За кроваво-красной дверью - Камерон Лу - Страница 3

• Предыдущая
• 3/43
• Следующая

— Пять-шесть кварталов, шеф.

— Я тогда буду краток, Прайс. Вы уяснили картину? Хорошо. Следующее, о чем нам рассказала, — Цинтия, это приезд остальных членов группы. Всего их было десять, одетых в такие же черные одежды, так что присутствующих стало наконец тринадцать. Она детально описывала церемонию, но детали не важны, если не воспринимаешь все это всерьез. Нас же интересует суматоха, разразившаяся в самый разгар церемонии. В самом интересном месте кто-то из этой компании. в балахонах стал тыкать своим магическим жезлом в кого-то другого и вопить, что он или она — э-э, сейчас посмотрю — это кауван. Это что-нибудь вам говорит, Прайс?

— Нет, — ответил я. — Единственное, что приходит на ум, это уэльское каулас. Это каменщик, или масон. Не представляю, что такое кауван.

— Это означает что-то нехорошее, — сказал Брюстер, — по крайней мере для тех ненормальных в подвале. Цинтия говорила, что началась невообразимая кутерьма, затем кто-то достал пистолет и начал палить.

— Господи! И он в кого-нибудь попал?

— Она думала, да. Сказала, что рядом с ней кто-то упал, и из-под его черного бархатного балахона потекла кровь. В тот момент все вопили, и кто-то потушил огонь. Пауэлл решила, что колдовства для нее на сегодня хватит. Она нашла боковой выход, стянула с себя балахон и побежала. Она, должно быть, была здорово потрясена, потому что все еще бежала, когда ввалилась в ночной бар и потребовала позвать полицию. Пара наших ребят привезла ее на полицейской машине около четырех часов утра. Пит выслушал ее первое заявление, и, так как не смог ничего понять, поднял меня с постели.

— Что вы имеете в виду, говоря, что он не разобрался, лейтенант?

— Я имею в виду, что эта история сразу же начала разваливаться, как только мы начали ее проверять. Мы послали машину по указанному адресу, но не нашли голубого дома с красной дверью. Они обошли весь район, но на Вест-Хэмптон-Террас не нашлось ничего похожего. Большинство домов там высокие, а остальные — просто легкие строения с верандами и небольшими палисадниками перед ними.

— Значит, адрес был неверен. — Я пожал плечами.

Брюстер кивнул:

— Да, только легче было предположить, что она слегка рехнулась. Мы приняли ее заявление, послали ее домой, сказав, что мы ее известим, если обнаружится мертвец в длинном черном бархатном балахоне. Она, казалось, была очень расстроена. Но, как я уже говорил, в ту ночь было полнолуние, и у нас уже было два звонка от людей, возомнивших себя Наполеонами, или таких, за которыми гонятся зеленые человечки.

— Лично я подумал, что за этим что-то есть, — возразил Кустис, — даже когда ее рассказ не подтвердился, меня что-то все-таки тревожило, понимаете? Я имею в виду, что видел всяких ненормальных за свою жизнь, а эта малютка, мне казалось, ничего не выдумывала. Обычно, когда вы ловите параноика на какой-либо детали, он набрасывается на вас. Но она продолжала утверждать, что она там была и видела то, что видела. Я сказал ей, что на Вест-Хэмптон-Террас просто нет никакой маленькой пожилой леди, живущей в голубом кирпичном доме, а она заявила, что свихнулся я!

— Она все время рыдала, — добавил Брюстер. — Настоящее представление, если, конечно, она не говорила правду. Но эта правда была совершенно дикой, и — гм — по-моему, я спешил домой поспать.

Огромный полицейский помолчал немного и тихо сказал:

— Если бы я ее послушал…

— Что было после того, как вы ее отослали? — спросил я.

Брюстер пожал плечами и ответил:

— В течение двух дней ничего. Потом в понедельник вечером она позвонила и заявила, что, по ее мнению, ее хотят убить.

Пит Кустис сказал:

— На этот раз я тоже подумал, что она тронулась. Я взял трубку, и когда она стала рассказывать о том, что уэльские ведьмы охотятся за ней, я посоветовал ей принять пару таблеток аспирина и позвонить мне утром.

— В среду утром она была уже мертва, — вздохнул Брюстер. — Ее домохозяйка обнаружила ее только в среду днем. Но тело уже было холодным.

— О-го! — поразился я. — А как ее убили? — И сразу спохватился: — Ах да, забыл.

— Да, — кивнул Брюстер. — Причина смерти — неизвестна. Сначала я подумал, что мы имеем дело с истерическим самоубийством. Но Пит не зря у нас работает. Он грызет дела, как собака кость, и, оказывается, я был не прав.

