Трагический исход - Сувестр Пьер - Страница 12

• Предыдущая
• 12/74
• Следующая

Десять минут спустя двое друзей, вприпрыжку пересекавшие Булонь, очутились на совершенно пустынной окраине городского предместья. Они осматривались вокруг с удрученным видом.

Жюв и Фандор пришли на место, указанное им Бузотером, именно на то место, где, как утверждал бродяга, должна находиться карусель.

Но там не оказалось ни карусели, ни чего-либо другого. Неужели Бузотер обманул их, сказал неправду?

Здесь была какая-то тайна.

Прошло уже несколько месяцев с момента зловещих драматичных событий, разыгравшихся в Булони. Волнения первых дней улеглись, и наступило затишье.

Не вспоминали более и о Фантомасе. Деньги, дерзко украденные преступником, забравшимся в макет статуи Пилатра де Розье, были безвозвратно потеряны, а этот монстр еще продолжал гулять на свободе.

С другой стороны, Жюв и Фандор, казалось, удалились от мирской суеты. От них не поступало никаких известий; и парижское общество, импульсивное, переменчивое, намеревалось с легким сердцем забыть о них.

Зима была на подходе.

Как-то вечером, около восьми часов, элегантная и многолюдная толпа заняла большую часть столиков ресторана «Лукулл», считавшегося одним из самых модных на Итальянском бульваре.

Метрдотель, степенный и благовоспитанный человек, с раболепным и педантичным видом склонился над дамой, которая в сопровождении двух господ только что расположилась за столиком в центре зала.

Метрдотель предлагал:

– Что вы скажете, госпожа баронесса, относительно холодного консоме с томатами и о небольшой форели, запеченной в тесте? Затем можно предложить седло барашка…

Высокая красивая молодая брюнетка с густыми черными волосами, к которой он обращался, ласково взяла за руку своего соседа.

– Жоффруа, мой дорогой супруг, – прошептала она нежно певучим голосом, в котором проскальзывали легкие ироничные нотки. – Я вас очень прошу, обратите внимание на меню.

Метрдотель обратился теперь к спутнику этой красивой дамы:

– Господин барон, я предлагал госпоже баронессе де Леско…

Но он покорно остановился и ждал заказа до тех пор, пока его клиенты не исчерпали все сюжеты разговора со своими соседями.

Барон Жоффруа де Леско обернулся к своей жене и извинился за рассеянность:

– Простите меня, Валентина. Я смотрел как раз на тех двух господ, которые только что сели за столик вон там. Не узнаете ли вы знаменитого академика Сорине-Моруа, работы которого по египтологии стали центральным предметом хроники?

– В самом деле! Да его сопровождает племянник, морской офицер, о котором я вам говорил… Жан Дерваль…

Это ответил молодой доктор Морис Юбер, который три недели назад оказал помощь Жюву и Фандору во время трагических событий в Булони. Он был другом супругов Леско, пригласивших его на обед, но казалось, однако, мало знал их…

Морис Юбер закончил фразу:

– Я сейчас же пойду и пожму руку моему другу…

– Сначала мы выберем обед! – остановил его барон.

Господин де Леско был жизнерадостным человеком и отличался крепким здоровьем. На его скулах играл румянец. Густая белая борода, обрамляющая лицо, и седая шевелюра украшали его. Ему перевалило уже за пятьдесят, и он годился в отцы своей жене, такой большой была разница в их годах.

Барон произнес:

– Итак, доктор, скажите, что вы предпочитаете? Я полагаю, что Шарль предложит нам камбалу?..

Чрезвычайно вежливо метрдотель вмешался в разговор:

– Я прошу извинения у господина барона, но камбала, это не совсем то, что вам нужно… Я позволил бы себе предложить баронессе небольшую форель, запеченную в тесте.

Баронесса в свою очередь прервала его:

– А почему бы не заказать омаров а ля термидор, это лучше, по-моему. Что вы об этом думаете, доктор?

– Я придерживаюсь вашего мнения, – ответил молодой практикующий врач. И добавил, не спуская с нее глаз: – Я полностью согласен с вами.

Метрдотель Шарль позволил себе заметить:

– Вы сказали… омары а ля термидор, седло барашка… далее? Я бы предложил господину барону сезонный салат «Лукулл»… Это изысканно вкусно!

