Мир не без добрых драконов - Гетманчук Людмила - Страница 44

— Не может быть! — я от удивления даже проснулся. — И что говорит Ларсель?

— А я его не видел. Дима находится под домашним арестом, на Ларселя Тунский накатал жалобу и отправил в Иллинадор, принц Кертосериль, прибывший заключить договор о помолвке, отказался от гостеприимства короля и поселился в посольстве. Ларсель не покидает его ни на минуту — боится глупостей, на которые их принц способен. Вот такая каша, отец.

— Вот черт! С этим надо что-то делать. — Я вскочил и стал ходить по комнате, первой моей мыслью было забрать Диму к нам, но потом я подумал, что не имею на это права — там его мать и братья. — Рассказывай дальше.

— Я еще не совсем разобрался, но ситуация не очень. Шон, который в этой реальности родился первым и является законным королем и отцом остальных детей, в курсе, что Дима не его сын, но не знает, что он мой. Этери, с которой я некоторое время встречался, когда мы учились, до сих пор хранит тайну. И так как теперь она сильный маг, дракон, и родственница, правда, не кровная, Правителя Ниэля, то король считается с ее мнением. То, что она дракон, тоже не афишируется. Мы с Шоном и Кентом не встречались лет десять — тогда я вместе с тобой присутствовал при подписании договора о мире после последнего случившегося здесь вооруженного конфликта между нашими странами.

— Да, я это помню.

Рон опустил голову и замолчал. Обвинять Рона в случившемся уже поздно — ничего не изменишь, да и я успокоился уже, и желание оторвать ему уши потеряло свою остроту. Глаза у моего сына и так невеселые. К сожалению, мое сочувствие ему сейчас ни к чему. Что ему нужно — это совет, причем, не просто совет, а разумный выход из сложившейся ситуации. Я его уже нашел, осталось только слегка подтолкнуть Рона, чтобы он это понял. Единственный способ все расставить по местам — это встретится с его бывшими друзьями и посвятить их в нашу тайну. Нда, могу себе представить их лица…. Я невольно улыбнулся.

— Что ты думаешь делать? — пока нажимать не стоит, подумал я. Но если будет необходимо, можно и надавить.

— Не могу же я просто так появиться и сказать — привет, Шон!

— Почему не можешь? А если мы пригласим их сюда?

— Времени нет. Легче отправиться туда порталом и заставить их выслушать нас. Хотя мне уже ясно, что друзей я, так или иначе, потерял. Жаль.

— Еще ничего не ясно. Предлагаю найти Линн и посоветоваться с ней. Знаешь, иногда женщины видят выход там, где мужчины пасуют. Идем, я слышу ее голос в саду.

По дороге в сад сын сказал:

— Через неделю начинаются занятия в Академии. Чувствует мое сердце, что мне снова придется устраиваться туда на работу. Ты, кстати, по-прежнему декан, помнишь?

— Да, конечно помню. Не задавай глупых вопросов. Давай найдем Линн и поедим, что ли? А то я на пустой желудок плохо соображаю.

Повелительница Дрейи обнаружилась в компании моего дворецкого — вот кого я был рад видеть на прежнем месте. Привык, знаете ли. Вытянувшийся по стойке смирно дроу стоял перед мордой драконы, лениво шевелящей хвостом. Из-за кустов азалии за ними наблюдали все те же мальчишки, но при нашем с Роном появлении они нырнули обратно в кусты. Мы остановились неподалеку и прислушались.

— Да, ваше величество!

— Что — да?

— Все — да.

— Фррр! Маркус, с тобой невозможно разговаривать! Я же не прошу тебя совершать подвиг во имя отечества! Просто прошу объяснить твоим подчиненным, и моим подданным, что врываться в нашу спальню в шесть утра и начинать уборку по меньшей мере неприлично! Это ты в состоянии понять?

Линн вытянула шею в его направлении и выпустила искры вместе с дымом. Но Маркуса этим не проймешь — он спокойно разогнал искры рукой.

— Да.

— Слава богам! Надеюсь, завтра нас не потревожат?

— Не уверен.

— Почему? — взвыла моя жена.

— Потому что их рабочий день начинается в шесть утра. И при всем моем уважении к вашим величествам, изменить это я не в силах.

