Власть мошенников - Аллен Роджер Макбрайд - Страница 16

• Предыдущая
• 16/94
• Следующая

— Но почему ты сомневаешься в пользе моих выступлений? — удивился Мак.

— Потому что политик из тебя неважный, к тому же ты плохо разбираешься в людях. Конечно, выбор у тебя был небогатый, ты все-таки добился, чтобы тебя услышали, но все кончилось тем, что тебя обвинили в преступлении. Не может же руководство сознаться в своих ошибках и признать, что ты прав! Они хотят доказать, что правы как раз они…

— И единственный способ сделать это — пустить в ход те чертовы авианосцы. Но я должен был попытаться, капитан Браун, — по всем тем причинам, о которых вы говорили на суде.

— Может, ты и прав, — тоном глубокого сомнения отозвался Браун.

Внезапно в душе Пита вспыхнул гнев, хотя он и не мог объяснить почему. Только одно он знал наверняка: Терренса Маккензи Ларсона не в чем обвинять. Одни высшие чины, адмиралы, одержимые пылкой любовью к громадным и бесполезным кораблям, считали необходимым наказать его. Но они поручили грязную работу цуням и левенталям, достойным офицерам, которые с трудом смирились с необходимостью выполнить этот долг. Пит вдруг понял, что больше не желает слышать слово «долг».

В дверь деликатно постучали. Донельзя вежливый конвойный в белых перчатках сообщил, что трибунал готов продолжить заседание.

Все трое спустились с башни в плавно движущемся бесшумном лифте и по уже знакомому пути направились в зал суда.

Последовали бесконечные церемонии, приветствие суда, шелест бумаг, напряженное молчание, и наконец губы Левенталя нехотя задвигались, выдавливая три слова:

— Подсудимый признан виновным.

Март 2116 года. Контактный лагерь гардианов. Застава

Рассвет ничем не отличался от большинства рассветов в этом лесу: мутное солнце с трудом пробивалось сквозь взбаламученные, кучами висящие в небе облака и переплетенные ветви деревьев. Обитатели двух лагерей, люди и аборигены Заставы, зашевелились и занялись обычными утренними делами. Солнце припекало все сильней, прогоняя туман и облака, высушивая росу на траве и листьях.

К'астилль открыла глаза, распрямила удобно свернутые под длинным телом ноги, потянулась до кончика хвоста и вышла из шалаша на поляну. Свежий утренний воздух хлынул в ее дыхательное отверстие, взбадривая и возбуждая. Раскинув руки, К'астилль потянулась и щелкнула длинными пальцами. Еще один день обещал быть погожим. Постояв минутку, К'астилль отправилась к полевой кухне в поисках завтрака.

На противоположной стороне поляны, в герметичном жилище людей, Люсиль Колдер прихлопнула кнопку назойливо трезвонящего будильника, безо всякого воодушевления встречая новый день. Мрачно предвкушая наслаждение горячим кофе и душем, она выбралась из постели. Прошлой ночью она опять засиделась допоздна, работая над своими записями. Сутки на Заставе продолжались всего девятнадцать часов — к этому требовалось привыкнуть. К'астилль наверняка вновь первой появится в Хрустальном дворце — Люсиль давно уже оставила всякие попытки являться на встречи вовремя: К'астилль с каждым днем вставала все раньше.

Люсиль нравилась ее партнерша — странно, но у них оказалось много общего, если не считать того, что К'астилль относилась к утренней работе с большим энтузиазмом. «Кофе, — вновь вспомнила Люсиль, — кофе — прежде всего».

Сами того не сознавая, обе стороны занимались одним и тем же или, по крайней мере, приходили к одинаковым результатам. Оба народа представляли молодые, восприимчивые, умные и вполне заменимые существа.

Гардианы действовали наобум, выбрав для первого контакта Джонсона Густава и Люсиль Колдер. Однако исследовательские и воинские традиции человечества, появившиеся благодаря тысячелетним урокам, предписывали людям с молодым, еще не закосневшим мышлением возглавлять экспедиции в неизведанное, чреватые самыми непредсказуемыми результатами. Опыт показывал: гораздо больше исследователей и воинов возвращались из экспедиций, лидеры которых были молоды, находчивы и менее привязаны к своему миру. Отдавая дань этой традиции, людей, подобных Густаву и Люсиль, гораздо чаще отправляли туда, где мог состояться первый контакт: к примеру, на станции, движущиеся по орбитам крупных неисследованных планет.

