Наконец пришла любовь - Бэлоу Мэри - Страница 8

• Предыдущая
• 8/69
• Следующая

– Значит, вы все-таки приехали, – сказал маркиз. – А я подумал, не видя вас нигде, что вы решили остаться в поместье в этом году.

– Меня задержали дела в Уоррен-Холле вплоть до прошлой недели, – сообщила она. – Но вот я здесь и наслаждаюсь остатком сезона. Леди Тинделл, должно быть, очень довольна. Судя по количеству гостей, бал удался.

– Да, настоящее столпотворение, – отозвался он, – что всегда считалось мерилом успеха. Вы позволите сделать вам комплимент? Вы выглядите очаровательнее, чем когда-либо.

– Спасибо, – сказала Маргарет.

– Надеюсь, у вас остался свободный танец для меня. Боюсь, я приехал позже, чем мне бы хотелось.

– Вообще-то остался, – ответила она.

– В таком случае как насчет танца после следующего?

– Хорошо, – улыбнулась Маргарет. – Я буду ждать с нетерпением.

И возможно, это будет вальс, с надеждой подумала она. Маркиз прекрасно вальсировал.

Теперь ей казалось удивительным, что она не приняла его предложение в прошлом году. Даже тогда она понимала, что должна выйти замуж, если не хочет остаться старой девой и превратиться в обузу для Стивена и сестер. И даже тогда знала, что не сможет сделать лучшую партию, чем маркиз Аллингем, который ей очень нравился.

– Следующий танец еще не начался, – заметил он, бросив взгляд ей за спину. – У нас достаточно времени, пойдемте, я вас представлю ей.

Он взял ее за локоть и повернул к группе людей, с которыми разговаривал до ее появления. «Ей?»

– Дорогая, – сказал маркиз Аллингем, обращаясь к хорошенькой рыжеволосой девушке в зеленом платье, – ты знакома с мисс Хакстебл, сестрой графа Мертона? Она – мой добрый друг на протяжении нескольких лет. Это мисс Милфорд, моя невеста, ее сестра миссис Йендл…

Остальных представлений Маргарет не слышала.

«…моя невеста…»

Он помолвлен, но с другой.

Секунду-другую эта мысль отскакивала от ее сознания, не проникая внутрь – что, пожалуй, было к лучшему.

Маргарет улыбнулась – коротко и тепло – и протянула руку мисс Милфорд.

– Какой приятный сюрприз, – сказала она. – Желаю вам счастья, хотя, полагаю, в моих пожеланиях нет нужды.

Она продолжала улыбаться, кивая каждому из тех, кого представлял маркиз.

– Мы с мисс Милфорд встретились на Рождество у наших общих знакомых, – пояснил он. – И она сделала меня счастливейшим из людей, согласившись принять мое предложение накануне Пасхи. Но вы, должно быть, видели наше объявление о помолвке в «Морнинг пост», мисс Хакстебл.

– Нет, – сказала Маргарет, продолжая улыбаться. – До недавних пор я находилась в деревне. Но разумеется, я слышала об этом и очень рада за вас.

Еще одна ложь. Она начинает привыкать к неправде.

– Пары строятся к следующему танцу, – сообщила дама, чье имя Маргарет не уловила, и маркиз протянул руку мисс Милфорд.

Боковым зрением Маргарет заметила вспышку алого справа от себя. Даже не поворачивая головы, она знала, что это Криспин и что он направляется к ней, возможно, чтобы пригласить ее на танец, а возможно чтобы быть представленным маркизу Аллингему, который обручен с другой.

Ужасная правда нахлынула на нее.

Она не помолвлена.

Она не собирается быть помолвленной.

Ей тридцать лет, и она ужасно, непоправимо одинока.

Ей придется во всем признаться Криспину, который уверен, что она нуждается в его любезности, поскольку ни один другой мужчина не пожелает составить ей компанию. Ее желудок сжался от тошноты и отчаяния.

Она не в силах встретиться с ним сейчас. Просто не в силах. Не хватает еще, чтобы она разрыдалась в его объятиях.

Ей необходимо успокоиться.

Ей нужно побыть одной.

Ей нужно…

Повернувшись, Маргарет слепо направилась к выходу, стремясь оказаться в относительном уединении дамской комнаты. Она даже не стала обходить бальный зал по периметру, а поспешила напрямую, радуясь, что танцоров собралось достаточно, чтобы она не слишком привлекала внимание.