— Что! — Дракона встала и, расправив крылья, нависла над дворецким. — Когда мы с супругом находимся здесь, их рабочий день будет начинаться тогда, когда я прикажу! Понятно?

— А…

— Молчать! Кругом! Шагом марш! Уволю… — и она выпустила ему вслед струю пламени, выжигая неровный круг посреди аккуратно подстриженной зеленой лужайки.

Тут Маркус заметил нас:

— Повелитель, это несправедливо!

— А что вы хотели, любезный? Моя супруга абсолютно права — и если нас еще раз побеспокоят — я сам всех уволю. Ступай!

— Извини, дорогой, но он меня довел.

Линн вспыхнула, превращаясь, и подошла к нам.

— Здравствуй, Рон! Что-то случилось? — она обняла его и поцеловала в щеку. — Идемте ужинать, мальчики, там и поговорим.

Я не верил, что Дмитрий мог опуститься до предательства, да и остальные домыслы не имеют под собой никаких оснований. Я лично пустил этот слух, зная, что как падки придворные на такие сенсации. Но когда они остановятся и подумают — поймут, что это ложь. Слишком часто из его покоев выскакивали под утро растрепанные фрейлины, да и служанки частенько выходили, поправляя одежду. Нет, все это неправда. Должно существовать еще одно объяснение случившемуся, которое я, к превеликому сожалению, пока не нашел. Однако наши попытки подобрать наследнику невесту заканчивались в основном одинаково — Дмитрий вставал и молча уходил, не желая продолжать разговор, который ему неинтересен.

Да, я знаю, что он не мой сын, и по негласному договору с королевой мы свято храним тайну, чтобы наши враги не воспользовались этим знанием и не привлекли на свою сторону наследного принца, устроив заговор против меня и Кента. Пока он рос, я сам занимался его воспитанием, стараясь свести к минимуму общение с нежелательными людьми. Да и не людьми тоже. Неужели то, чего я боялся, все-таки произошло? В любом случае, делать из Димы козла отпущения я не позволю никому, и в первую очередь, Тунскому. Именно для его успокоения я распорядился посадить сына под домашний арест, но эта мера предосторожности скорее предназначена для защиты самого принца от нашего начальника службы безопасности. Я надеялся, что Дмитрий это поймет, но он наотрез отказался со мной разговаривать. Жаль…. Жаль, что мы все сильнее отдаляемся друг от друга, и процесс этот начался не вчера, а уже несколько лет назад. Он вырос, и больше не нужна ему наша опека.

После происшествия с послом — а я до сих пор не могу понять, как тот смог оказаться в покоях наследного принца — сын смотрел на меня и словно не видел. Если Этери еще удавалось добиться от него односложных ответов, то меня Дима игнорировал полностью.

И зачем ему все эти книги по истории? Уже половина библиотеки перекочевала в его покои. Я держал в руках "Землеописание предгорий и равнин от южных морей до северных пустынь" Кто же автор? Перевернул первую страницу — путевые заметки купца Грохота. Ладно, как повод поговорить с сыном сойдет.

Я остановился у дверей в апартаменты Димы около десяти вечера. Гвардеец отдал честь, повернул ключ в замке и выпрямился, освобождая проход. Два удара сердца, и я распахнул дверь. Паршивец, мальчишка! Даже не соизволил повернуть голову мою сторону. Так, спокойно. Делаю глубокий вдох и успокаиваюсь, по крайней мере, пытаюсь это сделать. Кричать и топать ногами на него — бесполезное занятие. Только те, кто не знает принца, как я, может подумать, что криком от него можно чего-то добиться. Чепуха! В три года он прятался в шкаф — и после нескольких часов поисков его находили — зареванного, но непоколебимого. В пять — он сжимал губы и волчонком смотрел на того, кто осмеливался повысить на него голос. В десять — мы сменили пять учителей, пока не нашли того, кто принципиально не повышал голос на детей. На Дмитрия кричать бесполезно — это не работает.

— Дима, я принес то, что ты просил. — Он взял книгу и, не глядя на меня, положил на пол возле кресла. Я отошел к окну и остановился, заложив руки за спину.