Лоцман и Берегиня (СИ) - Гордеева Евгения Александровна - Страница 18

• Предыдущая
• 18/61
• Следующая

— Де нет! С географией у них всё в порядке! — Рыська сполз со скамейки и разлегся у наших ног. — Просто его самого взяли на «слабо»! Вот он и решил сначала продемонстрировать свою силу!

— На женщинах!? — поразилась я низости джиннов.

— На богинях! — поправил меня Андрей.

— Он хотел только доказать своим…как их назвать то? — Рыська почесал за ухом. — Джиннам! То, что может пленить богинь в одиночку. Продемонстрировать сам факт пленения, а потом всё вернуть на место.

— Но тут вмешалась я! И всё испортила! — после такого вывода настроение моё, только начавшее подниматься, ухнуло в бездну уныния.

— Нет! — фолк яростно замотал головой. — Я продолжу. Увидеть пленение захотели все джинны — ученики! А их, не много ни мало — сто один! Они замаскировались под цыган, что бы потом не было к ним претензий. Но переправить в Белогорье такое количество народу, на это нужно время.

— И это самое время мы использовали на побег! Значит, богиням ничего не угрожало! Их главарь предлагал мне уйти! Всё закончилось бы тихо, по-домашнему! — продолжала я погружаться в хандру.

— Ты не понимаешь, Варвара! — возмутился Рыська, — если бы их план удался, то по всему миру разнеслось, что наших богов могут безнаказанно пленять даже недоучки! Ты отстояла честь нашего пантеона! Теперь, наоборот, все будут знать, что даже с нашими девушками, — тут Рыська хмыкнул, — не могут справиться сто джиннов!

— Сто один, — поправил его Андрей.

— Ну да, сто один джинн не может справиться с одной… Шайтан — девкой!

Они засмеялись. Вот, неблагодарные. Я отпихнула локтём одного и лягнула другого. Бьёшься тут с врагами, сил не жалеючи, а потом, к шапочному разбору, являются зубоскалы, и потешаются над бедной, геройской девушкой!… Я хотела всерьёз на них обидеться, но мне было так уютно сидеть под охраной двух друзей, быть защищённой и слабой. Я посмеялась вместе с ними, но, всё равно, получилось как-то грустно.

Вставать и куда-то идти совсем не хотелось, но на площади происходило что-то интересное. Да и призывные взмахи рук Горыни (или Дубыни) приглашали нас на завершающее действие этого спектакля. Мы двинулись на площадь.

Сто один джинн, все лысые, многие в обгоревшей одежде, все без исключения битые, понурившись, неровными рядами стояли, ожидая своей участи. При моём приближении они нервно передёргивались и пытались спрятаться за спины товарищей. Их учитель с суровым видом стоял перед строем.

— Что полагается джинну, один раз нарушившему кодекс? — мягко спросил Джамалл своих учеников.

— Изгнание, — ответили ряды.

— А что полагается джинну, два раза нарушившему кодекс?

— Заточение.

— Заточение! А что полагается джинну, три раза нарушившему кодекс?

— Забвение, — прошептали ряды.

— Ну и что вы заработали? О, мои ученики?

— Забвение. Заточение, — тут ученики разошлись во мнении. Значит, они и сами не поняли, сколько раз нарушили кодекс джиннов.

— Заточение! — рявкнул Джамалл. — Заточение на тысячу лет! Идиоты!

— А что, они всего два раза кодекс нарушили? — поинтересовался, опередив меня, Андрей. — Не мало ли?

— Первый — пленили богинь! — пояснил Джамалл. По рядам пронёсся вздох раскаяния. — Второй — сокрыли свой истинный вид посредством дешёвых, тьфу, париков!

— Вот уж действительно, проштрафились! — удивился Андрей.

— Джинн никогда не скрывает своего облика! — наставительно продекламировал учитель, словно читал лекцию в аудитории. — Любые свои деяния он производит от собственного лица, плохие или хорошие, всё равно! Джинн ничего не боится!

— Это, по крайней мере, честно! — согласился Андрей. — А заточать Вы их где будете?

— Здесь! Не хватало ещё силы тратить на транспортировку этих олухов в натуральном виде! — джинн хлопнул в ладоши и на площади появились…тетрапакеты.

— Тетрапакеты? — я не верила своим глазам. — Вроде, джиннов в бутылки или кувшины раньше заточали? В сказках, по крайней мере.

