Все точки над ё...? (СИ) - Гордеева Евгения Александровна - Страница 44
- Предыдущая
- 44/66
- Следующая
— Ты тоже… — горько усмехнулась та.
— Не сомневаюсь. Спать хочется.
— Оставайся.
— Нет, меня Май на Заставе ждёт. Идти надо…
— Я тебя провожу.
— Угу… Джинни, передайте Перуну, что мне с ним поговорить надо.
— Передам, — качнула она косичками.
— Не надо ничего передавать, тут я, — раздался сзади ворчливый голос Громовержца, — раз уж тебе приспичило поговорить, то чего зря оттягивать.
— Перетоп сказал? — проявила я недюжинную интуицию.
— И Перетоп тоже… Но, на тебя Всевед жаловался. Говорит, ты его преследуешь!
— Да пошёл он!… - благостное настроение в момент улетучилось. — Мы, значит, его пакостные дела разгреба-ем, а он жалуется! А я ещё хотела тебя просить… ради него! Тьфу! Да идите вы все…
Я в расстроенных чувствах быстро удалялась в сторону Заставы, оставив Джинни и Перуна в замешательстве.
«Всё! Терпение моё лопнуло! Сколько можно? Надоело! Я теперь в Порубежье больше ни ногой! Они ко мне, всегда, пожалуйста! Джинни, Рыська, Белый Волк, даже суседко… А я… Май, как хочет! Маму пусть навещает… А я сюда больше не приду! Как хотят! Всё! Всё!»
Злые слёзы катились по пылающим щекам. Я понимала, что привязалась к этому пространству, к его обитате-лям, но… Если я им так нужна, то почему они допускают, что со мной и моими близкими всё время случаются непри-ятности… Неприятности? Теперь смертельные опасности у меня так называются? Дожила… А нечего звёзды с неба хватать! И в прямом и в переносном, как говориться… Берегиня? Так оберегай! А тебя защищать никто не обещал! И плевать всем, что ты — женщина, что у тебя нервы, между прочим, не железные, и даже не деревянные… Сила у ме-ня!? Да какая это сила? Замри — отомри… Всё!
— Мама!… - я почти врезалась в Перуна. Из-за его плеча выглядывала встревоженная Джинни. — Чего вам?
— Варя, что с тобой? — бог поднял моё заплаканное лицо за подбородок. — Тебя Всевед так расстроил?
— Расстро-оил? — я с изумлением уставилась на него. — Он выпустил в мир волкодлака! В наш мир, где нет способов борьбы с ним! Он не помог в битве с ним, просто стоял и наблюдал… Он позволил умереть… почти умереть Рыське! А потом он жалуется! Нет, — я горько усмехнулась, — Кощей меня не расстроил. Чего можно ожидать от нежи-ти? Меня расстроили вы! Боги! Вы наслаждаетесь жизнью в своих воздушных чертогах, чествуете героев, отгороди-лись от проблем, позволяя всю грязную работу выполнять таким дуракам как я, Май, Рыська, Джинни! Люди, фол-ки… не боги же!
— Ты обвиняешь нас? — опешил Перун.
— Нет, — я сделала пару глубоких вдохов, выравнивая дыхание, — я просто не хочу больше с вами иметь ника-ких дел! Если вас устраивает такое положение вещей, то меня — нет!
— Но, ты Берегиня! — попытался воззвать он к моей многострадальной совести.
— А я не хочу больше ей быть! — отрезала я. — Никто не спрашивал в прошлом году моего согласия. Одарили силой и всё, выполняй обязанности! А хоть кто-нибудь сказал, какие опасности таит эта… должность. Вы мне ничего толком не объяснили, какие-то обрывки… сведений, — мой укоризненный взгляд сверлил Перуна. Он попытался что-то возразить, но, видимо, подходящих аргументов не нашёл. — Я… приду в день Рода. Всё! — я решительно потопала дальше.
— Варя, — предприняла попытку остановить меня Джинни, — а как же мы?
— Всегда буду рада видеть вас… у себя, — Джинни хотела сказать ещё что-то, но я покачала головой. — Не на-до… Я сейчас могу наговорить лишнего.
Встревоженный муж ждал меня у «Теремка». Мой мрачный вид и сопровождение в лице Громовержца, кото-рый весь оставшийся путь немым укором следовал за мной, озадачил Андрея.
— Варя, что случилось? Рыська?
— С ним всё хорошо! Это я из-за… — я запнулась. Вот сейчас мне надо признаться мужу, что я ходила к Кощею, а он на меня наябедничал.
