Прежде чем их повесят - Аберкромби Джо - Страница 19
- Предыдущая
- 19/142
- Следующая
— Несомненно. Я всегда говорю: не подвергай сомнению выбор другого человека, ты не знаешь его причин. Вы пришли сюда выпить, наставник? Боюсь, здесь не держат ничего, кроме этой мочи. — Коска взмахнул бутылкой. — Или у вас есть ко мне вопросы?
«Есть, и немало».
— Имеете ли вы опыт в осаде городов?
— Опыт? — поперхнулся Коска. — Опыт, говорите? Ха! Опыта у меня хватает…
— Точно. Не хватает дисциплины и верности, — бросила Витари через плечо.
— Ну да, — Коска хмуро глянул ей в спину, — смотря кого спрашивать. Однако я был при Этрине и при Мурисе. Серьезные были осады, что одна, что другая. И я сам командовал осадой Виссерина в течение нескольких месяцев. Я почти взял его, но чертовка Меркатто застала меня врасплох. Налетела на нас со своей кавалерией перед самым рассветом, против солнца — мерзкие приемы у этой суки…
— Я слышала, ты тогда валялся пьяный, — перебила Витари.
— Э-э, ну да… Еще я шесть месяцев удерживал Борлетту против великого герцога Орсо…
Витари фыркнула:
— Пока он не заплатил тебе и ты не открыл ворота!
Коска скромно пожал плечами:
— Там была огромная куча денег. Но ему так и не удалось взять нас силой! Этого-то у меня не отнимешь, а, Шайло?
— Да с тобой не надо сражаться, если есть кошелек.
— Я такой, какой есть, я никогда не притворялся, — широко улыбнулся наемник.
— То есть были случаи, когда вы предавали своих нанимателей? — спросил Глокта.
Стириец замер, не донеся бутылку до рта.
— Я ужасно оскорблен, наставник. Никомо Коска, может быть, и наемник, но у него есть свои правила. Я могу повернуться спиной к нанимателю только в одном-единственном случае.
— В каком же?
Коска широко улыбнулся:
— Если кто-то другой предложит мне больше!
«Ох уж этот кодекс наемников! Некоторые люди ради денег готовы на все. Большинство сделают все, что угодно, если им достаточно заплатить. Возможно, даже заставят исчезнуть наставника инквизиции».
— Вы не знаете, что произошло с моим предшественником, наставником Давустом?
— А, загадка палача-невидимки! — Коска задумчиво поскреб потную щетину, поковырял струпья у себя на шее и внимательно исследовал то, что осталось в итоге под ногтями. — Кто знает и кому интересно это знать? Это был не человек, а сущая скотина. Я его почти не знал, но то, что я видел, мне не понравилось. У него имелось много врагов — если вы еще не заметили, тут настоящее змеиное гнездо. Если вы хотите знать, какая именно змея его укусила… что ж, это ваша работа. Сам я в тот момент находился здесь и занимался своим делом. То есть пил.
«В это нетрудно поверить».
— Что вы скажете о нашем общем друге, генерале Виссбруке?
Коска ссутулился и еще сильнее развалился на стуле.
— Он просто ребенок. Играет в солдатики. Пытается подлатать свою игрушечную крепость и игрушечную оградку, хотя важна только большая стена. Потеряешь ее, и игра проиграна, так бы я сказал.
— У меня сложилось в точности такое же мнение. — «Может быть, это все же не самые плохие руки, в каких может оказаться защита города». — На городской стене уже начаты работы, равно как и внизу, во рву. Я предполагаю его затопить.
Коска приподнял бровь.
— Затопить? Здорово! Гурки не особенно любят воду, они никудышные моряки. Затопить! Просто отлично. — Он запрокинул голову, высасывая из бутылки последние капли, затем швырнул ее на грязный пол, промокнул губы грязной рукой и вытер ладонь о грудь своей пропотевшей грязной рубашки. — Ну, хоть кто-то знает, что делает. Может, когда гурки наконец нападут, мы продержимся больше нескольких дней?
«При условии, что нас не предадут раньше».
— Откуда нам знать, собираются ли гурки вообще нападать.
— О, я надеюсь, что собираются. — Коска сунул руку под стул и достал оттуда новую бутылку. Его глаза заблестели, он вытащил зубами пробку и сплюнул ее через всю комнату. — Мне должны удвоить плату, когда начнется драка.
