Тебя вызывали атом за атомом, вытягивали ид, ка и душу из твоего мира. Да, когда много мастеров волшебных дел объединят свои усилия, они смогут перенести душу! Ты — наше самое большое достижение. Нам очень тяжело это далось, мы едва не потерпели неудачу. Но ты не человек-мандрагора!

Словно тяжкое бремя упало с души Хансона. Он никогда не отдавал себе отчета в том, как угнетает его стыд от того, что он стал человеком-мандрагорой. Теперь же, осмыслив услышанное, он избавился от тревог.

— Я обещал, что мы заполним твою жизнь удовольствиями, — продолжал Сатер Карф. — У тебя будет столько драгоценностей, что хватит на приобретение целой империи. Совет готов дать тебе все это. А ты готов получить награду?

— Нет! — воскликнул Борк, прежде чем Хансон успел ответить.

Борк скорчился прежде, чем договорил свое слово, но его пальцы замысловато шевелились, и казалось, эти магические движения сдерживали чужие чары, не позволявшие ему говорить.

— Дейв Хансон, в твоем мире царили жесткие законы. Там ты умер. И там нет волшбы, избавляющей от участи вечного мертвеца.

Взгляд Хансона был прикован к Сатеру Карфу. Старик тоже смотрел на него и наконец кивнул.

— Это правда, — признал он. — Было бы лучше, если бы ты этого не знал, но это правда.

— А драгоценности, на которые можно купить целую империю? — упрекнул Хансон. — Жизнь, полная удовольствий? Все это легко пообещать, зная, что моя жизнь будет кончена еще до того, как началась! Что это за удовольствия, Сатер Карф? Открыть мне твое имя и дать почувствовать победу, а потом вернуть меня обратно в могилу? — Он брезгливо сморщился. — Я отказываюсь от пустых наград и пустых обещаний!

— Я тоже был против этого варианта, но другие голоса перевесили, сказал Сатер Карф и досадливо поднял руку. — Уже слишком поздно. Дейв Хансон, готовься принять свою награду! Властью твоего имени…

Хансон опустил руку в карман и наткнулся на шарик солнечного вещества. Он было открыл рот, но обнаружил, что онемение вернулось. Долю секунды в его душе бушевал страх, когда он понял, что не может произнести даже необходимых слов.

Преодолев смятение, он попытался облечь свои мысли в безмолвные слова. Никто не говорил ему, что заклинания необходимо произносить вслух. Это казалось самоочевидным, как закон природы, однако, насколько Дейв знал, в этом мире незнание закона могло изменить закон.

По крайней мере, стоило попробовать мысленно произнести заклинание, а если из этого ничего не выйдет, что ж, тогда придется умереть!

— Голем, я приказываю солнцу сесть!

И тут он словно кожей почувствовал, как заработал механизм планетария. Свет за окном покраснел, потускнел и исчез, а большой зал погрузился в сумрак, который рассеивали лишь несколько колдовских огней.

Речь Сатера Карфа внезапно оборвалась. Ее заглушили крики потрясенных, охваченных паникой людей. Вопросительный взгляд старика уперся в Хансона. И на лице мелькнуло что-то вроде улыбки.

— К планетарию! — приказал он. — Воспользуйтесь ручным устройством управления!

Хансон немного подождал и снова сжал солнечный шарик. Его разум был светел и ясен.

— Голем, сделай так, чтобы солнце поднималось на западе и заходило на востоке!

Многие Сатеры стояли у окон и наблюдали за происходящим. После беззвучной команды Хансона их возгласы стали еще более испуганными, чем раньше. Скоро вернулись те, кто побежал к планетарию, они кричали, что ручное управление не действует, к нему нельзя даже прикоснуться!

Планетарий, названный Големом, беспрекословно подчинялся приказам Дейва, а Вселенная подчинялась своему символу!