Кореллианская трилогия-2: Смертельная схватка - Аллен Роджер Макбрайд - Страница 18

• Предыдущая
• 18/64
• Следующая

«Сокол» плавно спустился и заскользил в сторону деревьев. Зависнув под зеленым шатром, Чубакка бережно посадил корабль на землю.

Эбрихим вздохнул с облегчением. Теперь они в безопасности.

— Кьюнайн, ради всего святого, отстегни меня от этого дурацкого кресла.

Кьюнайн отвинтил собственные крепления и из задней части отсека покатил вперед. С помощью манипуляторов быстро освободил Эбрихима от пут. Обрадованный дролл спрыгнул с кресла и потянулся.

Кьюнайн включил отпирающее устройство, и они подошли к каюте, где находились дети. Постучав в дверь, дролл сказал:

— Джайна, Джесин, Анакин. Мы приземлились. Все в порядке. Можете отстегнуть ремни и выйти.

Эбрихим торопливо отступил в сторону от двери, и все-таки его чуть не сбили с ног вырвавшиеся на свободу младшие Соло.

К тому времени, как ему удалось от них освободиться, Чубакка и Кьюнайн начали открывать герметичную дверь, чтобы опустить сходни.

— Погодите минуту! — воскликнул Эбрихим, бросившись к ним. — Я выйду первым и один.

Послышались голоса протеста, но Эбрихим оставался непреклонен.

— Нет, — решительно проговорил он. — Я иду один. Меня здесь знают, а вас — нет. Обитатели дома могли заметить, как мы приземлились, и, наверное, нервничают. Если они увидят, что из корабля выходит незнакомец, могут возникнуть недоразумения.

— Пожалуй, вы правы, — согласилась Джайна. — Только возвращайтесь поскорей! А то уже надоело торчать в этой коробке.

— Постараюсь вернуться как можно быстрей. Однако, друг Чубакка, вполне может случиться, что нам придется скоренько убираться отсюда. Возможно, тетушки нет дома, и нас ожидает не столь гостеприимная встреча, на какую мы рассчитываем.

Чубакка кивнул головой.

— Анакин, будь добр, открой люк и спусти сходни на землю, — сказал дролл.

— А как же иначе! — воскликнул малыш, довольный тем, что ему предоставили возможность заняться настоящим делом и с настоящими механизмами. Нажав на нужные кнопки, он с нескрываемой гордостью наблюдал за тем, как открылся внутренний люк и на землю плавно опустились сходни. Во внутренность корабля ворвалась струя ночного воздуха — прохладного, несущего запахи реки.

— Вернусь, как только смогу, — пообещал Эбрихим, стараясь не подавать виду, что нервничает. Да и то правда. Зачем ему нервничать? Это же его семейный очаг. Родной дом. Если где-то на свете есть такой уголок, где он должен чувствовать себя в безопасности и в своей тарелке, то он находится именно здесь.

Спустившись по трапу, Эбрихим очутился на родной земле, на которую не ступал уже много лет. Какой же мягкой показалась ему почва Дролла.

Удалившись от корабля, он остановился. Среди космонавтов всех планет бытует пословица, суть которой сводится к общей для всех истине: «В гостях хорошо, а дома лучше». И действительно, нигде не чувствуешь себя так вольготно, как на родной планете, где все совершенно такое, как во время твоего детства: и давление воздуха, и состав атмосферы, и сила тяжести. Да мало ли что еще можно к этому добавить. До чего же хорошо! И сила тяжести меньше, и воздух ароматнее. Даже крики и карканье ведущих ночную жизнь тварей, гул и жужжание насекомых успокаивает и радует душу, напоминая былое. Кажется, что вдыхаешь целый букет ароматов…

Бум!

Совсем рядом с ним ввысь взвился фонтан земли.

Эбрихим упал ничком, уткнувшись носом в заросли крупных голубых цветов какой-то забавной формы, от которых исходил приторно-сладкий запах. Это был сад тетушки, которым она так гордилась.

— Кто здесь? — раздался знакомый голос. — Я в кого-нибудь попала?

Голос тетки. С чего это ей вздумалось пускать в ход крупнокалиберное оружие?

— Не стреляй! — закричал Эбрихим. — Перестань стрелять! Это я, твой племянник Эбрихим!

— Эбрихим? — спросил голос. — Какого беса ты там делаешь? Ты прилетел на том разбойничьем корабле, который там прячется?

