Красные следопыты (Повести и рассказы) - Голышкин Василий Семенович - Страница 3

• Предыдущая
• 3/59
• Следующая

Осень наследила лужами. Ветер гонит по улице одинокий лист. По улице идут двое: худой, понурый — отец. Тощий заморыш — сын.

— Папа!

Понурый безучастно смотрит на сына:

— Чего еще?

— Папа... Смотри... Праздник...

Понурый поднимает голову и вздрагивает. На каменном доме с деревянной надстройкой горит на солнце яркий кумачик.

На безлюдной Смоленской вдруг становится людно. Идут и идут прохожие. Возле каменного дома с деревянной надстройкой — короче шаг. Изумленный взгляд на алый кумачик и — мимо. Скорей мимо, чтобы тут же обратно, будто по делам, со страхом и надеждой в глазах: не погас ли кумачик?

Не погас. Горит. На Смоленской праздник!..

День в паспортном управлении Министерства внутренних дел начался, как обычно, с разбора почты, и Надежда Иосифовна — худенькая, большеглазая — с тревожным нетерпением набросилась на письма: что-то она выудит сегодня? Может быть, ей, наконец, повезет, и она после долгих и безуспешных поисков сумеет сообщить безутешным родителям, что стало с девочкой Лизой, пропавшей в дни войны? Или узнает что-нибудь о сестре и брате заслуженного генерала? А может быть, объявится мать многих сыновей и дочерей — заведующая детским домом, пропавшая без вести во время налета фашистских стервятников?

Охваченная охотничьим азартом, Надежда Иосифовна ничего не видит, ничего не слышит.

— Надежда Иосифовна...

Молчание.

— Надежда Иосифовна, к вам гости!

Надежда Иосифовна поднимает глаза. Перед ней стоит лейтенант Петров и держит за руки двух девочек — одну в синем сарафане с красными горошинами, другую в красном сарафане с синими горошинами. Поодаль жмется мальчик, по виду чуть старше девочек.

— Ваши? — Надежда Иосифовна улыбнулась.

Лейтенант Петров давно грозился познакомить ее со своим семейством.

Лейтенант Петров сердито посмотрел на ребят.

— Что вы, Надежда Иосифовна, мои послушные. Одни по Москве не путешествуют.

Вот оно что! Надежда Иосифовна с любопытством посмотрела на гостей. «Одни по Москве...» Первой, в красном с синими горошинами, и семи нет. Второй, в синем с красными горошинами, того меньше. Мальчику... Мальчику лет десять...

Она незаметно кивнула лейтенанту, и тот вышел из кабинета.

Надежда Иосифовна встала из-за стола и поманила к себе ребят.

— Идите сюда... Идите...

Девочки стояли посреди кабинета, где их оставил лейтенант, и не двигались.

— Иди ты, — боднула старшая младшую.

— Нет, ты, — сказала младшая и спряталась за спину старшей.

— Меня зовут Надежда Иосифовна, а вас?

— Тайка, — сказала старшая.

— Майка, — сказала младшая.

— Антон, — с достоинством ответил мальчик.

— Идите сюда, — сказала Надежда Иосифовна. — Садитесь. Я знала, что вы придете, и приготовила три стула.

Девочки удивленно переглянулись. Действительно, возле стола стояли три стула.

Первой на стул вскарабкалась Тайка, второй Майка.

— Как вы сюда попали? — спросила Надежда Иосифовна.

— Нас привел вот он, — ответила Тайка.

— Я их привел, — сказал Антон. — Мы в одном доме живем. Они ищут дедушку.

— Он у нее в кармане, — сказала Майка, кивнув на Тайку.

Надежда Иосифовна улыбнулась: «Дедушка в кармане». Интересно, что все это значит?»

Сто вопросов вертелось у нее на языке, но она решила повременить с ними. Пусть девочки сами выговорятся. Может быть, и без вопросов что-нибудь прояснится.

— Он у меня в кармане, — сказала Тайка и вытащила фотографию.

С карточки на Надежду Иосифовну глянул ясноглазый, со стрелочками усов, с автоматом через плечо и с орденом на груди человек.

— Какой же он дедушка? — возразила Надежда Иосифовна. — Совсем еще молодой человек.

— Нет, дедушка, — возразила Тайка, — он не стареет, потому что фограто... фотогра...

