Илиада (пер. Н.М.Минского) - Гомер - Страница 23
- Предыдущая
- 23/186
- Следующая
Изменить размер шрифта:
23
3-285
Также и дань уплатить Аргивянам в размере приличном,
Чтобы и память о ней в поколеньях грядущих осталась.
Если ж падет Александр, но Приам и Приамовы дети
Не пожелают потом уплатить нам условленной дани,
Буду еще воевать, добиваясь военной награды,
3-290
Здесь оставаясь, пока не наступит войны окончанье".
Молвил и горло ягнят перерезал безжалостной медью
И положил их на землю, трепещущих, жизни лишенных,
Ибо жестокая медь лишила их жизненной силы.
После из чаши глубокой вино они черпали в кубки
3-295
И возливали с молитвой богам, существующим вечно.
Каждый троянец и каждый ахеянин так говорили:
"Зевс величайший, славнейший и все вы бессмертные боги!
Кто из нас первый нарушит священные клятвы союза,
Пусть, как вот это вино, его мозг по земле разольется,
3-300
Дети его пусть умрут, а жена покорится другому".
Так говорили они, но Кронид не услышал моленья.
Слово тогда им промолвил Приам, от Дардана рожденный:
"Слушайте, Трои сыны и ахейцы в прекрасных доспехах!
Я возвращаюсь назад в Илион, быстрым ветрам открытый,
3-305
Ибо мне тягостно будет увидеть своими глазами,
Как с Менелаем, любезным Арею, сын милый сразится.
Знает один лишь Зевес и другие бессмертные боги
Имя того, кому смертный конец приготовлен судьбою".
Молвив, ягнят положил в колесницу божественный смертный,
3-310
После взобрался он сам и к себе натянувши, взял вожжи;
Подле него Антенор на прекрасную стал колесницу;
Оба, назад повернув, к Илиону направились быстро.
Гектор, Приама дитя, и с ним Одиссей богоравный
Смерили прежде всего для сражения место, а после.
3-315
Жребии взяв сотрясали их в шлеме, окованном медью,
Дабы решить, кто копье свое медное ранее бросит.
Руки к богам воздевая, тем временем войско молилось;
Каждый ахеец и каждый троянец тогда говорили:
"Зевс, наш отец, ты, на Идее царящий, славнейший, великий!
3-320
Тот, кто из них был виновником бедствий обоих народов,
Дай, чтоб убитый сошел он в подземную область Аида,
Мы же союз заключим и священные клятвы исполним".
Так говорили. Тогда шлемовеющий Гектор великий
Жребии, взор отвернувши, встряхнул: выпал жребий Париса.
3-325
Тотчас рядами уселись войска, там где каждый оружье
Пестрое наземь сложил и поставил коней быстроногих.
Тою порой облекаться в оружие пышное начал
Богоподобный Парис, муж прекрасноволосой Елены.
Прежде всего наложил он на голени латы ножные,
3-330
Дивные видом, — они на серебряных пряжках держались.
Панцирь потом на груди укрепил; ему панцирь достался
От Ликаона, от брата родного, и был ему впору.
После того через плечи он бросил свой меч среброгвоздый,
Медный; затем перекинул он щит и огромный, и крепкий,
3-335
Шлем возложил на могучую голову, сделанный пышно,
С конскою гривой и гребнем вверху, колебавшимся грозно.
Крепкое взял он копье, — приходилось к руке оно плотно.
Те же доспехи одел Менелай, любезный Арею.
Оба тогда из толпы, в боевые доспехи облекшись,
3-340
Вышли они на средину, меж войском троянцев и греков,
Грозно смотря друг на друга. И зрителей смута объяла, —
Резвых наездников Трои, ахеян в прекрасных доспехах.
Близко бойцы друг от друга на месте измеренном стали,
Копья колебля в руках и один угрожая другому.
3-345
Первый тогда Александр копье длиннотенное бросил.
Сына Атрея ударил он в щит, округленный искусно:
Медь не пробив, острие над щитом его твердым погнулось.
Тотчас за ним Менелай устремился, любимец Арея,
С медным копьем, воссылая молитву к Зевесу Крониду:
3-350
"Царственный Зевс, о, дозволь мне теперь отомстить Александру!
Первый он сделал мне зло. От руки моей пусть он погибнет!
Чтобы и в дальнем потомстве никто не осмелился злое
Сделать тому, кто его принимал дружелюбно, как гостя".
Так говоря и с размаха копье длиннотенное бросив.
3-355
Сына Приама ударил он в щит, округленный искусно.
Мощно проникло копье через щит ослепительно яркий,
Панцирь пробило под ним, разукрашенный с дивным искусством,
И разорвало тунику Парисову прямо вдоль паха.
Тот отклонился назад и погибели черной избегнул.
3-360
Сын же Атрея извлек торопливо свой меч среброгвозый
И, замахнувшись, удорил по конусу шлема. Сломился
Натрое меч и начетверо, пав из руки его наземь.
И застонал Менелай, на широкое небо взирая:
"Зевс, наш отец! Никого нет злотворней тебя средь бессмертных!
3-365
Я уже думал, что вот отомщу Александру за горе.
Ныне же меч у меня разломился в руке и напрасно
Брошено было копье, — не убит он моею рукою".
Так он сказал и, напавши, за шлем ухватил густогривый
И, повернувшись, повлек Александра к ахейским дружинам.
23
- Предыдущая
- 23/186
- Следующая
Перейти на страницу:
