Шуаны, или Бретань в 1799 году - де Бальзак Оноре - Страница 8

• Предыдущая
• 8/75
• Следующая

Красивая осанка и манеры юноши не ускользнули от взгляда Юло, и он крикнул, пытаясь пробиться к нему:

— Эй ты! оперный плясун, подходи! Я тебя искрошу!

Вождь роялистов, разгневанный таким окриком, бесстрашно бросился к Юло, но как только его люди увидели, что он рискует жизнью, все они ринулись на синих. Вдруг над шумом сражения поднялся нежный и чистый голос:

— Здесь умер святой Лескюр[13]! Неужели вы не отомстите за него?

Слова эти оказали магическое действие: натиск шуанов стал ужасным, и солдатам Республики стоило большого труда сдержать его, не расстроив боевого порядка своего маленького отряда.

«Будь этот человек постарше, — думал Юло, отступая шаг за шагом, — на нас бы не напали. Когда это видано, чтоб шуаны давали сражение? Но тем лучше! Нас не перебьют дорoгой, как собак».

Возвысив голос, он крикнул так громко, что это прокатилось по лесу:

— А ну, поднажмем, ребята! Неужто дадим разбойникам напакостить нам?

Глагол, которым мы здесь заменили выражение, употребленное храбрым командиром, является лишь слабым его эквивалентом, но ветераны сражений, конечно, сумеют поставить вместо него соответствующие слова в самом высоком солдатском стиле.

— Жерар, Мерль! — крикнул затем Юло. — Соберите ваших людей, постройте их в каре, отойдите назад, стреляйте по этим собакам, и покончим с ними!

Команду Юло выполнили с трудом, потому что молодой главарь шуанов, услышав голос противника, крикнул:

— Во имя святой Анны Орейской, не выпускайте их! Рассыпайтесь, молодцы!

Когда оба крыла республиканцев, которыми командовали Мерль и Жерар, вышли из рукопашной схватки, за этими маленькими отрядами кинулись враги, упорные и значительно превосходившие их числом. Козьи шкуры со всех сторон окружили солдат Мерля и Жерара, вновь испуская зловещие вопли, похожие на звериный вой.

— Тише, вы, судари! А то и убьют, не услышишь! — крикнул Скороход.

Эта шутка ободрила синих. Республиканцам пришлось теперь драться уже не в одном месте, а защищаться на плоской вершине Пелерины в трех пунктах, и треск ружейной перестрелки разбудил эхо во всех окрестных долинах, еще недавно столь мирных. Победа не давалась ни той, ни другой стороне, и сражение могло бы окончиться само собою, за отсутствием бойцов. Синие и шуаны дрались с равной отвагой. В обоих отрядах ярость все возрастала, но вдруг вдали глухо прозвучал барабан, и по направлению этого звука ясно было, что воинская часть, о которой он возвещал, пересекала долину Куэнона.

— Это фужерская Национальная гвардия! — громко крикнул Гюден. — Наверно, Ванье встретился с ней.

Возглас Гюдена долетел до слуха молодого вождя шуанов и его свирепого адъютанта. Роялисты бросились было вспять, но Крадись-по-Земле звериным криком остановил их; молодой вожак вполголоса подал две-три команды, Крадись-по-Земле повторил их шуанам на нижнебретонском наречии, и они отступили с большим искусством, озадачившим республиканских солдат и даже их командира. По первому приказу самые крепкие шуаны построились в одну линию, образовав внушительный фронт, за ними укрылись раненые и остальные шуаны, чтобы заряжать передовым ружья. Затем с нежданной легкостью, пример которой недавно показал Крадись-по-Земле, раненые, а вслед за ними половина отряда шуанов вскарабкались на бугор справа от дороги, спрятались наверху, и синие уже видели только их энергичные лица. Шуаны укрылись за деревьями и направили стволы своих ружей на оставшуюся внизу часть республиканского конвоя, которая по команде Юло быстро выстроилась на дороге, желая противопоставить противнику равный фронт. Шуаны постепенно отступали со своей позиции, отстреливаясь и поворачивая таким образом, чтобы быть под прикрытием огня своих товарищей. Достигнув придорожной канавы, они, в свою очередь, взобрались на косогор, гребень которого заняли их собратья, и присоединились к ним, стойко выдерживая меткий огонь республиканцев, усеявший канаву трупами. С косогора шуаны отвечали не менее убийственным огнем. В это время на поле сражения бегом примчалась фужерская Национальная гвардия, и ее появление прекратило бой. Национальные гвардейцы и несколько разгорячившихся солдат уже перескочили через канаву, намереваясь броситься в лес, но командир крикнул громовым голосом:

— Эй! Вы что? Хотите, чтобы вас ухлопали?

