Девятое кольцо, или Пестрая книга Арды - Аллор Ира - Страница 34
- Предыдущая
- 34/132
- Следующая
– Войди.
Вардонэль проскользнула в покой, боязливо замерев у входа. Быстро взглянув в лицо Владыки, поспешно опустила глаза.
– К тебе пришел Ирмо, Владыка Арды.
– Пригласи его сюда, – кивнул Манвэ. «Разумеется, этого следовало ожидать: Ирмо решил наконец высказаться. Что ему Эонвэ устроил? Вот и узнаем». Повелитель Валинора придал лицу спокойное выражение, словно маску надел, – а чем и была личина, без которой он почти никогда не показывался при посторонних?
Раздались легкие шаги, и в открывшуюся дверь решительно вошел Ирмо.
– Приветствую тебя, Манвэ Сулимо, – подчеркнуто ровно произнес он, глядя в глаза Манвэ.
– Приветствую тебя, Ирмо Лориэн, – в тон ему ответил Владыка. – Располагайся, – добавил он, указывая на стоящее напротив кресло.
– Благодарю, – сдержанно произнес Владыка Грез, устраиваясь поудобнее.
– Я слушаю тебя – ты пришел поговорить о чем-то важном, не так ли?
– Проницательно, как всегда, – усмехнулся Ирмо. – Я действительно хотел побеседовать с тобой…
– Об Эонвэ?
– И о нем – тоже. Но скорее – о тебе. Манвэ слегка улыбнулся, вскинув бровь:
– А в чем дело? Все же что с Эонвэ?
– С Эонвэ уже ничего – ловит грезы – нормальные, за какими ко мне пол-Валинора бегает, а не ту дрянь…
– Дрянь? Что ты называешь дрянью?
– Мороки! Мороки, завязанные на реальной памяти, а что он может помнить, ты не хуже меня знаешь, – тяжело проговорил Ирмо.
– Память есть память, вопрос, как относиться к воспоминаниям.
– Так что, я ему должен отношение выправлять?! – чуть повысил голос Мастер Грез.
Манвэ пожал плечами:
– Ты Феантури, тебе виднее. Я послал его отдохнуть. А он тебе что рассказал?
– Что он мне мог рассказать?
– Возможно, что-то, что укрылось от меня, ты же ведаешь иногда то, что мне неизвестно.
– Потому что со мной не боятся говорить.
– А что проку бояться меня? Захочу – все равно узнаю. – Владыка нехорошо улыбнулся.
– Вот именно! – вскипел Ирмо. – А пока что твой собственный майа, твой ближайший помощник смертельно боится тебя, несмотря на привязанность… Но ты, похоже, все же перебрал…
– Меня многие боятся, – равнодушно процедил Манвэ.
– Еще бы. А тебя кто-нибудь любит? А ты-то хоть кого-нибудь любишь?
– Ты уже задавал мне как-то этот вопрос, Лориэн, – холодно проговорил Король. – Это не имеет отношения к теме.
– Не имеет?! А то, что ты довел до отчаяния того, кто не может быть без тебя? Довел до того, что он просил у меня забвения?!
Манвэ слегка нахмурился, тонкая вертикальная складка прочертила лоб.
– Забвения? Зачем?
– Он отчаялся – до безразличия, до нежелания быть. Он был уверен, что ты отослал его ко мне, чтобы изменить, стереть память. Как тем… Только тут память исчезнет лишь вместе с личностью.
– Да не хотел я его памяти лишать! И прогонять не собирался – он провинился и был наказан. Я его пальцем не тронул.
– Ага. Прикоснулся лишь, когда оковы снял. Ты способен птицу на лету заморозить, хотя вроде и не твоя это стихия – лед…
– Не моя. Моего брата. Дальше что? – сощурился Владыка. Тонкие, красиво изогнутые брови сдвинулись к переносице.
– Ты отталкиваешь тех, кто близок. Зачем? И как ты можешь рвать связь между собой и сотворенным тобой?
– Я этого не делал. Ни сейчас, ни… тогда.
– А зачем – ты просто убиваешь. Отчаянием. Страхом. Не Мелькор, ты – разрушитель! – выпалил Ирмо, разозлившись окончательно, потом посмотрел на Манвэ. Пальцы Короля чуть сильнее, чем надо, сжали подлокотники кресла. Он сказал:
– Допустим. Но Эонвэ – мой майа и останется таковым навсегда. Да и куда он денется?
– Не знаю. Это сейчас он не представляет жизни без тебя. Придет время – научится. Так что давай, помоги ему, продолжай в том же духе…
– Если уйдет, я не буду его преследовать… – криво усмехнулся Король.
