Песнь Ухуры - Каган Джанет - Страница 40
- Предыдущая
- 40/100
- Следующая
Цепкий Коготь фыркнула и своим хвостом сняла одного из малышей со спины.
– Они не боятся, – сообщила она, – просто осторожничают. – Она подвесила малютку напротив Чехова. – Посмотри внимательно, – предложила сиваоанка. – Нет когтей, чтобы царапать тебя нет зубов, чтобы укусить тебя, нет меха, чтобы защититься от тебя. Как он может быть опасен?
Малыш, такого же коричневого цвета, как и его мать, но с белоснежным белым пятном на хвосте, уставился на Чехова широко открытыми глазами, вися вверх ногами.
– Нет когтей?
Чехов протянул руки. Малыш, все еще цепко держась за хвост, таращился на него во все глаза.
– Нет зубов? – проговорил он Чехов оскалил зубы для демонстрации. Трое других уже карабкались вниз по спине матери и двинулись в его сторону, чтобы получше рассмотреть. Они были очень крохотные, ростом ему по колено. Астронавт нагнулся вниз, чтобы показать им зубы тоже.
Малютка с пятном на животе отпустил хвост матери и плюхнулся на землю.
– Нет меха! – сказал он – Некоторая шерсть, – поправил один из трех Выглядит больным, Цепкий Коготь. Ты можешь это исправить?
– Да, пожалуйста! – попросил другой.
– Он не болен и выглядит нормально для человека, как мне сказали. Он просто другой. Ну, вперед, он не причинит вам вреда. – Ее взгляд ясно говорил, что хорошо бы и ему не пугаться.
– Меня зовут Павел, – представился он. – А вас как?
– Ногохват в-Энниен, – сообщил один и выставил вперед ногу, словно для демонстрации.
Других звали Слишком Длинный Хвост, что Чехов также смог заметить, Белые Усы, усы действительно были абсолютной белизны, и Говорунья, этого Чехов не понял, так как малыш был самым красивым изо всех. У Чехова не было ни малейшего понятия, какой пол имеют малыши, но он решил, что в их возрасте это не столь важно, особенно, учитывая тот факт, что он не заметил разделений по полу ни при выборе профессии, ни в хоре.
Цепкий Коготь снова хмыкнула и повернулась к Дальнему Дыму.
– Под твою ответственность, Дальний Дым.
– Я принимаю ответственность, Цепкий Коготь, и спасибо.
Для Чехова это выглядело, как ритуальный обмен, и он отметил про себя, что нужно будет как-нибудь спросить об этом. Он поймал себя на том, что скопилось много вопросов для Яркого Пятна. Казалось более безопасным спросить ее, чем спрашивать кого попало, не важно, насколько дружелюбными они могли казаться Цепкий Коготь пошла к выходу и повернулась к детям, окружающим Чехова.
– Эй, вы, – сказала она, пристально смотря на них, – смотрите не пораньте его. У него нет меха для защиты Что касается тебя, Павел Чехов, не сочти за труд закричать, если будет больно.
Он не знал, как отреагировать на ее слова, но прежде чем смог решить, что сказать, она вышла.
Слишком Длинный Хвост посмотрел на Дальний Дым.
– Можем мы трогать?
– Его спросите. Он не дерево и понимает вас прекрасно.
– Можете дотронуться, – сказал Чехов, протягивая руку. В следующий момент его тело по всей поверхности подверглось нападению: его трогали, щупали, обнюхивали, дергали. Говорунья очень осторожно выпустила один коготь и провела им по обратной стороне ладони Павла. Осталась небольшая царапина, Чехов видел, что малышка экспериментировала, поэтому не остановил ее. Она наклонилась, внимательно изучая его руку, ее уши дернулись назад. Слишком Длинный Хвост также внимательно посмотрел на это место, развернулся и громко шлепнул ее.
– Цепкий Коготь сказала не ранить его!
– Нет, – оправдывалась Говорунья, – он не закричал!
Спор перерос в драку, к которой присоединились двое других. Они, по существу, не принимали ничьей стороны, но шлепали всех подряд. Дальний Дым проворно убрал миски с поля битвы и отпихнул всех четверых подальше от огня. Затем положил миски в какое-то сооружение типа гнезда и наклонился, чтобы изучить рану Чехова.
– Вы, люди, не можете вовремя крикнуть, когда вас поранили, – сказал он, и Чехов почти услышал цоканье языком.