— Это не разбойничий корабль! — воскликнул дролл. — Люди, находящиеся на борту, — друзья. Нам нужна помощь!

— Тогда зачем вы приземляетесь в ночное время, по-воровски? — спросила тетка, подходя ближе. Теперь ее можно было разглядеть при свете звезд. Она немного постарела и потолстела с тех пор, как он видел ее в последний раз, но на вид была все такой же бодрой и энергичной. Правда, этому способствовало непомерно большое ружье-бластер, которое она держала в руках.

— И то правда! Это Эбрихим, — заметила она с некоторым раздражением, словно старуха рассчитывала на то, что он превратится в кого-то другого. — Поднимайся. Не выставляй себя на посмешище.

— Слушаюся, сударыня, — ответил Эбрихим, поднимаясь на ноги и стряхивая с шерсти комки земли.

— А теперь отвечай быстро и не морочь мне голову. Почему пилот этого корабля подкрался к самому дому? Почему он посадил судно среди деревьев, если ему нечего скрывать?

— Мы скрывались не от тебя, — сказал Эбрихим. — Мы опасались, что нас может обнаружить кто-нибудь посторонний. Пилот спрятал корабль под кроны деревьев, чтобы его не увидели сверху.

— Гмм. Понятно, — произнесла тетушка Марча. Закинув огромное ружье за спину, она наклонилась и принялась разглядывать один из конусообразных голубых цветов, который сломал ее племянник, когда кинулся на землю в поисках укрытия. Выпрямившись, она стала изучать поверхность земли под посадочными опорами «Сокола».

— Скажи своему приятелю, — проговорила старая Марча, — чтобы выбирал в следующий раз место для посадки подальше от цветочных клумб.

На голову Хэна опрокинулось целое ведро воды.

— Приди в себя, — послышался неприятный знакомый голос. Хэн сел, отплевываясь и откашливаясь. — Представление закончилось.

Хэн осторожно открыл глаза и тотчас понял: надо быть начеку. Он снова очутился в камере, где слабо мерцали тусклые, пыльные лампы. Но даже этот свет резал ему глаза. Да и все тело болело. Эта Дракмус врезала ему от души. Тракен пнул пустое металлическое ведро, и оно отлетело в дальний угол камеры. От этого грохота затылок Хэна пронзила острая боль.

— Хватит ломать комедию, — грубо сказал Тракен. — Пора очухаться. Мои медики осмотрели тебя и сказали, что ты слишком подлый, чтобы позволить себе так вот просто отбросить копыта.

— Подлость всегда была твоей узкой специальностью, Тракен, — возразил Хэн едва слышным голосом, похожим на кваканье. Открыв глаза пошире, он увидел, как его двоюродный братец пододвинул к себе табуретку и сел перед его койкой.

— Узнаю прежнего Хэна, — произнес кузен. — Вижу, есть еще порох в пороховницах.

Тракен находился рядом. Чересчур уж близко. На Хэна пахнуло винным перегаром. Тут он заметил в руках у кузена бутылку бренди. Тракен был под парами.

— Теперь-то что тебе нужно, Тракен, — спросил Хэн, не понимая, зачем заявился к нему двоюродный братец. — Ты же посмотрел представление.

— Попридержал бы ты свой язык, старичок. А то моего терпения может не хватить.

— Так зачем сюда пожаловал? — спросил Хэн, начиная выходить из себя. — Или день слишком медленно тянется и тебе хочется скоротать часок-другой, выдергивая мне ногти?

— Не надо мне подбрасывать идеи, — сказал Тракен. — Я в этом не нуждаюсь. У меня и без тебя есть идеи. Приготовил тебе этакий сюрприз. Но сначала хочу потолковать с тобой.

Хэн попробовал засмеяться, но вместо смеха издал приглушенный кашель.

— Да, у нас с тобой накопилось много теплых слов, которые нам нужно сказать друг другу. Так что же тебя привело сюда?

«Помимо бутылки, которую держишь в руке», — добавил он мысленно. Похоже на то, что кузен почувствовал себя виноватым в том, что произошло, и заявился сюда с целью услышать от Хэна, будто ничего особенного не случилось. Казалось бы, не очень логичная цепь рассуждений, но от Тракена всего можно ожидать.

— Просто хотел повидаться, — произнес Тракен несколько заплетающимся голосом. — И потом, хочу тебе кое-что сказать, прежде чем приготовить сюрприз. Хочу, чтобы ты кое-что сделал.

• Предыдущая
• 18/64
• Следующая