История с кладбищем - Гейман Нил - Страница 41

• Предыдущая
• 41/42
• Следующая

— Мы делаем то, что должно. — устало ответил Сайлес.

— И правильно! Вы ведь остановили джеков. Они были очень плохие. Просто чудовища!

Сайлес шагнул к Никту, и тому пришлось поднять голову в выше, чтобы видеть бледное лицо опекуна.

— Я не всегда жил правильно. В молодости… я вёл себя хуже, чем Джек. Хуже их всех. Тогда я сам был чудовищем, Никт.

Никту даже не пришло в голову усомниться. Он был уверен, что опекун не обманывает его и не шутит, что это чистая правда.

— Но ты уже не чудовище, правда?

Сайлес ответил:

— Всегда можно измениться, — и замолчал. Никту показалось, что он погрузился в воспоминания.

Наконец Сайлес произнёс:

— Я горжусь, что был вашим опекуном, молодой человек. — Его рука исчезла в одежде и вернулась с потрёпанным старым бумажником. — Эго тебе. Возьми. — Никт взял бумажник, но не открыл. — Там деньги. Достаточно для начала новой жизни, но не более.

— Сегодня я ходил к Алонсо Джонсу, но его не было дома. А если и был, я не смог его увидеть. Я хотел послушать о далёких землях, в которых он побывал. Об островах, дельфинах, ледниках и горах. О странах, где люди по-другому одеваются и едят. — Никт заколебался. — Эти страны… Они ведь до сих пор существуют. То есть там, снаружи, целый мир. Я смогу его увидеть? Поехать туда?

Сайлес кивнул.

— Да, снаружи целый мир. Во внутреннем кармане твоего саквояжа ты найдёшь паспорт. На имя «Никто Оуэнс». Оформить его было непросто.

— А если передумаю, я смогу сюда вернуться? — спросил Никт и сам ответил на свой вопрос: — Я понял: кладбище никуда не денется, но перестанет быть мне домом.

— Проводить тебя до ворот?

Никт покачал головой.

— Лучше я сам. М-м… Сайлес, если когда-нибудь попадёшь в беду, позови меня. Я приду и помогу.

— Я, — ответил Сайлес, — не попадаю в беды.

— Да, верно. И всё-таки.

В крипте было темно, пахло плесенью и сырым камнем. Впервые она показалась Никту тесной.

— Я хочу увидеть жизнь. Ухватиться за неё обеими руками. Оставить след на песке пустынного острова. Поиграть с живыми людьми в футбол. Хочу… — Он задумался. — Хочу всего.

— Это хорошо. — сказал Сайлес. Он провёл рукой по глазам, словно убрал волосы — очень не характерный для него жест. — Если я всё же попаду в беду, я с тобой свяжусь.

— Но это ведь невозможно?

— Ты сам так сказал.

В уголке рта Сайлеса таилась то ли улыбка, то ли печаль, то ли просто тень.

— Тогда прощай, Сайлес! — Никт протянул руку, как делал в детстве. Сайлес взял её в свою, холодную, цвета старой слоновой кости, и торжественно потряс.

— Прощай, Никто Оуэнс!

Никт взял маленький саквояж, открыл крипту и не оглядываясь вышел на дорожку.

Ворота давно заперли. По дороге он думал, удастся ли ему пройти сквозь ограду или надо будет возвращаться в часовню ал ключом Однако боковая калитка была широко распахнута, словно ждала его, словно само кладбище с ним прощалось.

У калитки его ждала бледная полная женщина. Когда Никт подошёл ближе, она улыбнулась, и в лунном свете в её глазах блеснули слёзы.

— Привет, мама. — сказал Никт.

Миссис Оуэнс потёрла глаза кулаком, промокнула передником и покачала головой.

— Ты уже решил, чем займёшься?

— Посмотрю мир, — ответил Никт. — Попаду в неприятности. Выберусь из неприятностей. Побываю в джунглях, увижу вулканы, пустыни и острова. И людей. Я хочу встретить много-много людей.