Но не только люди считали, что для подобной работы подходит свежий, острый и гибкий ум. К'астилль полностью удовлетворяла таким критериям. Она уже давно мечтала стать первооткрывательницей чего-нибудь нового. Будучи еще очень молодой, временами она грустила о том, что мир слишком хорошо изучен, что в нем уже нечего открывать, исследовать и познавать. Но теперь все изменилось, и странные события должны были повлечь за собой еще более странные последствия, которых хватило бы на целую жизнь.

Больше всего К'астилль интересовали сами люди. Даже теперь, спустя довольно долгое время после первого знакомства, вид людей, особенно их странная неустойчивая походка, завораживал ее. Это зрелище одновременно гипнотизировало и отталкивало практически любого непривычного к нему аборигена Заставы. Сравнить эту реакцию можно было с неприятным, бросающим в дрожь ощущением, которое испытывают некоторые люди при виде змеи. Но более точным, хотя грубым и оскорбительным, было бы сравнение с мимолетной, но пугающей и вызывающей омерзение реакцией, которая возникает у иных людей при виде подобных им существ, по воле случая лишившихся обеих ног и вынужденных передвигаться на костылях.

Аборигенам Заставы люди казались калеками с ампутированными частями тела. Учитывая культурные и биологические отличия аборигенов, можно было представить, какой спектр отвратительных ощущений испытывают они от одного лишь вида людей.

Требовалось обладать гибкой, тренированной психикой К'астилль, чтобы смириться с тем фактом, что вид этих существ вполне естествен, что они полноценны и здоровы и, возможно, развились в процессе, подобном тому, в результате которого появилась сама К'астилль, что они — не мутанты и не монстры.

Насколько поняла К'астилль со слов Люсиль, люди обладали преимуществом, которого сами не осознавали: они и прежде видели существа, передвигающиеся на четырех конечностях. У них имелась даже довольно удобная и вполне приятная легенда о кентаврах, которая помогла им привыкнуть к виду и способу передвижения аборигенов Заставы. Такого преимущества аборигены планеты были лишены. Ни у К'астилль, ни у ее помощников люди не вызывали воспоминания о более-менее приемлемых мифологических существах. Пользуясь весьма слабым сравнением, люди напоминали им верхнюю часть туловища чудовища, вырвавшегося из лаборатории.

К людям требовалось привыкнуть, и аборигены старшего возраста охотно предоставили непосредственные контакты с «половинчатыми существами» молодому поколению.

Быстро покончив с завтраком, К`астилль рысью перебежала поляну к Дому Переговоров. Половинчатые первыми выстроили свою часть этого Дома — незадолго до того, как К'астилль впервые увидела существо по имени Колдер. Методы строительства половинчатых изумили аборигенов Заставы — они оказались чрезвычайно неэффективными, но, так или иначе, строение росло довольно быстро. В конце концов, в этом деле важен не сам процесс, а его результат.

Облачившись в легкий скафандр, Люсиль шагала по вымощенной плитами дорожке от лагеря людей к Хрустальному дворцу. К'астилль уже ждала ее, подергивая хвостом от нетерпения. Люсиль усмехнулась и помахала рукой. Уже которое утро происходило одно и то же: видя молодую туземку, Люсиль поражалась ее неугасающему рвению в работе. Люсиль вошла в шлюз, сбросила скафандр и уселась за стол внутри Хрустального дворца.

На вид Хрустальный дворец был невзрачным, но вполне соответствовал своему предназначению. Сооружение это изобрел некий строитель-гардиан: для него залили бетонный фундамент, а на фундаменте установили легкую сборную конструкцию, тщательно укрепив ее. Конструкция предназначалась для защиты от дождя, и не более того, а фундамент не давал ей погружаться в болотистую почву. Здесь же установили генератор и наладили освещение. Строители не стали предпринимать никаких мер для герметизации сооружения, зато внутри соорудили бокс из прозрачного пластика размером с комнату, сообщающийся со шлюзом. Бокс занимал треть конструкции и был герметичным. Внутри бокса предусмотрели некоторые удобства: полки и столы для оборудования, шланг, отсасывающий грязь со скафандров перед входом в шлюз, и тому подобное.

• Предыдущая
• 16/94
• Следующая