Дина. Чудесный дар - Кобербёль Лине - Страница 25

• Предыдущая
• 25/40
• Следующая

– Поднять! Скорее! – взревел во всю силу своих легких один из стражей, и двое его подручных вогнали в проем рычаг, так что створка решетки скользнула вверх. Дракон просунул в отверстие голову и вонзил зубы в козленка, тот душераздирающе заблеял. Пестрые бока козленка обагрились кровью, но на какой-то миг ему удалось вырваться из пасти дракона. Тут дракон снова вонзил в козленка клыки, и на этот раз в шею; больше мы козленка не слышали, хотя задние его ножки еще некоторое время виднелись из пасти дракона.

– Цепь! – крикнул страж своим помощникам, и пока дракон пережевывал мясо козленка, он мужественно накинул толстую железную цепь на шею дракона и натянул эту цепь.

Дракон забился, пытаясь достать стража когтями передних лап, но отверстие было слишком тесным, и прежде, чем дракону пришло в голову попятиться назад и освободиться от решетки, страж крепко приковал его цепью.

– Да, он бесстрашен, – пробормотал один из зевак, здоровенный детина с красивым новым знаком Дракона на шерстяной куртке. – Я бы дорого дал за то, чтобы так сыграть роль укротителя драконов.

– Говорят, он получит за это десять серебряных монет, – сказал стоявший рядом. – Подумать только, десять марок серебром! Таких денег его семье хватит на ползимы.

Внезапно заскрипело и заскрежетало старое зубчатое колесо, которое давно не пускали в ход. Решетка за спиной дракона скользнула вниз, а другая, преграждавшая доступ к Драконьему двору, поднялась. Чудовище страшно затрясло головой, цепь загрохотала, и на укротителя хлынул поток крови козленка. Стражник раздраженно обтер лицо и быстро скрылся из виду.

Тут дракон продвинулся немного вперед, и внезапно у собравшихся зевак пропало стремление протиснуться поближе к решетке. Толпа невольно попятилась, и я вдруг оказалась впереди почти в одиночестве. Мне бы вместе с другими отступить назад, но я продолжала стоять, не спуская глаз с дракона. С его серо-зеленых чешуйчатых лап, с его желтых глаз и окровавленных останков козленка, свисавших из драконьей пасти.

Все было не так, как в тот раз на Драконьем дворе, тогда я была настолько парализована страхом, что Нико пришлось подталкивать меня. Я была просто убеждена, что дракону до меня не добраться. И вдруг, стоя здесь, я поняла… поняла, что Дракан пустил в ход все это – козленка, цепь, укротителя драконов и его десять сребреников, – потому что ему в самом деле этого хотелось. Хотелось отдать мою матушку этому дракону, чтобы тот убил ее, словно козленка.

– Лучше бы тебе поостеречься, – раздалось у меня за спиной, и чья-то рука легла мне на плечо.

Я оглянулась. Рука принадлежала стражу замка, которому явно было приказано держать людей в надежном отдалении от дракона. – Он страшно плюется ядом, так что лучше…

Он запнулся. И тут я сообразила, что меня угораздило посмотреть ему в глаза. С быстротой молнии я опустила голову и кивнула.

– Я, пожалуй, не стану подходить ближе, – сказала я. – И вообще, мне надо поторапливаться. Освободившись от его цепкой руки, я попыталась сделать вид, будто я мальчишка, который торопится домой.

– Погоди…

Страж снова потянулся ко мне. Он выглядел скорее растерянным, чем самоуверенно отдающим приказы, и будто бы сам недоумевал, почему хотел меня остановить.

– Матушка осерчает, коли я припозднюсь, – бросила я через плечо и стала пробиваться сквозь всю эту людскую толкотню.

Страж не ответил, и я было понадеялась, что ему никогда в жизни не придет в голову, отчего было так чудно и неприятно глядеть в глаза мальчишке с корзиной для дров на спине.

Выбравшись из давки, я направилась по брусчатке Арсенального двора прямо к Каретному проулку. Если вовремя убраться, то страж наверняка быстро позабудет меня. Осталось всего лишь несколько шагов.

– Стой! Эй, ты, с корзиной, стой, ни шагу дальше!

Мое сердце заколотилось, но я прикинулась, будто не слыхала оклика стража. Еще несколько шагов, и я исчезну в проулке.

– Дрес, останови его! – закричал страж.

