Единственный воин Королевы - Иващенко Валерий В. - Страница 44

• Предыдущая
• 44/61
• Следующая

– Не заперто! – рявкнул Гуго так, что перепуганные голуби взлетели с пыльной, кое-как мощёной улицы. Барон вошёл в комнату. Заметив, что молодой нахал даже и не подумал не то, чтобы вернуться с балкона, но даже и встать, он усмехнулся. Скинул перчатки, небрежно бросив их на столик, и проследовал наружу. Гуго ногой подвинул ему лёгкое плетёное кресло и в руках продемонстрировал две бутылки, с эдаким лёгким вопросом приподняв бровь. Ван Хольм предпочёл белое вино, тем более что посуда запотела от прохлады. Пробка оказалась удалена со сноровкой, свидетельствующей о немалом опыте. И тут же призывное, знакомое и милое сердцу журчание раздалось над парой чистых бокалов. А барон миолётно призадумался, отчего молодой человек даже не озаботился ничем из беззаботно оставшегося в комнате оружия. Но взглянув в глаза поближе, счёл что это не столько от уверенности в собственной безопасности, сколько как демонстрация, что этот светлый и голыми руками свернёт опытному воину шею, как цыплёнку. И ван Хольм начал потихоньку проникаться к этому ещё непонятному лорду тем уважением, о коем твердил ему офицер два дня тому. Разумеется, офицер и сын знатного лорда вовсе не прибывал лично в столицу королевства, славный и богатый Эксер. Говорили через сияющее радужными разводами зеркало, накрытое понятными только магикам заклинаниями. И вот теперь могучий барон убеждался, что чутьё его не обмануло. Ибо после нескольких обязательных, дежурных фраз вежливости сразу стало видно, что молодому человеку отнюдь не в новинку вращаться в самых высших сферах. Непринуждённость в изысканном и в то же время ни к чему не обязывающем разговоре, умение тонко сплетать оттенки смыслов и расцвечивать их искорками мысли. Изящество манер и одновременно суровая простота воина – всё это наводило на мысли. Очень и очень тревожные мысли. Итак, что же мы имеем? Молодой крепкий парень, древностью рода как минимум не уступающий самому барону. Не из тех писаных красавчиков, чьи услуги так щедро оплачивают увядающие дамочки, но и отнюдь не простая крестьянская морда. Боец такого уровня, что не хотелось бы попадаться под такого в сражении или дуэли. Образован по высшему классу – даже сам ван Хольм вряд ли смог бы в приличном обществе на лету цитировать ле Бодуэна или эльфийские сонеты без риска нарваться на поправку или уточнение. Лицо неуловимо знакомое, хотя серые глаза неоспоримо говорят о принадлежности к Царству Света. А пуще всего – некая слабо уловимая небрежность в обращении, которая человека знающего настораживает сразу и надолго… В конце концов Гуго, заметив становящуюся всё более заметной и даже неприличной задумчивость ван Хольма, с бледной тенью улыбки на устах заметил:

– Не ломайте голову, барон. Если будете присутствовать при моём разговоре с королём Олафом, своими ушами всё и услышите. Самого ван Хольма изрядно покоробило такое небрежное упоминание о наводящем ужас на весь мир великом короле, сидящем на железном троне в своём дворце воронёной стали. Но он лишь залпом допил свой бокал, наслаждаясь прохладой и покоем после бешеной скачки через полстраны. Барон только вздохнул. Самое умное, что он мог сделать – это промолчать. И он оказался умницей.

– Никогда не любил загадок, разрешить кои самостоятельно не могу, – задумчиво пробормотал один из двух всадников, вырвавшихся вперёд небольшого отряда конницы. Назад неспешно уплывали перелески и поросшие дубами холмы. Дорога нанизывала всё это на себя, словно ловкий повар надевал сосиски на длинный вертел. А сама тянулась и тянулась вперёд, где в неведомой дали упиралась в высокие и широкие чёрные ворота Эксера. Гуго, настоявший, что спешить особо некуда, а ему хотелось бы посмотреть славное Королевство Хаоса своими глазами, пожал плечами.

– Вы имеете в виду, барон, что нет человека – нет проблемы? Ван Хольм ухмыльнулся.