Был вечер, и в зале для аудиенций веял милосердный ветерок. Глокта прислонился к стене у окна и наблюдал, как на город внизу наползают тени.
Лорд-губернатор заставлял себя ждать.
«Хочет показать мне, что он здесь по-прежнему главный, что бы там ни говорил закрытый совет».
Но Глокта был совсем не против того, чтобы немного побыть в одиночестве и покое. У него был трудный день. Пришлось таскаться из конца в конец города по палящей жаре, осматривать стены, ворота, войска… Задавать вопросы.
«Вопросы, на которые ни у кого нет удовлетворительных ответов».
В ноге пульсировала боль, ныла спина, горела ладонь, натертая рукояткой трости.
«Но все не хуже, чем обычно. Я еще могу стоять на ногах. В конечном счете, неплохой день».
Сияющее солнце пряталось за полосами оранжевых облаков. Под ним в последнем свете дня блестел серебром длинный клин моря. Городская стена уже накрыла густой тенью половину ветхих домишек Нижнего города, а тени стройных шпилей великого храма вытянулись поперек крыш Верхнего города и понемногу ползли вверх по скалистым склонам к Цитадели. Холмы на материке превратились в смутные темные контуры.
«И там полно гуркских солдат. Несомненно, они наблюдают за нами, как мы наблюдаем за ними. И видят, что мы копаем ров, латаем стены, укрепляем ворота. Интересно, долго ли они будут довольствоваться наблюдением? Сколько пройдет времени, прежде чем и для нас зайдет солнце?»
Дверь открылась. Глокта повернул голову и сморщился: у него щелкнул сустав в шее. Вошел сын лорд-губернатора Корстен дан Вюрмс. Он закрыл за собой дверь и целеустремленно прошел вперед, щелкая металлическими подковками по мозаичному полу.
«О, цвет молодого дворянства Союза! В воздухе веет благородством и гордостью. Или это кто-то испортил воздух?»
— Наставник Глокта! Надеюсь, я не заставил вас ждать.
— Заставили, — отозвался Глокта, пробираясь к столу. — Так всегда и бывает, когда кто-то опаздывает.
Вюрмс слегка нахмурился.
— Тогда я приношу мои извинения, — проговорил он ничуть не извиняющимся тоном. — Что вы скажете о нашем городе?
— Жарко и слишком много лестниц. — Глокта тяжело опустился на один из изящных стульев. — Где лорд-губернатор?
Лицо юноши еще более помрачнело.
— Боюсь, мой отец не очень хорошо себя чувствует и не сможет присутствовать. Вы должны понять, он старый человек, ему нужен отдых. Я буду говорить от его имени.
— Вот как? И что же вы двое имеете мне сказать?
— Мой отец очень обеспокоен теми работами, которые вы начали на городских укреплениях. Мне сказали, что королевских солдат поставили рыть канавы на полуострове, вместо того чтобы защищать стены Верхнего города. Вы понимаете, что оставляете нас на милость туземцев?
Глокта фыркнул.
— Туземцы — граждане Союза, хоть и не по своей воле. Поверьте мне, они милосерднее, чем гурки.
«Каково милосердие гурков, я знаю из первых рук».
— Они дикари, — презрительно бросил Вюрмс, — к тому же опасные! Вы здесь человек новый и не понимаете, какую угрозу они для нас представляют! Вам следует поговорить с Харкером. У него верные представления обо всем, что касается туземцев.
— Я говорил с Харкером, и мне не понравились его представления. Думаю, ему поневоле придется пересмотреть их, пока он там внизу, в темноте. — «Думаю, он пересматривает их уже сейчас и с той быстротой, на какую только способен его мозг величиной с горошину». — Что же до вашего отца с его тревогами, ему больше нет нужды обременять себя заботой о защите города. Поскольку он стар и нуждается в отдыхе, я не сомневаюсь, что он будет счастлив передать эти обязанности мне.
Красивое лицо Вюрмса исказила гневная гримаса. Он открыл рот, чтобы выругаться, но благоразумно передумал и вовремя промолчал.
«Как ему и положено».
Молодой человек откинулся на спинку стула, задумчиво потирая пальцы. Потом он заговорил с дружелюбной улыбкой и чарующей мягкостью.
«Ага, теперь мы переходим к уговорам».
- Предыдущая
- 19/142
- Следующая