Я бросила взгляд через плечо, чтобы увидеть, кому он приказывает, и заметила того самого дюжего парня, которого уже нынче встречала и кого так взволновали новые порядки… Это ему так хотелось стать рыцарем ордена Дракона! Плотный и тяжелый, он оказался проворным. Он стоял, спокойно прислонившись к просмоленной дощатой стене, но тут его широкая волосатая лапа метнулась вперед и схватила меня за рубашку.

– Стой здесь! – приказал он, втолкнув меня изо всех сил в просмоленный сарай.

Разорванная рубашка с глухим треском лопнула, а я, споткнувшись о порог, уронила корзину и рухнула прямо на затоптанный глиняный пол. Страшная боль пронзила мою хворую руку, но, стоя на четвереньках, я не успела застонать, потому как дюжий детина, схватив меня за шиворот и тряхнув, снова поставил на ноги.

– Куда это ты собрался? Ты не слыхал? Тебе было сказано «Стой!»

Думаю, теперь я знаю, каково бывает крысе, когда Страшила у нас дома смыкает челюсти у нее на затылке. Тот, с налитыми мышцами, так твердо сжимал мой затылок, что я не могла думать ни о чем. Мои ноги и вправду на миг оторвались от пола. А может, виной тому была вовсе не железная хватка… Может, ноги мои сами не желали меня нести.

– Легче на поворотах! Ведь это всего лишь мальчишка!

– Во всяком случае, ему достаточно лет, чтобы попытаться улизнуть от Ханнеса, – съязвил Дрес.

Но он ослабил хватку, и я, потеряв равновесие, грохнулась снова.

– Ну ладно! – пробурчал тот, кто остановил Дреса, и я увидела, что это Предводитель дружинников, тот самый, кого я встретила пополудни.

В просмоленном сарае, похоже, тренировались дружинники. Повсюду на черных дощатых стенах было развешано оружие и всякие разные воинские доспехи – копья и дубинки, шлемы, латы и мечи, а также деревянные шесты и дубинки.

– Что надобно Ханнесу от такого малыша ягненка?

– Не знаю, – ответил Дрес. – Однако же паренек не захотел остановиться, когда ему крикнули: «Стой!»

В ту же минуту в дверном проеме возник стражник с площади.

– А, вы все-таки схватили его, – произнес он, слегка одергивая мундир, задравшийся во время бега.

– Да, можно сказать и так. Чего тебе, Ханнес, от него надобно?

Предводитель дружинников, сняв шлем, почесал затылок, волосы у него были короткие, коричневато-каштановые, слипшиеся от пота.

– Не знаю… – Внезапно лицо Ханнеса приняло какое-то чуть придурковатое выражение. – Стало быть, в парнишке этом есть что-то, не одно, так другое…

– «…Не одно, так другое…» – язвительно повторил Предводитель дружинников. – Ну да, ведь это просто ужасно! Необходимо сию же минуту взять его под стражу! – Ханнес совсем растерялся, но упорно стоял на своем:

– Сдается, я видел его раньше, или… А стало быть, он мне кого-то напоминает…

Предводитель дружинников вздохнул:

– Поднимайся, паренек! Почему ты не остановился?

Я медленно поднялась на ноги и стояла повесив голову, словно чего-то боялась или была смущена.

– Я не знал, что он окликнул меня… а я посулил матери пораньше вернуться домой.

– Мы поймали ужасного злодея, не правда ли, Дрес? – Предводитель дружинников презрительно фыркнул. – Гляньте-ка, не свистнул ли он чего-нибудь, и, если нет, отпустите, пусть бежит домой к своей мамашке. Нам же, черт побери, предстоят дела получше.

– Никакой я вовсе не воришка! – сказала я так яростно, как только посмела. – И ничего я не свистнул!

Дрес толкнул меня к стенке и, крепко придерживая, стянул с меня кожаный пояс Мистера Маунуса. Он кинул его Ханнесу, а тот, развязав шнур на кожаном кошельке, высыпал его содержимое на ладонь.

– Четыре медные монетки, сухарик, клочок бумаги, несколько шерстяных ниток, – доложил он.

– Что на этом клочке? – спросил Дрес.

– Э-эх… не больно-то я силен в этих… ну буквах, – грамоте-то не обучен…

– Дай-ка мне! – велел Предводитель дружинников, вырывая у него из рук записку. – «Две вязанки дров, заплачено: четыре медных скиллинга», – прочитал он.

• Предыдущая
• 25/40
• Следующая