Тогда они присоединились к республиканскому отряду, за которым осталось поле битвы, хотя и ценой немалых потерь. Все солдаты вскинули на штыки свои старые треуголки и, подняв ружья, два раза дружно крикнули: «Да здравствует Республика!» Даже раненые, сидевшие на обочине дороги, разделяли общий восторг, а Юло, сжав руку Жерара, сказал:

— А? Вот это удальцы так удальцы!

Мерлю было поручено похоронить мертвых в придорожном овраге. Остальные занялись отправкой раненых. На соседних фермах реквизировали лошадей, телеги и спешно уложили раненых солдат на одежду, снятую с убитых. Перед уходом фужерская Национальная гвардия передала Юло тяжело раненного шуана — его подобрали у крутого откоса, по которому ускользнули враги, меж тем как умирающему изменили силы, и он скатился вниз.

— Спасибо за помощь, граждане, — сказал Юло. — Разрази меня гром! Без вас нам пришлось бы туго. Берегитесь и вы! Война началась. Прощайте, храбрецы!

Затем он повернулся к пленному:

— Как зовут твоего начальника?

— Молодец.

— Кто это?.. Крадись-по-Земле?

— Нет. Молодец.

— Откуда явился ваш Молодец?

На этот вопрос королевский егерь ничего не ответил, угрюмое и свирепое лицо его исказилось от боли; он взял четки и принялся читать молитвы.

— Молодец — это, верно, тот молодой аристократ в черном галстуке? Он послан сюда тираном и его сообщниками, Питтом и Кобургом...

Шуан, видимо плохо разбиравшийся в политике, гордо поднял голову.

— Послан богом и королем!

Он произнес эти слова с энергией, исчерпавшей его силы. Командир увидел, что трудно допрашивать умирающего человека, чье поведение обличало темный фанатизм, и, нахмурив брови, отвернулся от него. Два солдата — друзья тех часовых, которых Крадись-по-Земле так зверски уложил ударом кнута на обочине дороги, где они и погибли оба, — отступили на несколько шагов и прицелились в шуана; неподвижные глаза его не опустились перед наведенными на него ружьями; оба выстрелили в упор, и он упал. Но, когда солдаты подошли, чтобы снять с него одежду, он крикнул все еще звучным голосом:

— Да здравствует король!

— Ладно, ладно, мошенник! — сказал Сердцевед. — Ступай угощаться лепешками у доброй своей богородицы!.. Гляди, пожалуйста: думали, что он скапутился, а он кричит нам прямо под нос: «Да здравствует тиран!»

— Командир, вот и документ этого разбойника, — сказал Скороход.

— Ого-го! — воскликнул Сердцевед. — Идите-ка поглядите на этого божьего пехотинца. Какая у него роспись на брюхе!

Юло и несколько солдат обступили обнаженное тело шуана и заметили на груди у него синеватую татуировку — изображение пылающего сердца. То был условный знак посвящения в братство Сердца господня. Под этим изображением Юло разобрал слова: «Мари Ламбрекен» — должно быть, имя шуана.

— Ну, Сердцевед, видел? — сказал Скороход. — А вот сто декад будешь думать — не догадаешься, для чего нужна эта штука!

— Да разве я понимаю толк в папских мундирах! — ответил Сердцевед.

— Пехтура несчастная, когда же ты образуешься? — подхватил Скороход. — Как ты не понимаешь, что этому гусю лапчатому обещано воскресение из мертвых, вот он и разрисовал себе зоб, чтобы его опознали.

На эту шутку, не лишенную основания, невольно улыбнулся даже Юло, разделяя общее веселье. Тем временем Мерль похоронил убитых, а раненых товарищи с трудом разместили на двух телегах. Солдаты по собственному почину построились двумя колоннами вдоль этих импровизированных санитарных повозок, и отряд двинулся вниз по горному склону, обращенному к Мэну, откуда видна красивая долина Пелерины, соперница куэнонской долины. Юло в сопровождении своих друзей, Мерля и Жерара, медленно шел за солдатами, поглощенный одной мыслью: как бы добраться без новых злоключений до Эрне, где раненым могли оказать помощь. Это сражение, оставшееся почти неизвестным среди больших событий, назревавших тогда во Франции, получило название по той местности, где оно произошло. Впрочем, на него обратили некоторое внимание на западе Франции, и жители ее, встревоженные новым восстанием шуанов, заметили перемену в их военной тактике: раньше эти люди не решились бы напасть на такой значительный отряд. Юло предполагал, что тот молодой роялист, которого он приметил, был Молодец — новый вождь шуанов, присланный во Францию принцами, и что, по обыкновению роялистов, он скрывал свое имя и титул под боевой кличкой. Этим обстоятельством командир полубригады после печальной своей победы встревожился не меньше, чем в ту минуту, когда заподозрил засаду на дороге; несколько раз он оглядывался, смотрел на плоскую вершину Пелерины; порою с той стороны все еще доносился далекий звук барабанов Национальной гвардии, которая спускалась в долину Куэнона, в то время как синие спускались в долину Пелерины.

• Предыдущая
• 8/75
• Следующая