Поход кимвров - Йенсен Йоханнес Вильгельм - Страница 14

• Предыдущая
• 14/42
• Следующая

Все знали, что в свое время, когда кузнец работал над котлом, украшая его олицетворениями мировых сил и изображениями зверей, он расспрашивал обо всем Норне-Геста, побывавшего на краю света, и действовал по его указаниям; кого же теперь и расспрашивать, как не того, кто видел все собственными глазами? Какой вид у этих всех чудовищ на самом деле?

Взять хотя бы грифа – летает ли он запросто вокруг, подобно здешним орлам и журавлям, или это большая редкость? Правда, что он впрягается в небесную колесницу и возит солнце? Тогда он, должно быть, несгораем? Впрочем, про такие примеры уже слыхали: всем известно, что драконы пожирают и изрыгают пламя! Что же, глазам больно глядеть на грифа, так он ослепителен? Что касается коней, то говорят, в дальних странах они бывают диковинные – и крылатые для воздушных полетов, и с плавником вместо хвоста для плавания по морю. А как это катаются на китах на Крайнем Севере? Надо сознаться, что на юге способы передвижения достигли большого совершенства: в этом южане опередили северян, вне всякого сомнения! Но как там насчет безопасности? Правда ли, что все время приходится бороться с чудовищами и отражать их нападения? Говорят, там есть и такие дикие звери, у которых на всех четырех лапах насажены серпы и они ими скашивают все живое на своем пути? А женщины на юге так прекрасны, что могут очаровать всякого своим видом. Правда, что там есть женщины с десятком грудей? Обо всем этом и о многом другом хотелось бы хорошенько разузнать.

Бойерик тоже вставил свое слово, скромно, как подобает младшему, но коротко и ясно; старики одобрительно кивали: этот постоит за себя! Вопрос был деловой: Бойерик интересовался военным делом, даром что был молод. Ему захотелось разузнать кое-что о крепостях или городах на юге, как в стране валлонов,

так и в других. Он уже разузнал кое-что о жителях тех стран и продолжал выспрашивать всех купцов и торговых людей, прибывающих на Лимфьорд. В здешних местах крепостью или городом называли высокие земляные насыпи, валы, возводимые на возвышенностях или в лесу, за которыми в военное время укрывалось от врагов население вместе со стадами. На юге же, он слышал, крепости складывают из камней, обтесанных в виде четырехугольников, и поверху каменной кладки устраивают помещения одно над другим; такое сооружение может вместить в своих стенах весь народ. Но как же взять такую крепость? Говорят, будто враги швыряют туда каменья такой величины, что один человек не в силах поднять их, притом на расстояние втрое, вчетверо больше полета стрелы. Правда ли все это? И какое там вообще оружие?

Норне-Гест поглядывал на каждого вопрошавшего, в том числе и на Бойерика, словно мысленно собирая в памяти их вопросы, но не отвечал на них сразу и прямо. Скальд был очень молчалив. Все, что он видел и слышал, он хранил про себя, пока не облекал все в образы. Он знал, что только образы вполне понятны. Надо было придать ответу форму, которую бы ум слушателя легко схватил и удержал; язык должен быть сжатым и красочным, отражать мир и его внутреннюю сущность. Скальд задумался.

Арфу он поставил между колен и начал перебирать немногочисленные струны – без особого искусства, давая скорее просто звуки, нежели музыку; но здесь, в этом полумраке, наполовину под землей, звуки производили какое-то особое впечатление на слушателей. Лица у них дрогнули, глаза с мольбой обратились на музыканта, по спине забегали мурашки. Что это такое? Хрупкий неведомый мир плыл им навстречу, срываясь со струн, мир непонятный, заставлявший сердце сжиматься, а глаза гореть.

Держа их таким образом во власти своих чар, старик, с поникшей на грудь головой и померкшими очами, задумался, словно улетел мыслями куда-то далеко-далеко. Наконец он встал и пропел песню, одну-единственную, полную загадочной мудрости. Он стоял, выпрямившись во весь рост, и пел, как все скальды, протяжно, громко и проникновенно:

Норне-Гест умолк, и воцарилась тишина. Все сознавали благоговейно, что слышали поучение, и каждому казалось, что он получил иносказательный ответ на заданный им вопрос. Особенно интересно было упоминание о столь многих невиданных зверях. Песня несомненно была очень хороша, и праздник много выиграл от нее. Бойерик весь пылал; крепость, о которой он спрашивал, стояла перед ним, упираясь ледяными зубцами в небо! У него была отличная память, и он с одного раза запомнил всю песню слово в слово и не забыл до будущих времен, когда смысл ее вполне ему открылся.

Рабы, подававшие кушанья, принесли воду для мытья рук, и все встали их-за стола. Держа тазы, рабы косились на кучу костей в углу; она была изрядной высоты, и это была их доля.

Да, за сараями и навозными кучами, на лужайке, отведенной для рабов, тоже готовились к праздничному ужину. Варили похлебку из костей, сдабривая ее для навара жабами и другими гадами из пруда; в котле помешивали большой костью, и у всех слюнки текли от предвкушения удовольствия. Здесь тоже пелась своя песня; когда варево перекипало через край и с шипением лилось на огонь, рабы, сблизив головы вместе, припевали утробными голосами:

• Предыдущая
• 14/42
• Следующая