Год 2150 - Александер Тия - Страница 20

— Я…я бы, наверное, выбрал вас… тебя, — сказал я, запинаясь.

— Тогда садись и давай расти! — ответила она весело. Мы сели в кресла, принявшие форму наших тел. Мне было очень интересно, что будет дальше.

Кэрол пришла ко мне на помощь и спросила Рану, сможет ли та заглянуть в будущее и сказать, сколько мне потребуется времени для того, чтобы стать постоянным членом Макро-общества.

Рана пристально посмотрела на Кэрол, потом перевела взгляд на меня и сказала:

— Я не могу четко увидеть будущее Джона, потому что ему еще предстоит принять очень серьезное решение, от которого будет зависеть его дальнейшая жизнь. Ему надо будет выбрать между микро-жизнью 1976 года и Макро-жизнью года 2150.

— Я уже сделал выбор, — твердо сказал я. — Я выбираю Макро-жизнь 2150 года.

Рана посмотрела на меня, и я почувствовал потрясающую силу ее терпения, понимания и смелости. Я вдруг осознал, что с того момента, как вошел в комнату, я физически и ментально чувствовал ее силу. Я пишу это, и меня охватывает чувство неудовлетворенности из-за того, что я не могу найти слов, чтобы получше ее описать. Наверное, меня переполняла и возбуждала волнующая энергия ее сущности. Вскоре Кэрол нарушила молчание.

— Ты думаешь, что он еще не сделал выбор? — спросила она у Раны.

Рана посмотрела на Кэрол, потом опять на меня и сказала:

— Я думаю, у Джона не было времени, чтобы заглянуть в себя. Он очень смущен, даже ошеломлен и считает, что мы слишком совершенны для того, чтобы он стал одним из нас.

Обдумав ее слова, я понял, что она права. Я действительно чувствовал, что все, кого я встречал в 2150 году, были невероятно совершенными по сравнению со мной, просто идеальными. Я не видел в них вообще никаких слабостей и изъянов. Я кивнул головой, печально согласившись с тем, что сказала Рана.

— Ты права, — сказал я. — Я чувствую себя первоклассником, который случайно попал в седьмой класс. Уроки невероятно сложные. Должно быть, другие ученики смотрят на меня свысока, потому что, будучи на много лет младше, они намного опередили меня в своем развитии.

— Но это неправда, Джон, — сказала Кэрол, глядя на меня умоляюще. — Мы все любим тебя и принимаем таким, какой ты есть. Мы не считаем себя выше или лучше тебя. Мы все равны. Мы все когда-то были на первом уровне, а потом перешли на второй, на третий и так далее.

Я ничего на это не ответил, и Рана сказала:

— Видишь ли, Кэрол, Джон думает, что ты относишься к нему снисходительно. Он не хочет быть карликом среди великанов. Он тоже хочет стать великаном, но считает это невозможным.

— А разве это возможно? Ваша система образования предлагает стимулирующее, любящее, терпеливое, идеальное окружение для развивающегося Макро-человека. Но я-то провел двадцать семь лет, учась быть микро-человеком!

Я остановился, чтобы осознать чудовищность того, что я говорю. Я сам признаю невозможность равенства в уровне осознания со своей Альфа-партнершей или с любым другим Альфа-членом, не говоря уже о Лии!

Пробуждаясь от своей милой фантазии о полном переходе в 2150 год в суровую реальность абсолютной невозможности этого, я начал чувствовать, как силы постепенно покидают меня. Моему телу было больно под собственным весом. Саднило горло. К тому же я разразился слезами и уже смутно видел Кэрол и Рану.

Рана сказала:

— Когда ты действительно попросишь помощи, а не жалости, ты всегда ее получишь.

Но я устал, очень устал.

Запах жарящегося бекона; щелчок нашего тостера, когда он выталкивает хлеб; снег, лежащий на карнизе окна. Обычное утро. Почему же я чувствовал себя таким угнетенным и несчастным?

Потом я вспомнил, но лучше бы не вспоминал…

Несколько секунд я судорожно пытался стереть из памяти свой разговор с Раной. Но мне не удавалось это сделать. Я несколько раз его мысленно повторил, пытаясь найти какой-то изъян в своем доказательстве тщетности усилий, в своем чувстве полнейшего несовершенства.