– Это только царапина, – заявил он. – Я хуже поранился ветками в лесу. – Он показал Дальнему Дыму порез на ладони от листьев с острыми краями.
Уши Дальнего Дыма дернулись назад.
– Ваша кожа очень нежная! – сказал он. – Поэтому вы носите одежду на ногах!
– Обувь, – поправил Чехов. – Боюсь, что так, если бы я прошелся здесь с голыми ногами, я бы тут же захромал.
Комок дерущихся направился к ним, хаотично мелькали когти и хвосты.
Ногохват выпрыгнул и атаковал ботинок Чехова. Неожиданность маневра застала Чехова врасплох, он отпрянул в сторону. Дальний Дым шлепнул Ногохвата и отправил его обратно в зону свободной игры.
– Ногохват не поранил меня, – быстро проговорил Чехов Он знал, что ребенок не сделал ничего плохого, скорее этот бросок напоминал приглашение поиграть. Улыбнувшись, он добавил – Мои ботинки достаточно прочны, чтобы защитить меня даже от Ногохвата.
– Действительно? – Дальний Дым посмотрел на них исключительно заинтересованно, так, как будто Чехов сказал что-то другое.
Чехов подумал о малышах, забирающихся на свою мать для самозащиты, и поинтересовался:
– Возможно, Цепкий Коготь нуждается в защите больше меня. Может быть, ты объяснишь мне, каким образом дети могут лазать по ней и не разрезать ее на мелкие кусочки?
Послышался крик, и Дальний Дым тут же переключил свое внимание на малышей. Мгновенно драка прекратилась. Все четверо вдруг оказались на ногах, далеко друг от друга, вне пределов досягаемости руки, и с абсолютным безразличием стали приводить себя в порядок.
Если бы не дрожащий кончик хвоста Слишком Длинного Хвоста, никто не смог бы определить, что что-то произошло между ними.
– С тобой все в порядке? – спросил Дальний Дым – Подойди, дай мне взглянуть. Ребенок подошел, и все остальные собрались вокруг, рассматривая и прилизывая шерсть. Когда они закончили охорашиваться, их шерсть стала еще более взъерошенной, чем прежде.
– Я думал, они прилизывают шерсть в направлении ее роста, – заметил Чехов, – а не наоборот.
– Это кажется более разумным, не так ли? – согласился Дальний Дым. Но веришь или нет, есть хорошее медицинское обоснование того, что следует прилизывать против шерсти. Это стимулирует циркуляцию крови и согревает их, так они успокаиваются. Цепкий Коготь говорит, что, возможно, причиной этого является инстинкт, следуя которому раненого обычно зализывают против шерсти. – Он выпустил ребенка, и малышка забралась ему на плечо, зализывая теперь шерсть в верном направлении.
– Что касается лазания, – начал Дальний Дым, возвращаясь к разговору, прерванному криком, – дети, конечно, используют свои когти, но у взрослых очень толстая шкура, так что эти маленькие острые когти никогда не достигают кожи. – Он подставил свой бок Чехову. – Давай, сам попробуй.
Чехов так и сделал и почувствовал, что его палец может легко утонуть в шкуре. Он легонько потянул.
– Понятно.
– Понятно что? – Вопрос задала Жесткий Хвост, в этот момент вошедшая в палатку. Все четверо слезли с Дальнего Дыма и в знак приветствия забрались на нее. Она лизнула каждого, тоже здороваясь, в то время, как Чехов объяснил:
– Выясняем, как они забираются на вас, не разрезая на мелкие кусочки.
– О, – сказала она. Затем взяла что-то, напоминающее букет, в одном из уголков палатки. Только что съев такое же с Дальним Дымом, Чехов знал, что это сушеное мясо особого сорта, и оно очень вкусно, когда немного затвердеет. Жесткий Хвост задумчиво начала жевать и раздала по кусочку детям.
– Но вы не едите это дома, – сказала она, скручивая свой хвост петлей, что говорило о забавности ситуации. Чехову она разъяснила: Большинство детей предпочитает кормиться грудью, пока могут это делать, так что твердую пищу они едят только в гостях… Я думаю, что расскажу Цепкому Когтю об этом, – Это замечание вызвало бурю протеста у малышей, которая затихла только тогда, когда Жесткий Хвост заверила их, что просто дергала их за хвост. – Но, – серьезно сказала она, – не ведите себя так, как будто у вас нет зубов!
- Предыдущая
- 40/100
- Следующая