— Бьющий материал! А бутылки — те вообще, прозрачные! Слишком комфортно! Мы идём в ногу со временем! У нас тоже новые технологии! — похвалился Джамалл. — Случайно не разобьёшь! Хранить можно долго и транспортировать очень удобно! Так что… — он хлопнул в ладоши и сто джиннов — учеников переместились каждый в свой индивидуальный тетрапакет. Только Амерхан остался.

— А этого? — Перун ткнул в оставшегося ученика. — Почему зачинщика оставил на свободе? Что это за справедливость получается?

Он уже начал грозно потрясать своей секирой, но Джамалл поспешил разъяснить недоразумение.

— Амерхан начнёт отсчёт своего заточения с того момента, как снимет с себя кандалы! Иначе он спать завалится в надежде на то, что через тысячу лет заклинание само распадётся. Не так ли, Амерхан? — ученик нахмурился. — Он — самый талантливый, но и самый безмозглый мой ученик! Да ещё и пакостник! Умного ничего придумать не смог! Позор нашего рода! — джинн в третий раз хлопнул в ладоши и тетрапакеты, уменьшившись в размерах, самопроизвольно складировались в стопу.

— Осталось только плёнкой обтянуть! — я не угадала, стопу перетянуло верёвками.

— Амерхан! Забирай всех и возвращайся домой! — скомандовал Джамалл ученику.

Амерхан взвалил на плечи стопу и тяжело ступая пошёл в южном направлении, постепенно растворяясь в воздухе.

— А как это они перемещаются? — спросил Андрей не понятно кого. — Нам пришлось по небу лететь!

— У них свои, не доступные нам каналы! — вздохнул Перун, но мы летели с богатырями! А сами мы, боги, по лучам перемещаться можем. Не хуже джиннов! А может, даже лучше!

— А-а, — Андрей многозначительно пожал плечами, — с одной стороны, всё понятно, но с другой стороны…

— Прощайте! — Джамалл прижал руки к груди. — Извините меня за моих учеников! Надеюсь, это происшествие не выйдет за рамки нашего узкого круга! И в качестве маленькой компенсации, разрешите, я доставлю вас туда, откуда вы были оторваны?

— Спасибо, джинн. Но боги переместятся сами, а людей, будь добр, верни на Хороводную поляну! — распорядился Громовержец.

Площадь опять заволокло туманом.

Когда белесая мгла рассеялась, мы снова были на Хороводной поляне. Боги прибыли раньше нас. Все присутствующие ликовали. А я боялась встретиться с Полиной. Мой замечательный наряд, превратился в жалкое рубище. Сарафан безжалостно обгорел, рубаха была подрана (именно подрана, в лоскуты), лента с височными кольцами осталась в Белогорье. Правда, если попросить Макошь, может, она кому поручит потом найти пропажу и вернуть Полине. От грустных мыслей об утраченном наряде меня отвлекла русалка.

— Эй! Чумазая девица! — она заговорчески мне подмигнула.

— Чего тебе, Лукава? — не сильно обрадовалась я её присутствию.

— Умыться не хочешь?

— Хочу! — умыться мне очень хотелось, но вот где? — В твоём болоте?

— Нет, — засмеялась девушка. — Здесь рядом ручеёк есть. Идём, покажу.

Мы боком, боком, выбрались из ликующей толпы на край поляны. Ручеёк, действительно, журчал совсем рядом. Маленькая струйка, как из крана. Но вода в нём была холодная и сладкая. Я умылась и напилась. Оказывается, я жутко хотела пить! Лукава еле оттянула меня от водопоя.

— Лопнешь!

— Угу!

— Зубы застудишь!

— Сейчас! Всё!… Нет, ещё маленько!

— Опять кусты искать начнёшь!

— Всё, всё! У тебя расчёска есть?

— Гребень есть.

— Давай! А то я на кики… На баб… На чёрт знает кого похожа!

Когда спутанные волосы расчесались и снова были заплетены в косу, мне захотелось…, нет, не в кусты. Мне захотелось есть.

— Ну? — Лукава выжидающе смотрела на меня.

— Съесть бы чего!

— Кушать хочешь?

— Нет, не кушать. Я хочу жрать!

— Фи, как грубо!

— Да! Я грубо хочу жрать!

— Сырую рыбу ты наверняка не употребляешь, — поинтересовалась русалка.

Я призадумалась. На сколько я хочу есть, что бы польститься на сырую рыбу?

— Сырую не хочу!

— Как хочешь, — она равнодушно пожала плечами.

• Предыдущая
• 18/61
• Следующая