Я начал анализировать систему образования Макрообщества, сравнивая ее со своими собственными ранними годами учебы. Я вспомнил невероятную живость, радость, красоту, ум, сверхчеловеческую осознанность, любовь, понимание, доброту и терпение, которые демонстрировали члены моей Альфы… А я был на семь лет старше самого старшего из них!

Лия ошиблась, подумал я. Она должна была поместить меня в тело новорожденного младенца. Тогда бы я начал с первой триады и через восемнадцать лет был на одном уровне со всеми остальными учащимися седьмой триады. Как она допустила такую ошибку, она — человек, достигший девятого уровня осознания? А что сказала Рана прямо перед тем, как я потерял сознание? Что-то о помощи… Если мне действительно понадобится помощь, а не жалость, я всегда получу ее.

Очевидно, Рана, достигшая в Макро-обществе высшего уровня развития, пыталась сказать мне, что нет ничего невозможного.

Как они с Лией могли так ошибаться? Разве я просил у них только жалости? Если нет надежды, то все, о чем можно попросить, — это жалость! Но как я смею надеяться? Они такие совершенные, а я — несовершенный. «И вместе им не сойтись…»

Но разве не смешно само это мое суждение? Я — прекрасный пример микро-человека, который считает себя ограниченным и неполноценным. И именно поэтому обречен на поражение.

Я искал надежды, выхода.

Один из самых великих наставников по Личной Эволюции всех времен сказал: «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам»[7].

Лучше и не сформулируешь. И он же говорил, что, если у нас есть вера с горчичное зерно, мы можем двигать горы[8].

Это все хорошо для Макро-великанов, подумал я. Но как таким чертовым микро-карликам, как я, набраться веры хотя бы для того, чтобы просто попросить помощи, не говоря уже о перемещении гор?

Если мне нужна помощь — действительно нужна помощь, — можно ли найти для меня лучшую среду, чем Макро-общество? Очевидно, они знают и понимают намного больше всего, чем я. Может быть, они даже знают, как мне помочь стать великаном, чтобы мы с ними оказались равны… Может быть.

Голос Карла из кухни перебил мои размышления: он требовал, чтобы я встал и позавтракал с ним.

Я посмотрел на часы и увидел, что уже почти 8:30.

— Слушай, Карл! — воскликнул я. — Почему это ты не на своей лекции?

Вначале в дверном проеме появилась буйная черная шевелюра, а затем уже показалось и лицо Карла:

— Ты, брат, совсем запутался, мотаясь каждую ночь на 174 года туда и обратно. В 1976 году сейчас воскресенье, а, как ты помнишь, твой микро-сосед по квартире не работает в воскресенье: весь день просто валяет дурака.

— Ладно, ладно, — сказал я. — Сегодня утром я буду очень смиренным. Во сне мне было явлено, какой я на самом деле микро. Сейчас составлю тебе компанию.

Через несколько минут я сидел за столом напротив Карла, рассказывая ему о своих последних похождениях в 2150 году. После разговора с Карлом у меня поднялось настроение, и я вновь исполнился надежды и энтузиазма.

Завтракали мы долго, потому что мне надо было очень много всего рассказать Карлу, а у него, в свою очередь, было ко мне больше вопросов, чем обычно. Его особенна заинтересовали другие члены моей Альфы и Рана. Он просил меня подробнее их описать, но я понял, что использовал весь свой запас прилагательных в превосходной степени и больше ничего сказать не смогу.

В конце концов Карл заявил:

— Ты знаешь, Джон, у меня такое впечатление, что ты описываешь богов и богинь, но не греческих или римских — у тех были слабости и недостатки, в отличие от людей, которых ты мне описал. Скажи мне, они действительно такие совершенные или у тебя просто не хватает Макро-осознания для того, чтобы их правильно воспринять?

— Ты прав, Карл, — признался я. — Именно в этом моя проблема. Они кажутся мне такими совершенными, такими сверхчеловеками, что я сомневаюсь, что когда-нибудь смогу на них походить. И не представляю себе, как можно быть счастливым, оставаясь всю жизнь карликом среди великанов.