Игры, в которые играет Я - Калинаускас Игорь Николаевич - Страница 10

• Предыдущая
• 10/46
• Следующая

Принципиальный вопрос – это вопрос смерти. Смерти физического тела, распада материальной воплощенности, который влечет за собой гибель субъектности. Либо субъектность, мое Я с исчезновением материального носителя не исчезает, то есть бессмертно, либо Я гибнет вместе с моей материальной воплощенностью. Если гибнет, то существен один ряд концепций по поводу того, как жить, зачем жить, почему жить; если не гибнет, то другой.

Какие бы хитроумные концепции ни предлагались, все сводится к одному фундаментальному, бытийному вопросу: либо есть бессмертная душа, либо – нет.

Можно ли избежать ответа на этот вопрос и при этом полноценно жить, пребывать в этом Мире? Можно этот ответ отложить? Можно. Двумя способами. Первый способ сугубо материалистический – заняться здоровьем. Существует культ так называемого здорового образа жизни, бесконечное число теорий о том, что вредно, что полезно, иногда совершенно противоречивых. Большое количество людей пытается отложить решение о существовании или отсутствии бессмертной Души, веруя в здоровый образ жизни.

Можно отложить решение этого вопроса, сославшись на то, что он неактуален, до тех пор, пока человек не обнаружил свой собственный Дух. Можно с такой же энергией, с какой другие люди бросаются на борьбу за здоровье, броситься на поиски этого самого Духа для личного с ним контакта, для личного переживания. Тогда лично у него, у Духа, и попытаться выяснить, исчезнет он или не исчезнет. Но такой способ выбирает меньшинство. Большинству же хочется верить, что после этой жизни что-то будет, хочется чего-нибудь абсолютно гарантированного…

Когда человек ищет ответ на вопрос о взаимоотношениях воплощенности и Духа, смерти и бессмертия, он мобилизует все свои внутренние силы. Тогда выражение «Смерть – лучший Учитель» следует понимать буквально.

Внутренних сил не так много, как кажется. Они прибавляются у тех людей, которые уверовали. Но у тех, кто еще в поисках своей веры, сил не так много, ибо множество сил забирает постоянный процесс жизни, то, что мы называем повседневностью, бытом, кармой. Причем называть ли бытом, называть ли кармой – никакой разницы по существу-то нет. Хотя если назвать это бытом – с этим еще что-то можно сделать, если назвать кармой – ну что поделаешь, ничего уже не поделаешь.

У думающего человека, пытающегося найти собственную Веру, а не просто жить на доверии к авторитетам, внешний и внутренний мир усложняется. Ведь только в творческом напряжении внутреннего и внешнего мира может произойти постижение.

Если со смертью тела все кончается, то как я хочу прожить отведенный мне небольшой кусочек времени? Тогда вопрос «зачем?» отпадает напрочь. Случилось, что родился и хочу прожить как можно дольше, потому что, когда помру, все кончится – такова базовая мотивация. Сколько ни юли разумом, рационально ни надстраивай, при вере глубинной, то есть тотальной в то, что жизнь ограничена рождением и смертью и неповторимое, уникальное Я как субъект не существовало до и не будет существовать после, – все, что можно хотеть, – это хотеть прожить как можно дольше, как можно лучше. И дальше уже все сценарии строятся на этой мотивации.

Если же за этим что-то будет и до этого было, тогда возникает совсем другая базовая мотивация – «зачем» живу, самое важное «зачем?», постижение, смысл. Для этого должна совершиться некоторая работа, в результате которой Я получит такой урок собственного бессмертия.

Если же, скажем, до рождения ничего не было, но есть шанс заработать жизнь после смерти, тогда вопрос «что?» становится главным. Что делать, чтобы заработать?!

Больше никаких версий для человека нет.

