Случайный президент - Шеремет Павел - Страница 35
- Предыдущая
- 35/50
- Следующая
— А если тебе написать Лукашенко?
— Бесполезно, только унижаться.
— А если пять лет дадут?
— Значит, судьба.
— А как же Дмитрий?
— Что Дмитрий?
— Ты ведь и его обрекаешь, начальник, все-таки.
— Нет, здесь я ему не начальник. Писать Лукашенко или нет — его личное дело.
Как выяснилось позже, следователи уже несколько дней «разрабатывали» Дмитрия. Покаяние перед президентом — вот что им было нужно.
Борис Ельцин принял Виктора Черномырдина, чтобы обсудить вопрос освобождения сотрудников ОРТ. Ельцин сказал: «Раньше я говорил с журналистами, что на днях будет решено — ну, на днях... Ведь речь не шла, в какой-то день, это или первого, второго, значит, сентября». Далее последовал вопрос, обращенный к Черномырдину, — по поводу встречи российского президента с А.Лукашенко в Москве: «Мы с ним встречаемся, по-моему, четвертого? Шестого? Шестого... К этому времени, конечно, все должно быть решено».
Ельцин подтвердил, что достигнутую во время телефонного разговора с Лукашенко договоренность он понимает однозначно: сотрудники ОРТ должны быть освобождены до московской встречи президентов 6 сентября.
3 сентября.
Приехал Михаил Валентинович Волчек. Предупредил, что атмосфера накаляется, возможны провокациии. Все понимали — накануне саммита президентов Центрально-Европейских стран в Вильнюсе 6-7 сентября Лукашенко захочет оправдаться перед президентами и показать себя либо добрым и либеральным политиком, либо строгим, но справедливым президентом
5 сентября.
Утром Завадского опять отвезли в КГБ на допрос:
— Уже после допроса я почувствовал, что ситуация изменилась. Рагимов был приветлив, а в конце сказал конвоиру, чтобы меня везли обратно в тюрьму без наручников и не в «собачнике», а в салоне «Уазика». Освободили меня после того, как Лукашенко заявил, что я уже еду домой. Где-то через час я и выехал.
Появляется начальник корпуса:
— Завадский, с вещами на выход!
Я собрал вещи, матрас. Не ожидал скорого освобождения, потому решил, что просто переводят в другую камеру. Но меня завели в отстойник на первом этаже, минут десять я там просидел, затем подписал какие-то бумаги (я так понимаю сейчас, что это была подписка о невыезде) и передали двум сотрудникам КГБ. Эти посадили меня в машину, отвезли от тюрьмы метров на сто и остановились. Из другой машины вышел начальник следственного отдела КГБ, пересел к нам и в довольно жесткой форме предупредил, что я сейчас буду препровожден в гостиницу, из номера выходить нельзя, звонить тоже запрещено. По дороге мне купили две бутылки пива, селедку и кусок колбасы. Поселили в гостинице под чужой фамилией.
Я был уверен, что о том, что меня выпустили, дома никто не знает и потому не суетился — чего без толку беспокоить.
Тут смотрю — «Новости». Когда я услышал «новость» о собственном покаянии, то стал пытаться дозвониться до Москвы. Связи не было . Вечером КГБ распространило сообщение об освобождении. Дмитрия Завадского из тюрьмы. По поручению президента. «Принимая во внимание полученные в процессе расследования доказательства о роли и конкретном участии Завадского в совершенном деянии, его семейное положение и другие обстоятельства, предварительное следствие считает, что дальнейшая необходимость его содержания под стражей отпала. В связи с этим, Завадскому по постановлению следователя на основании статьи 98 Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь мера пресечения в виде заключения под стражу заменена на подписку о невыезде, и сегодня он свобожден из-под стражи. При этом учитывалось также, что данное решение не отразится на всестороннем, полном и объективном расследовании дела. Таким образом, все журналисты, как России, так и Беларуси, в отношении которых были возбуждены уголовные дела по фактам нарушения государственной границы Республики Беларусь, освобождены из-под ареста. Что касается Павла Шеремета, то на момент совершения противоправного деяния он в соответствии с действующим в республике законодательством был лишен аккредитации как журналист ОРТ и его деятельность в этом качестве носила незаконный характер».