— Это я виноват, — вдруг опередил мои признания Перун, — расстроил её. Ну, и с волкодлаком… плохо получи-лось. Не придавали мы ему особого значения. Мало ли какие сущности обитают в мире.
— Конечно, — горько усмехнулся Май, тут же поняв причину моего мрачного настроения, — вам то они не страшны, Берегиня под боком. Если что… А у простых людей нет возможности воскреснуть. Они умирают один раз и навсегда! Идём Варя, что-то мне здесь разонравилось.
— Угу, — угрюмо поддакнула я.
— И ты туда же! — простонал Перун. — Нельзя же так! Макошь! — возопил он. — Куда ты смотришь? Они же уходят!
— Ты сам вызвался поговорить с Берегиней, — ответила материализовавшаяся богиня. — Сам всё испортил, а ис-правлять меня зовёшь? Зачем ты ей про Всеведа сказал? — сурово спросила она. — Этот не нашёл ничего умнее, как жалобиться. Ведь знает, что если Берегиня что и делает, то это Род её ведёт! Без его одобрения ей никакие деяния не подвластны. Раз заточила демонов, значит так оно и надо! Пусть за свои поступки отвечает! Всё ему с рук сходит! Неприкасаемый! Ты, Варя, не обращай на его выпады внимания, — обернулась Макошь ко мне. — Кощей не привык к такому обращению.
— К какому, такому? — насупилась я.
— На равных. Непочтение твоё его бесит, ум из себя выводит, сила ненависть вызывает. Ты шире смотришь, больше видишь…
— Оградите тогда меня от него. Видеть его не могу! А я ещё помочь хотела…
— Помочь? — удивились все хором.
— Да, — нехотя согласилась я, кляня себя за болтливость, — Смеяну, жену его в мир вернуть.
— Правда? — изумился Перун — А как?
— Он, Кощей, то есть, на меня из-за кинжала озлобился, который я с демонами заточила. Ценный он для него. Вот я и хотела к Гефесту обратиться.
— К Гефесту? — Макошь удивлённо вскинула руки. — Зачем?
— Что бы второй такой выковал, для Кощея. А потом про Перуна подумала…
— А я тут при чём? — поразился тот.
— Ну-у… Вы, кузнец небесный. Тоже ведь нож выковать можете.
— Могу, конечно, — задумался Громовержец.
— Вот я и хотела попросить, сделать Вас такой кинжал, только одноразовый.
— Какой?
— Одноразовый. Я, так понимаю, этим кинжалом надо убить волкодлака и отпустить тем самым душу Смеяны на волю. Так?
— Так, — согласился Перун.
— Вот я и подумала, что если этот кинжал после ритуала исчезнет, то и дело будет сделано, и другие на этот ножичек претендовать не будут, и Кощей успокоится.
— Горбатого только могила… — пробормотал Май.
— Зато я спокойно себя чувствовать буду, — призналась я.
— Так ты из-за этого кинжала переживаешь? — переспросила Макошь. Я согласно кивнула. — Перун, ты должен сделать кинжал, — безапелляционно заявила она. — И как можно скорее. Волкодлак в любой момент может освободить-ся.
— Как бы ему кто не помог в этом, — предположил Май, в чём я с ним была полностью согласна.
— Оборотни не допустят, — утешил нас Перун.
— А Вы им помочь в этом не хотите? — язвительно поинтересовалась я.
— Поможем, — ответила за Громовержца Макошь. — Семаргла попросим.
— А кинжал… когда? — я решила не упускать шанс и взять с бога слово чести.
— Тут всё просчитать надо, — состроил серьёзную физиономию Перун. — Задачу ты задала не простую… Но просьбу твою я выполню.
— Спасибо, — хоть так. Буду надеяться, что это не затянется на очередные восемьдесят лет.
— Варя, — Громовержец как-то растерянно посмотрел на меня, — вы уж не покидайте нас. Нам без вас никак нельзя.
— Это нечестно! — пробубнила я, отводя глаза с навернувшимися слезами. — Я подумаю…
— Ты это серьёзно? — это был первый вопрос мужа по возвращению домой.
— Ты про что? — попыталась я прикинуться дурочкой.
— Про Порубежье…
— Было дело, хотела послать их… к Ядреной Матрёне.
— Из-за Кощея? — искренне удивился муж.
— Из-за всего. Вот где они, эти самые вездесущие боги, когда их помощь нужна? — я почувствовала, что с тру-дом успокоенные нервы снова начали издавать металлический звон.
— Да какие они вездесущие, — махнул рукой Андрей. — У них узконаправленные специальности. Они же мыслят и действуют в рамках заложенных в них программ… качеств. А мы — универсалы!
- Предыдущая
- 44/66
- Следующая