– До тех пор, пока…
Ирмо осекся, поймав взгляд Владыки. Такой боли он не видел давно – глубоко скрытой на дне потемневших глаз. Утонченно-красивые черты лица остались неподвижны, храня надменное выражение, но там, за синим стеклом, клубилось нечто… Ирмо невольно сплел пальцы, стиснув ладони…
– До тех пор, пока не совершит нечто неподобающее? – продолжил меж тем Манвэ безжизненно ровным голосом. – Он не совершит. Не совершит, слышишь? Никогда! Он сотворен подобным мне и преданным мне – безраздельно! И он исполняет мою Волю, а я ничего не делаю неправильно, не по Замыслу, он не уйдет, и с ним ничего не случится, – это был уже лихорадочный, свистящий шепот, так непохожий на обычно плавную речь Короля. Казалось, он говорит это себе, уже не замечая Ирмо. – Ни с кем ничего подобного не случится. Этого не будет – больше никогда не будет… – Ирмо показалось, что Манвэ безумен – хотя такого не могло быть, но глаза были пустые, невидящие, точнее, видящие то, что мог видеть лишь он. Голос Короля пресекся…
– Манвэ… – невольно вырвалось у Мастера Грез.
– Что? – Разом вернувшись в окружающий мир, Владыка выпрямился в кресле. – Что тебе надо, Лориэн? Чтобы я привязал его к себе еще крепче? Любовь, привязанность – зачем? А если что-то произойдет – опять терять? Ему это зачем – если со мной… – Он резко замолчал, потом продолжил уверенней: – Нет, со мной ничего не будет, никуда не денусь и гнев не навлеку, я же ни в чем не нарушаю Его волю… Этого не может быть, – рассеянно проговорил он.
Ирмо почудился страх. Манвэ боялся. Чего? Кого?
Но задать прямой вопрос он не решился. Если Манвэ и трус, то говорить это ему в глаза не стоит. И еще что-то, какое-то неясное ощущение остановило Мастера Грез. Какой-то не такой это был страх.
– О чем ты, Владыка?
– Я? Так, ни о чем. Тебе не стоило обращать на это внимание.
– Если я уже здесь… – прошептал Ирмо.
– Ну и что? Ты пришел объяснить, что с Эонвэ, вот и объясни, будь любезен.
– Ты не только его довел. Ты и себя уничтожаешь. И не знаю, смогу ли помочь тебе.
– Не думаю. И кажется, я тебя об этом не просил.
– Ты же не даешь себе расслабиться ни на мгновение. Разрушаешь себя… И тех, кто рядом. Тех, кто ближе. Тех, кто любит тебя, несмотря ни на что…
– Я ни от кого не жду любви. Что проку любить, если… если приходится выбирать между любовью и обязанностью, долгом… Знаешь, есть порода пастушьих собак – они кусают отбивающихся от стада овец, чтобы не разбегались… Ты полагаешь, что кто-то принимает во внимание, любят ли овцы собаку?
– Ну нельзя же так, – прошептал Ирмо. – Но… почему ты действуешь страхом? Разве лаской нельзя? Почему ты хотя бы иногда не поговоришь с кем-нибудь…
– О чем?! Об этом? Ты что, Ирмо, совсем в своем Саду грез перебрал? С Вардой? Ей и так хватает, не зря к тебе ходит… Или с Эонвэ? Для чего? Чтобы по-о-нял? – со злым ехидством протянул Король. «На, ешь, сам напросился!» – Ну не будет он меня бояться, я, собственно, специально к этому не стремился, поверит и – что? Будет исполнять все из любви, а не из страха? Какая разница?
– Он не в состоянии все время бояться. Если уж ты его таким сотворил, то наградил бы уж и более крепкими нервами…
– Что мог, то и сотворил! – огрызнулся Манвэ.
– А теперь с себя всякую ответственность снимаешь?
– Я отвечаю за любое из своих деяний, – отрезал Король.
Ирмо покачал головой. Куда увел их этот разговор? Куда зайдет? Он вступил на очень зыбкую почву, и как знать, какие меры по ограждению своей истрепанной души предпримет явно задетый за живое Владыка? Впрочем, раз уж так, надо идти до конца. Он ведь – Властитель Душ, кому еще это расхлебывать?
– Ну почему ты не хочешь хотя бы отдохнуть? Ведь Сады для того и существуют.
– Ты сам когда-то сказал, что врач нужен только живым, – что еще тебе надо? При чем тут я?
– Я не то имел в виду…
– Уже неважно – ты был прав. К тому же не вижу смысла уходить в грезы, в эти краткие часы веря, что все идет так, как хотелось бы, и вообще все просто замечательно и мило. Потом ведь придется проснуться.
- Предыдущая
- 34/132
- Следующая