— Вы, значит, нашли дом? — спросил я Кустиса.

Черный полицейский гордо кивнул:

— Мне казалось, что Цинтия могла немного напутать. Она не так давно приехала в этот город, а названия улиц у нас часто повторяются в западной и восточной части города, и когда я сверился со справочником, я обнаружил, что на другой стороне города есть и Ист-Хэмтон-Террас.[1] Я поехал туда и — вот оно!

— Мы сейчас туда и едем?

— Именно. Я думаю, если мы разнесем этот подвал…

— Спокойнее! — предупредил его начальник. — Мы все еще идем по тонкому льду — заявление мертвой девицы не подтверждено, Пит.

— Да, но все сходится, шеф! Те же голубые кирпичи, та же кроваво-красная дверь со странным дверным молотком и — угадайте, кому принадлежит дом номер двести тридцать три?

— Я не гадаю. Я проверил. — Брюстер улыбнулся. — Ее зовут Сибилла Эванс. Она вдова городского брандмейстера, который умер восемь лет назад. Она также владеет недвижимостью и всегда голосует за того, кого надо. Я ясно излагаю?

— Мы будем с ней вежливо обращаться, — кивнул Кустис.

— Мы несомненно будем с ней вежливо обращаться, — сказал Брюстер, — пока у нас не будет к ней чего-либо более серьезного, чем подозрения. Ты видел, что получилось, когда мы вызвали на допрос Мерлина Плью, черт бы его побрал!

— А что получилось, лейтенант? — вмешался я.

Брюстер нахмурился и объяснил:

— Пустой номер. Он сам вызвался пройти обследование на детекторе лжи в тот день, когда Цинтия была найдена мертвой. Он заявил, что не знал никакой Цинтии Пауэлл и что ведьма или колдун с пистолетом — это полное несообразие.

— В смысле?

— Он сказал, что он и другие колдуны могут убить кого захотят, — способом, который он назвал «сглазить». Он также заявил, что никогда не посещал таких церемоний, как описала девушка, и что это более походило на какой-то культ Сатаны, а не на эсбат истинно верующих. Он сказал, что перевернутое распятие означает Черную мессу и что он этим не занимается. Он также заявил, что никогда не слышал о ведьме по имени госпожа Сибилла, а этот чертов детектор лжи все время показывал, что он говорит правду!

— Самописец не дрогнул даже тогда, когда он утверждал, что ему пятьсот лет от роду, — заметил Кустис. — Если можно сказать такую нелепость и детектор лжи не отреагирует…

— Да, я знаю, что ты имеешь в виду, — кивнул Брюстер. — Но факт в том, что у нас нет ни грамма доказательств. Разве не знаешь, что сделают с нами газетчики, если мы привлечем пожилую вдову по обвинению в колдовстве?

Машина притормозила, и Кустис сказал:

— Это угол ее дома, шеф. Может, припаркуетесь у газозаправочной станции и мы пойдем пешком, или как?

— Остановимся перед домом, — возразил Брюстер. — Нам ни к чему, чтобы кто-то решил, будто мы установили наблюдение на станции. Разговаривать буду я, хорошо?

Мы повернули в тупичок, обсаженный по краям деревьями. Неподалеку, с правой стороны, я заметил дом. Он выглядел именно так, как я и думал, кроме входной двери. Когда говорили, что она кроваво-красная, я представлял ее красной, как пожарная машина. Но у нее был совсем другой оттенок — она была цвета свежей артериальной крови. Она даже казалась влажной!

— Какая-то дикая окраска, — пробормотал я, вылезая из машины.

— Думаю, это акриловая пластмасса, — сказал Кустис. — Кажется, что в нее можно окунуть пальцы, правда?

Я кивнул:

— Вполне достаточно, чтобы у Дракулы слюнки потекли.

— Потише. Кто-то смотрит на нас сквозь занавески, — предупредил Брюстер.

Мы поднялись по ступеням из песчаника, и лейтенант положил руку на странный дверной молоток. Пару раз он ударил кольцом, висевшим из пасти рогатой кошки, и подождал. Спустя некоторое время дверь открылась внутрь, и мы оказались лицом к лицу с полной, похожей на воробья женщиной в потертом шелковом домашнем платье. Ее волосы были закручены на розовые пластиковые бигуди, и те из них, что были доступны глазу, были того странного лавандово-cepoгo цвета, каким пожилые женщины любят подкрашивать волосы.

• Предыдущая
• 3/43
• Следующая