Тимур и его «коммандос» - Верещагин Олег Николаевич - Страница 1

• 1/47
• Следующая

ЧАСТЬ 1.

МОСКВИЧИ В ПРОВИНЦИИ.

Будет новая беда —

Прямиком спеши сюда.

Чай и мы в лесу не звери,

Чай поможем — завсегда.

Л.Филатов.

"Про Федота-стрельца,

удалого молодца".

1.

ГДЕ-ТО НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ. НАЧАЛО 90-Х ГОДОВ ХХ ВЕКА.

Несколько домов в станице уже горели. В безветренную жаркую погоду дым отвесно поднимался вверх на большую высоту и только там нехотя расплывался широкими лепестками. Слышно было, как часто и безобидно потрескивают сухие, отрывистые очереди автоматов Калашникова — в разных концах станицы, перебивая друг друга: стреляющих было много. Донёсся истошный людской крик… Временами гулко бухали охотничьи ружья — кто-то пытался защищаться. Тогда автоматная стрельба становилась злей и гуще в каком-то одном месте, хлопали один или два нестрашных гранатных разрыва — и всё… Защищаться станичникам было почти нечем — согласно новому законодательству "независимой реcпублики" иметь огнестрельное оружие могли лишь "представители господствующей нации"

Впрочем их тоже убивали. Уже давно в станице бок о бок жили разные люди. И трудно было представить себе, что твой сосед может оказаться "оккупантом" и "врагом нации". Не один и не два человека попытались — кто словом, а кто силой! — остановить убийства русских. И поплатились. Те, кто пришёл в станицу ранним утром, были злы. И у них были автоматы.

Пришедшие называли себя "воинами Аллаха". Но мечеть, построенную недавно, они подожгли тоже, потому что старый мулла первым попытался их остановить, а когда его просто оттолкнули — проклял убийц и хватал их за руки, не давая стрелять в "неверных". Пришельцы застрелили старого священника на пороге дома бога, которому молился он — и они.

Мальчику было четырнадцать или пятнадцать лет. Он уцелел потому, что встал немного раньше остальных жителей станицы — проверить снасти перед рыбалкой. Отец говорил, что пора уезжать на север, семья уже собралась и, перебирая удочки, кукан, баночки с наживкой, сложенные заранее в сарае, мальчик лениво думал, что это глупая затея — с отъездом. Нет, он был уже не сопляком и видел, что творится. Но не верилось в то, что случилось этим утром.

Поэтому он всё-таки едва не погиб. Когда послышался звон разбитого стекла, автоматные очереди, а потом — два гранатных разрыва, и из-за дома во двор вошли несколько незнакомых людей с оружием, он просто застыл растерянно в дверях сарая и стоял минуту, не меньше. И только когда двое всё ещё не замечавших его — каким-то чудом! — убийц пошли к сараю, и он разглядел их лица, и ещё старую советскую, офицерскую форму одного, и капитанские звёздочки на его погонах, и понял, что сейчас умрёт — только тогда он бросился через весь сарай, спотыкаясь о барахло, к заднему окошку, пролез в него каким-то не представляемым образом и через огород побежал со всех ног к речке. А сзади коротко хлопнул взрыв — в сарай бросили гранату. Просто так входить в чёрное нутро поопасались и не пожалели небольшой округлой РГД5, похожей на фрукт киви, которые скоро появятся в магазинах на севере, куда так и не уехала семья мальчика…

Ни отец. Ни мама. Ни старшая сестра.

Теперь он лежал за камнями на холме реки. Мокрая одежда давно высохла, но он, не двигаясь, вжимался в камни и никак не мог поверить, что всё, происходящее — правда.

ГЛАВА 1.

Пистолет Данила купил на Воронежском железнодорожном вокзале.

Его звали именно Данила, и он с упрямой решимостью отстаивал своё имя, предотвращая попытки сократить его на модного "Дэна" самым доступным любому мальчишке способом — с помощью кулаков. Способ был доходчивым — к пятому классу Данилой его стали называть все. И вот сейчас он скучал возле чемоданов. Люська утащила маму покупать мороженое, и Светлана Александровна, беспомощно пожав плечами, сказала сыну:

2.

— Постой с вещами, мы сейчас…Принести тебе мороженое?

— Не надо, мам, спасибо, — отказался Данила. — Вы идите, я покараулю.

Светлана Александровна улыбнулась. Она выглядела усталой, как и всякий человек, фактически уже месяц занимающийся переездом с детьми, и Данила внезапно ощутил жалость. Его матери — уверенной, деловой, настоящей бизнесвумен — вовсе не шла эта усталая растерянность, с которой она оглянулась на сына, когда неугомонная Люська целеустремлённо утащила её куда-то вниз, где успела разведать ларьки с мороженым.

Данила поглубже сунул руки в карманы джинсов и с интересом оглянулся — высокий худощавый подросток с тёмно-рыжими лохмами над внимательным прищуром серых глаз, длинноногий и плечистый; даже просторная безрукавка не могла скрыть его спортивного телосложения. Данила увлекался футболом, плаванием и боксировал уже два года, хотя никогда не задумывался, зачем ему нужен спорт — просто он чувствовал себя неуютно, если не двигался и предпочитал лучше идти, чем стоять и бежать чем идти.

То, что он успел увидеть по пути на юг, ему понравилось. Дважды побывав с матерью и сестрой за границей, он плохо знал Россию за пределами Московской области. Воздух тут был свежее московского, насыщенного смогом и особенно жуткого в жаркую погоду люди говорили по-другому, смешно напирая на некоторые буквы, и казались проще и доступнее; было не так шумно — всё это привлекало вниманием и примирило Данилу с переездом. Пришлось ведь оставить школу, немногочисленных, но хороших друзей, спортивный клуб и привычную с детства Москву. С некоторой опаской Данила подумал о том как будет устраиваться на новом месте. Матери что — она едет работать, ей не понять проблем четырнадцатилетнего подростка (хотя Данила смутно подозревал, что причина переезда — и в нём и в Люське), которые возникают, когда являешься на совершенно новое место. Данила хорошо помнил, как несладко приходилось новичкам в его собственном классе — престижном и элитном.

Кроме того "юг" ассоциировался у Данилы как что — то связанное со словами "фронт", "Чечня", "экстремисты", "боевики". Слова были тревожными, и он помнил, что именно на этом вокзале, где они сейчас ждут поезда и грузовую платформу под BMW и прицеп, несколько лет назад прогремел взрыв. Взрывы гремели и в Москве — во время памятного теракта в метро искалечило хорошего знакомого Данилы, искалечило непоправимо всего лишь потому, что он случайно оказался там, в переходе. Но Данила не мог избавиться от ощущения, что именно сейчас въезжает в прифронтовую зону.

• 1/47
• Следующая