Но все равно она чувствовала себя ужасно заметной и старалась улыбаться.

Оглянувшись у дверей бального зала, Маргарет увидела, что Криспин следует за ней. Ее охватила паника. И хотя она понимала, что это нелепо, паника относилась к числу эмоций, неподвластных разуму.

Она снова повернула голову вперед, но слишком поздно, чтобы избежать столкновения с джентльменом, который стоял в дверях, закрывая путь.

На мгновение у Маргарет перехватило дыхание, а затем к панике добавилось ужасное смущение. От плеч до коленей она прижималась к мужскому телу и удерживалась на месте парой рук, сжимавших ее локти, как клещи.

– Извините, – произнесла она, запрокинув голову и упираясь ладонями в широкую твердую грудь в тщетной попытке отстраниться и обойти неожиданное препятствие.

Она обнаружила, что смотрит в очень черные, глубоко посаженные глаза, сверкавшие на узком смуглом лице, почти уродливом, с резкими чертами и такими же черными, как глаза, волосами.

– Позвольте мне пройти, – сказала она, когда его хватка немного ослабла.

– Зачем? – поинтересовался мужчина, нахально шаря глазами по ее лицу. – Что за спешка? Почему бы вам не остаться и не потанцевать со мной? А потом выйти за меня замуж и жить со мной счастливо до конца наших дней?

Маргарет изумленно уставилась на него, отметив про себя, что от него пахнет вином.

Вчера после встречи с дедом моросил дождь, и Дункану не стоило отправляться в Гайд-парк, чтобы присоединиться к модному променаду и посмотреть на потенциальных невест. А вечером балов не было. Ни одного. Во время сезона Лондон буквально изобиловал развлечениями, но в этот проклятый вечер ему не из чего было выбрать, не считая приема, который устраивала дама, известная как синий чулок, и который, вне всякого сомнения, посещали политики, ученые мужи, поэты и интеллигентные дамы, и концерта с программой, предназначенной для ценителей музыки, а не для отчаявшихся мужчин, которым нужно срочно жениться. Дункан никуда не пошел и бездарно потратил один из драгоценных шестнадцати дней. Сегодня он посетил салон Джексона, известного тренера по боксу, и опоздал на променад в Гайд-парке.

Все это напоминало сон, когда пытаешься бежать, но обнаруживаешь, что передвигаешься медленнее, чем черепаха.

Но вечером предстоял бал у леди Тинделл, и Дункан возлагал на него большие надежды. По словам его матери, это было одно из самых посещаемых событий в сезоне, поскольку леди Тинделл славилась своими обильными ужинами. Можно было не сомневаться, что там будут все, кто имел хоть какой-то вес в обществе, включая полчища юных девиц, наводнивших Лондон во время сезона в поисках мужей.

Одной этой мысли было достаточно, чтобы Дункан почувствовал себя больным.

Он не рассказал матери об ультиматуме деда, хотя понимал, что ему придется прибегнуть к ее помощи, если он не сумеет найти невесту за столь короткий срок. Его мать была знакома со всеми. И она наверняка знала, кто из девушек – и, что важнее, кто из их родителей – достаточно отчаялся, чтобы согласиться на формальное предложение мужчины с такой подмоченной репутацией и на вступление в брак в такой неприличной спешке.

На бал Дункан явился с опозданием. Наверное, это был не самый мудрый поступок, поскольку время поджимало, но он вдруг струсил: почти неизбежное следствие того факта, что ему пришлось ждать целые сутки, прежде чем приступить к осуществлению своих планов. Он задержался в «Уайтсе» после обеда, когда его компаньоны отбыли на свои вечерние развлечения, причем некоторые из них на этот самый бал. Дункан мог отправиться с ними и войти в зал практически незамеченным. Однако остался, чтобы укрепить свой дух еще одним бокалом портвейна, но быстро обнаружил, что для этого требуется несколько бокалов, а не один.

Хотя у него не было приглашения на бал леди Тинделл, Дункан не боялся, что ему дадут от ворот поворот – во всяком случае, не после нескольких бокалов портвейна. В конце концов, он граф Шерингфорд. А те, кто помнит скандал пятилетней давности, наверняка будут сгорать от любопытства, желая узнать, что случилось с ним за эти годы и как он будет вести себя теперь, вернувшись назад.

• Предыдущая
• 8/69
• Следующая