Если же человек пытается игнорировать основной вопрос своего пребывания в Мире, тогда чем больше хаоса, тем лучше. Тогда броуновское движение, хаос, и этот хаос служит базой для построения любых объяснительных концепций. Возможности только две: либо – хаос, либо – структурирование. Структурирование возможно только с опорой на «зачем?», с опорой на «что?», с опорой на «как?». Из вышесказанного следует, что, выяснив, какой вопрос для традиции основной, можно определить то, какой ответ дает данная традиция на основной вопрос жизни Человека.

Традиция, с позиций которой написана эта книга, основным считает вопрос «зачем?». Значит, данная традиция признает, что до рождения что-то было и после рождения что-то будет. Если главный вопрос традиции «что делать?», значит, данная традиция признает, что до рождения ничего не было, но после смерти, может быть, что-то и будет при определенных условиях. Если некая традиция или концепция считает главным вопрос «как?», то ясно, что для ее приверженцев ни до рождения ничего не было, ни после смерти ничего не будет, поэтому это неизбежно гедонистическая позиция, где главное – это удовольствие. А как говорил мудрый Будда, там, где удовольствие, там и страдание от потери данного удовольствия.

На рациональном уровне мы можем выбирать, вернее как бы можем выбирать между этими вариантами, а можем по очереди их попробовать, а можем все сразу – для полноты хаоса. Но суть дела от этого не изменится, на уровне самом глубоком, на уровне живого вопрос смерти – основной. И есть только три варианта ответа на вопрос о смерти. Можно впускать это в сознание, можно не впускать в сознание, но факт остается фактом, и от него никуда не денешься.

Какой из этого всего вывод? Вывод довольно простой: первое усилие, которое нужно сделать человеку, считающему себя духовно устремленным, это усилие по поиску своей веры на уровне этих трех вариантов ответа – зачем? что? как? Нужно принять какую-то позицию, хотя бы на уровне доверия, на уровне логического самоубеждения. И, приняв одну из них, необходимо в течение достаточно долгого времени жить в точном, последовательном соответствии с этой позицией.

Что означает осуществляться в соответствии с принятой позицией? Это означает решить для себя вопрос, какая практика необходима.

Любая, даже не слишком изощренная психотехническая практика ведет к тому, что интенсивность проживания увеличивается. Возникает противоречие между субъективным восприятием времени и конвенциональным временем, которое существует во внешней, социальной деятельности. Так что есть такие части нашей воплощенности, которые могут устать жить и разрушиться еще до того, как устанет жить физическое тело. При этом проблема здоровья переходит совсем в другую область. Более актуальной становится забота о здоровье психоэнергетики и сознания, потому что, скорее всего, они устанут раньше, чем физическое тело.

Практика ведет к тому, что вопрос о смерти переводится из плоскости смерти тела в плоскость смерти или отсутствия смерти Духа.

Правомерен ли такой вопрос по отношению к Духу? Да, конечно. Ибо мы не имеем знания о том, существовал ли Дух до нашего рождения. Каждый узнал о нем тогда, когда узнал. Мы не можем сказать даже, существовал ли Дух до того, как мы его узнали, открыли для себя, что у таковости может быть хозяин. Мы не можем сказать, будет ли он существовать после смерти. Но мы можем поверить. И начать игру со Смертью.

Анекдот. Идет подвыпивший человек ночью через кладбище. Вдруг слышит страшные крики и стоны. Он идет на эти звуки, подходит к свежевырытой могиле, заготовленной на завтрашние похороны, и видит в ней такого же подвыпившего субъекта. «Помоги! Вытащи!»… «А чего ты разрылся? – удивленно спрашивает прохожий. – Закопали, так и лежи спокойно».

Когда мы движемся от Духа в лучах его света к воплощенности, которую мы привыкли называть Человек, мы достигаем границ. Личность, Сущность, Индивидуальность – то, что мы этими словами называем, – это граница, где персональная воплощенность, связанная с тем, что мы привыкли называть самосознанием, сливается со всеобщей воплощенностью, с тем, что мы привыкли называть Миром, Природой. Потому что, собственно говоря, такие понятия, как личность, сущность, индивидуальность, не относятся к единичному объекту.

• Предыдущая
• 10/46
• Следующая