О том, что Диму освобождают. Часа в два приехали Погоняйло и Волчек, оба радостные, возбужденные. Адвокаты уже не сомневаются, что дело идет к освобождению. Однако, Рагимов объявляета объявляет, что в субботу с утра следственные действия продолжатся. Я прошу Погоняйло выйти на улицу к отцу, взять пачку сигарет. Погоняйло вбегает с радостным криком : «Так Завадского же освободили?! По телевизору только что передали». Рагимов только ухмыляется. У меня сдают нервы: «Ах ты сволочь! Ты же знал, что Завадского сегодня освобождают, мы же у тебя, спросили...».
Параллельно начался раскручиваться новый эпизод «шпионской истории Шеремета». Литовские правоохранительные органы арестовали семерых ополченцев добровольной службы охраны края. Ополченцев задержали по требованию белорусских спецслужб, которые сообщили, что на Лукашенко, во время его приезда в Вильнюс, готовится покушение. Однако, спустя несколько дней литовцы разобрались, что это всего лишь авантюра белорусских спецслужб. Но Лукашенко не сдается: «Шеремет оказался не так прост, как мы об этом думали. Он входил в группу, которая собиралась взорвать машину президента Беларуси. На сегодняшний час в Беларуси нет российских журналистов, которые находятся под следствием... Есть господин Шеремет,.. который когда-то был журналистом ОРТ».
6 сентября
В девять утра меня вводят в комнату, где проходят встречи с адвокатами. Появляются растерянные Погоняйло, Волчек и адвокат Димы Зарина. Пересказывают выпуски вечерних новостей, в которых сообщалось, будто, Дима обратился с покаянным письмом к Лукашенко.
Появляется Рагимов.
— А где Завадский?
— Не знаю, вчера его выпустили под подписку. Наверное, в гостинице.
И тут приводят Диму...
— Паша, никаких покаянных писем я не писал, это вранье!
Мы обнялись..
— Они меня обманули. Этот Заяц... Я ничего не знал...
— Не волнуйся и запомни: им никогда нельзя верить. Это шакалы, Дима. Все будет нормально, держись.
Тем временем Лукашенко прибыл в Москву, на торжества по случаю 850-летия Москвы. Белорусский президент встретился с Борисом Ельциным. Лукашенко сообщил: «Мы договорились, что это — дело белорусской стороны... Мы больше на эту тему не ведем разговор, а решаем ее в практической плоскости в соответствии с законами Беларуси. Шеремет — „парень тот“, как в России говорят... Не надо Шеремета делать простой овечкой, которая ничего не знает, не понимает... Это была обоюдосогласованная позиция Шеремета и руководства — отдельных людей ОРТ».
7 сентября
К концу этой недели я уже понимал, что планы КГБ провалились и Лукашенко проиграл. Осталось только ждать, когда выпустят меня. Но время идет, ты продолжаешь сидеть и терпения уже не хватает. А тут еще история с этим Зайцем! Сергей Заяц — мое самое большое разочарование. Когда к человеку хорошо относишься, даже симпатизируешь ему, а потом оказывается, что он писал на тебя доносы, приятного в этом, конечно, мало.
Корреспондента «Интерфакса» Сергея Зайца я знал давно. Вел он себя всегда несколько странно: мало с кем общался, дружеских контактов ни с кем из журналистов не поддерживал, но и не ругался— придет на очередную пресс-конференцию и так же незаметно уйдет.
Завербовали Зайца, скорее всего, когда он служил в армии. После армии легко поступил на журфак, потом поработал в белорусском информационном агентстве, затем перешел в «Интерфакс
Потеряв надежду вытянуть из нас хоть что-нибудь, КГБ, похоже, решило победить в моральной схватке с журналистами. Акции в нашу защиту не прекращались и общественное мнение все больше настраивалось против Лукашенко и властям срочно потребовалось повторить успех с Адамчуком, но ничего из этого у них не вышло.
- Предыдущая
- 35/50
- Следующая