— Фотографический, — подсказала Надежда Иосифовна.

— Грахический, — кивнула головой Тайка.

— И пропал без вести, — подсказала Майка.

— Ясно, — сказала Надежда Иосифовна. — Вы хотите найти своего дедушку. Ну что ж, можно и дедушку. А как его зовут?

Вот тебе и на! Тайка и Майка растерянно переглядываются. Они и понятия не имеют о том, как зовут их дедушку.

Тайка морщит лоб и вдруг вспоминает:

— Кавалер.

— Что? — изумляется Надежда Иосифовна.

— Кавалер, — вторит Майка.

— Какой кавалер?

— Красной Звезды... Вот... Папа сказал... — Высказавшись, Тайка облегченно вздыхает.

— Так. — Надежда Иосифовна задумчиво смотрит на ребят. — Дедушка-кавалер... Ну а свою фамилию вы, по крайней мере, помните?

Они не успевают ответить: на столе гремит телефон.

— Тайка и Майка? В красном с синими горошинами и в синем с красными горошинами? — Прикрыв трубку ладонью, Надежда Иосифовна укоризненно смотрит на девочек. Потом говорит в трубку: — У меня, приезжайте, пожалуйста, — и называет адрес.

Спустя двадцать минут в кабинет Надежды Иосифовны влетает мать Тайки и Майки — Вера Кирилловна — с твердым намерением тут же отшлепать дочек, но, увидев их испуганные рожицы, меняет гнев на милость, и Тайка с Майкой вместо шлепков награждаются поцелуями. Мать, оказывается, нашла их по записке. «Пошли в милицию искать дедушку. Майка, Тайка, Антон».

Потом, попрощавшись, они все четверо уходят восвояси. А на столе у Надежды Иосифовны остается забытый впопыхах дедушка-кавалер. Вот так штука! Она ведь не узнала, где живут Тайка с Майкой и как их фамилия! Ну да ничего, сами придут за фотографией.

Надежда Иосифовна продолжает разбирать почту. Письма, выпорхнув из гнездышек-конвертов, одно за другим приземляются у нее на столе. Ого, какое тяжелое! Надежда Иосифовна вскрывает конверт и вынимает из него фотографическую карточку. Смотрит на нее — и глазам своим не верит. Карточка как две капли воды похожа на ту, которая лежит у нее на столе. Надежда Иосифовна, волнуясь, ищет на конверте обратный адрес. Он необычен: «Зарецк, Ленинская, зона пионерского действия «Восток-1», отряд имени Юрия Гагарина».

По улицам Зарецка ходил «Крокодил» и ставил отметки. Для того чтобы попасть на берега реки Снежки, ему не пришлось покидать берегов реки Конго. «Крокодил» был местный, домашний, вооруженный, в отличие от своих африканских собратьев, не зубастой пастью, а самопишущей ручкой, блокнотом и фотоаппаратом. Он носил алый пионерский галстук и, ставя отметки, пользовался при этом не пятибалльной, как принято в школе, а двухбалльной системой, в которой было всего две меры: плюс и минус.

Ко всему прочему, «Крокодил» был... девчонкой. А еще точнее, редактором стенной газеты дружины зарецкой школы Нелей Исаевой. Но те, кто знал эту девчонку-редактора, имели все основания трепетать перед нею больше, чем перед каким-то там аллигатором. В каждом глазу у Нели сидело по Шерлоку Холмсу. Поэтому было просто смешно пытаться скрыть от нее какой-нибудь недостаток.

Неля Исаева была председателем жюри конкурса на лучшие дворы зоны пионерского действия. И все знали, что чем больше плюсов она поставит дворам, тем больше будет у зоны шансов послать кого-нибудь в Артек.

Так что все зависело от Нели. Путевка в Артек, образно говоря, лежала на дне ее ученической сумки-портфеля. Это знали все, как, впрочем, знали и то, что рядом с путевкой лежали и крокодильские вилы, на которые могла угодить зона, набравшая наибольшее количество минусов.

Игорь Воронов, пионерская кличка — Воронок, не боялся за дворы своей зоны. На плюс тянули все. Что ни дом — бравый вид, как у солдата в строю. Что ни двор — чисто, как на палубе после приборки.

• Предыдущая
• 3/59
• Следующая