– Очень метко сказано, сир Майкл. Очень метко. Но я получил указание не спешить с выводами. Он обернулся, сделал сопровождающим знак «привал» и свернул у протекающего под мостом ручья вверх по течению. Спешились, беззаботно оставив коней вниманию солдат, и оба дворянина прошлись в тени деревьев, дабы немного размять ноги, пока будет готов небогатый, но сытный походный обед. Позади остались примыкающие к Степи пустоши, поросшие жёсткой пыльной травой. Уже пошли перелески и дубравы, а погода наконец-то смилостивилась к путешественникам. На смену солнцу хоть и не пришли осенние дожди, но облака закрыли землю от лучей солнца. И по прохладе ехать оказалось весьма и весьма приятно. Уже проехали и редкие замки здешних лордов – полунищих, но тем не менее гордых, словно в их жилах течёт королевская кровь. Встречали и огромные стада овец, и табуны лошадей, и поселения людей – то ли захудалые деревни, то ли уж очень разросшиеся хутора. Земля здесь была ещё скудной по сравнению с центральными и южными областями королевства, посему основным богатством почитался выпасаемый на пастбищах скот. И тем не менее, на дороге регулярно встречались королевские патрули под чёрным штандартом, а в ключевых точках – у мостов и переправ, колодцев и солончаков стояли крепкие бревенчатые форты. И судя по взгляду Гуго, службу там несли исправно.

– Очень благоразумное решение, – кивнул он после несколько затянувшейся паузы в беседе. Подбежавший солдат гостеприимным жестом предложил начальству и их таинственному гостю пойти отобедать. По-серьёзному не готовили, лишь разогревали над огнём прихваченные из постоялых дворов да поселений припасы, а посему время экономили изрядно. После обеда дорога потянулась как-то веселее, тем более что барон разрешил откупорить бутылочку старого вина. По мнению самого «сира Майкла», бутылочка оказалась более чем скромных размеров, хотя и весьма приличного качества. Правда, за здоровье короля Олафа он пить отказался.

– Это уж слишком, барон, – он пожал плечами. – Всё-таки для дворянина притворство или ложь это уже чересчур. Ван Хольм счёл сей довод весьма разумным, а посему выпили за популярную в армиях всех стран и капризную госпожу Удачу, по второй – за женщин, а после третьего тоста за здоровье присутствующих вино закончилось. Но под ставшим уже ощутимо зябким ветерком ехать оказалось весьма приятно, и хорошее настроение обоим не испортила то и дело срывающаяся сверху мелкая морось. И кавалькада всадников под чёрным стягом неторопливо углублялась в серединные области Королевства Хаоса.

Скрипя всеми сочленениями и словно жалуясь на тяжёлую судьбу, старый корабль вновь и вновь взбирался на горбатые спины исполинских валов. Когда-то это был крепкий почтовик, не последний бегун на дальних и овеянных легендами океанских трассах. И не один год он плясал наперегонки с волнами, подставляя свои паруса поцелуям и ласкам ветров. Но каждодневный и ежечасный вызов стихиям ни для кого не проходит бесследно. Расшатались связи, одряхлели могучие шпангоуты, немилосердно скрипели расшатанные мачты. Лишь из былых заслуг да какой-то прихоти судьбы хозяева торговой компании не списывали на дрова эту развалину. А ещё Фиона, стоя на носу удирающего от бури ветерана, отчётливо замечала некое благоволение, чей-то благосклонный взгляд кого-то из небожителей. В поисках ответа на заинтересовавший её вопрос она облазила переваливающийся на волнах корабль, чутко принюхиваясь не столько своим прелестным носиком, сколько жадно и нетерпеливо рыщущими вокруг заклинаниями. Сев в умытом осенними дождями порту Ронда на ладный, поджарый трёхмачтовый барк «Хотстрим» под именем леди Абигайль, она рассчитывала за месяц, максимум два добраться на ту сторону океана в маленькое княжество Монтеро. О том, что с полуночи Монтеро граничит с могучим и великим Королевством Хаоса, терпевшего под своим боком карликовое государство только ради удобства проворачивать сомнительные делишки, Фиона не забывала ни на миг. Все дальнейшие планы были уже сто раз обговорены и одно только воспоминание о них вызывало брезгливую дрожь в пальчиках – да сколько ж можно? Однако осенние бури, широким крылом захватившие южные моря, изрядно задерживали корабль, к бесконечным хлопотам экипажа и досаде самой Фионы. Оттого-то она, пользуясь привилегиями знатной дамы и красивой женщины, развлекалась как могла и гуляла – от провонявшегося чёрт знает чем днища трюма до открытой всем ветрам площадки на мачте.

• Предыдущая
• 44/61
• Следующая