Миссис Оуэнс молча выслушала его. А потом запела песню, которую Никт помнил с детства. Когда был совсем крохой, он часто слышал эту колыбельную.

— Ты не ошибаешься. — прошептал Никт. — И мир правда передо мной.

И тут миссис Оуэнс наконец вспомнила последние строчки:

— Все пускай случится. — повторил Никт. — Что ж, это не так легко устроить, но я постараюсь.

Он попытался обнять мать, как в детстве, но с таким же успехом мог бы поймать туман. На дорожке уже никого не было. Он шагнул вперёд, за пределы кладбища, и услышал:

— Я так горжусь тобой, сынок!

Или это ему только почудилось.

Летнее небо на востоке уже светлело. Никт начал спускаться по холму, навстречу живым людям, городу и рассвету.

В саквояже был паспорт, в кармане — деньги. На губах Никта блуждала улыбка, правда, сдержанная: мир куда больше кладбища на холме. В нём будут опасности и тайны, новые друзья и воспоминания о старых, многие ошибки и долгие дороги. А потом настанет время вернуться на кладбище и прокатиться со Всадницей на широком крупе её скакуна.

Зато между «сейчас» и «потом» — целая Жизнь, в которую Никт вошёл с широко распахнутыми глазами и открытым сердцем.

Я в огромном, неоплатном и до сих пор отчасти неосознанном долгу перед Редьярдом Киплингом за два тома замечательной «Книги джунглей». В детстве я читал её запоем и с тех пор неоднократно перечитывал. Если вы знакомы с историей Маугли лишь по диснеевскому мультфильму, обязательно её прочтите.

На написание «Истории с кладбищем» меня вдохновил мой сын Майкл. Идея пришла ко мне однажды летом, когда он двухлетним карапузом катался на трёхколёсном велосипеде среди могил. Правда, эта идея оставалась идеей больше двадцати лет.

Когда я всё-таки взялся за книгу (с четвёртой главы), то продвинулся дальше первых страниц только благодаря моей дочери Мэдди, которая хотела узнать, что было дальше.

Гарднер Дозуа и Джек Дэни первыми опубликовали «Надгробие для ведьмы». Профессор Джорджии Грилли рассказала мне о моей книге, не читая её, и это помогло мне вывести некоторые темы на передний план.

Кендра Стаут была рядом, когда я увидел первую упырью дверь, и любезно провела меня по нескольким кладбищам. Именно она первой услышала начальные главы и прониклась невероятной симпатией к Сайлесу.

Художница и писатель Одри Ниффенеггер оказалась ещё и кладбищенским экскурсоводом. Она познакомила меня с великолепным, увитым плющом Хайгейтским кладбищем. Многие из её историй пробрались в шестую и седьмую главы.

По мере написания книгу читали мои друзья: Дэн Джонсон, Гэри К. Вулф, Джон Краули, Моби, Фара Мендельсон, Джо Сандерс и многие другие. Они делали мудрые замечания и подсказывали, что исправить. И всё же мне не хватало моего лучшего критика, Джона М. Форда (1957–2006).

Изабель Форд, Элиз Ховард, Сара Одедина и Кларисса Хаттон занимались изданием книги по обе стороны Атлантики и совсем меня расхвалили. Майкл Конрой прекрасно подал её аудиоверсию. Мистер Маккин и мистер Ридделл нарисовали чудесные и очень разные иллюстрации. Меррили Хейфец — лучший агент в мире, а Дори Симмондс успешно взяла на себя Великобританию.

Где я только не писал эту книгу: во флоридском доме Джонатана и Джейн, в корнуолльском коттедже, в гостиничном номере в Новом Орлеане… Не писал только в гостях у Тори в Ирландии, потому что усиленно болел гриппом. Тем не менее Тори помогала и вдохновляла меня.

В завершение хочу сказать, что уверен лишь в одном: я забыл упомянуть не то что одно — дюжину важных для меня людей. И всё-таки спасибо вам всем!

Нил Гейман.

• Предыдущая
• 41/42
• Следующая