Уточнив мнение жены и приглашенного на обед доктора, господин Леско одобрил выбор метрдотеля.

С видом человека, уверенного в себе, он подчеркнул ногтем то вино на специальной карте вин, которое хотел заказать, полусухое шампанское лучшей марки.

В то время как услужливые официанты разносили закуски, барон де Леско напомнил метрдотелю:

– Шарль, не забудь сразу же отправить ко мне посыльного.

Барон де Леско пригласил в этот вечер отобедать вместе с ними доктора Мориса Юбера. Он выбрал ресторан «Лукулл», где можно было отведать вкусные блюда. А потом, согласно договоренности, они собирались пойти в театр.

Парижский сезон был в полном разгаре, и им пришлось заранее заказать в этом модном ресторане уютный столик, защищенный от сквозняков и достаточно удаленный от цыганского оркестра, чтобы слишком громкая музыка не беспокоила их.

Барон и баронесса де Леско занимали видное положение в обществе. Их брак, внешне не отличающийся гармонией, был заключен по обоюдному согласию, как утверждали некоторые, но не для того, чтобы объединить два любящих существа, а с целью сохранения интересов огромного состояния. Даже ярые злопыхатели не могли утверждать, что их совместная жизнь не удалась; они, казалось, были взаимно предупредительны, и если барон старался угождать своей жене, то она была очень благодарна ему за чуткость и обходительность.

Быть может, только злые языки и намекали, что с недавних пор доктор Морис Юбер состоял с этой парой в более близких, чем следовало бы, отношениях.

Но о чем только не судачат люди!

Поглощая закуски, барон де Леско, который не только отличался жизнелюбием, но к тому же обладал от природы и завидным аппетитом, обратился к доктору Юберу:

– Этот Сорине-Моруа, на которого я вам указал, кажется действительно проявляет к нам интерес…

– Да полноте! Почему?

– Он с нас глаз не сводит!

Тень недовольства пробежала по лицу дворянина. Он произнес холодным насмешливым голосом:

– Впрочем, этот педант… прошел через приемные и кухни! Говорят, что он ужасный обжора. Извините, может быть, этот разговор вам неприятен? Не друг ли он вам?

– Вовсе нет, – запротестовал Морис Юбер. – Я знаю только, что он дальний родственник мсье Дерваля.

– И к тому же, – продолжал барон, – разве имеет значение, какие средства используют в нашу эпоху для достижения карьеры? Сорине-Моруа может насмехаться над моим злословием, его карьера великолепна…

С вежливым, но рассеянным вниманием доктор Юбер слушал своего собеседника, но взгляд его был прикован к Валентине.

Молодая красивая женщина была особенно обворожительна в этот вечер, а элегантное окружение подчеркивало ее исключительность. Падающие потоки света заставляли искриться драгоценности, которые удивительно оттеняли ее гордую восхитительную красоту; плотно облегающее платье из тонкой материи подчеркивало ее гибкие формы, глубокий вырез позволял увидеть восхитительные плечи и подозревать мраморную грудь.

Несомненно, что Юбер был покорен опьяняющим превосходством и очарованием, исходящим от этой женщины.

Между тем словоохотливый барон продолжал:

– Нечего сказать – хорошенькую карьеру сделал себе этот Сорине-Моруа! Но я считаю, мой дорогой доктор, вам не стоит ему завидовать. Вы уже заведуете клиникой, и это в тридцать пять лет! Ваше состояние увеличивается изо дня в день.

И вдруг он добавил с тихим значительным смешком:

– Скоро придется подумать о том, чтобы вас женить.

Доктор Юбер вздрогнул, однако уклончивая улыбка появилась на его губах, оттененных шелковистыми черными усами.

Он запротестовал:

– Это не к спеху. У меня еще есть время. К тому же я сомневаюсь, что захочу когда-нибудь жениться.

И он с такой страстью посмотрел на Валентину, что если бы молодая женщина заметила, то была бы очень смущена. Но элегантная баронесса в данный момент, казалось, была занята тем, что пила маленькими глотками холодное консоме с томатами, которое ей только что принесли.

• Предыдущая
• 12/74
• Следующая