Свобода уйти, свобода остаться - Иванова Вероника Евгеньевна - Страница 7
- Предыдущая
- 7/89
- Следующая
Антреа — город, живущий на реке, вокруг реки и за счёт реки. Казалось бы, всё прекрасно: торговля процветает, оборона боеспособна, луга долины плодородны, отроги Ринневер надёжно защищают от северных ветров и нечистоплотных соседей — благодать, да и только! Однако, в каждой, даже самой милой сказке обязательно имеется хотя бы один злодей. Для того чтобы героям было, с кем бороться, и на чей труп водружать свою стопу, например. Злодейство обнаружило себя и в Антрее. Что самое любопытное, источником зла стала... да-да, та же самая река! Берущая начало в горах, на своём пути она проходила через пласты породы, содержащей зёрна руды очень интересного металла, который... Но обо всём по порядку.
Над Четырьмя Шемами обычно можно увидеть две луны. Молочно-белая Ка-Йи взбирается в небо почитай каждую ночь, а раз в месяц является во всей красе полнолуния. Золотая Ка-Йор навещает младшую сестрёнку довольно редко — раз в полгода по несколько дней, а всё остальное время игриво подмигивает ей от самого горизонта. Но есть и ещё одна луна. Чёрная Ка-Йен, которую можно заметить в небе раз в несколько лет, да и то, только когда она закроет своим траурным шлейфом пригоршню звёзд. Не знаю, кто и сколько столетий назад назвал «лунным серебром» металл, найденный в глубине гор, но он и не подозревал, что оказался прав трижды. Потому что всего существует три разновидности странного металла — белая, жёлтая и чёрная. Об их полезных свойствах говорить не буду (я ж не гном, чтобы с ума сходить от любви к рудознатству), зато о вредных могу рассуждать много и горячо. Особенно о «слезах Ка-Йен», которые, растворяясь в воде, вызывают у людей, её потребляющих, помешательство. Впрочем, всё не так прямолинейно, как хотелось бы.
Впервые влияние «лунного серебра» обнаружилось только спустя четверть века после того, как нога первого переселенца ступила в долину Лавуолы: один из подсобных рабочих на строительстве моста ни с того ни с сего выбил клинья из-под валуна, предназначенного для возведения опоры. Камень покатился вниз и погрёб под собой пять человек, глубоко вдавив месиво из мяса и костей в речное дно. Поначалу на этот поступок не обратили должного внимания, решив даже, что происшедшее — случайность. Но когда «несчастные случаи» продолжились, стало ясно: что-то не так. Лучшие лекари и маги искали причину, заставляющую вполне мирных и добрых людей бестрепетно убивать лучших друзей и близких родственников. Как говорится, ищущий — найдёт. Нашли. На свою голову.
Выяснилось, что состав речной воды отличается от того, которым обладают другие реки Четырёх Шемов. «Слёзы Ка-Йен» не угрожают человеку напрямую. Да, собственно, и вообще не угрожают: какое дело «лунному серебру» до чаяний смертных созданий? Ровным счётом, никакого. Самый худший враг человека — он сам. Даже неосознанно и не нарочно.
Некоторые люди могут всю жизнь преспокойно пить воду из Лавуолы, и только здоровее будут. А некоторые... Некоторые сходят с ума. От чего это происходит? Кто знает. Маги говорят что-то о неудачных смешениях кровей. Возможно, так и есть. И все делятся пополам: те, для кого «слёзы Ка-Йен» смертельно опасны, и те, для кого совершенно безвредны. Остаётся только определить, к какой из половин вы относитесь. И вот тут-то и магические, и лекарские искусства зашли в тупик. Упёрлись рогами в стену и возопили: что же делать?! Риск сумасшествия, может, и невелик, но поскольку определить нарушение душевного здоровья не удавалось, пока не начинались убийства, панический страх перед рекой начал с огромной скоростью распространяться среди жителей Антреи. Ещё бы, кому охота пасть от руки старого приятеля или тихой лунной ночью собственноручно удушить в колыбельке собственного ребёнка? Город стоял на пороге гибели, а терять нажитое никто не хотел: а ну, как уйдут люди, а их место гномы займут? С этими карликами бородатыми торговаться ещё хуже, чем с маонскими купцами: три шкуры сдерут за провоз груза по реке... Жажда наживы всегда сильна, а когда её подстёгивает страх смерти, упряжка мчится, не разбирая дороги и не замечая препятствий. Так и Городской Совет, отчётливо понимая, что самостоятельно проблему не решить, принял решение обратиться к сведущим людям. Точнее, к не-людям. Чем и в каком размере было уплачено за помощь тогда, история умалчивает, но кое-кому приходится платить и по сей день... Мне, например.
Из всех родов были выбраны два. Род Ра-Гро и род Ра-Элл, по своей воле принявшие Изменение. Одно на двоих. Он — служит и защищает, Она — продолжает Его в потомстве. Тайна Изменения не была доверена никому из участников и свидетелей тех далёких событий, но факт остаётся фактом: мужчины рода Ра-Гро способны определять склонность любого человека к «водяному безумию». С полтычка, что называется. С одного вдоха. В первое время работы у Стража, как его стали называть, было много. Но годы шли, население города менялось всё меньше и меньше, поскольку свежую кровь в Антрею допускали избирательно и осторожно, и к моменту моего вступления в должность, можно сказать, служба мне досталась непыльная. Конечно, приходится отстаивать тяжёлые вахты по несколько суток, но только в разгар судоходства и только в том случае, если прибывающие на кораблях люди намерены задержаться в городе на неопределённое время. Вот тогда и требуются услуги Рэйдена Ра-Гро. А всё остальное время я посвящаю самому себе и имеющимся наследственным обязанностям. Хотя из них из всех самой желанной и недостижимой пока для меня является именно продолжение рода. Но я не тороплюсь: всё должно происходить в свой черёд. Оба родителя, что называется, должны войти в пору спелости. И если мне уже вполне по силам потрудиться над новым Стражем, то у Наис есть ещё года четыре в запасе...
— Мя-а-а-а-у!
О, вот я и дома, о чём немузыкально сообщает мохнатый чёрный зверь, винтом снующий между ног. Ладно, ладно! Уже иду на кухню.
Предместье Хольт, особняк daneke Тармы Торис,
вторая треть вечерней вахты
А-а-а-апчхи!
Что-то пушистое залезло в нос и наглым образом прервало мой послеобеденный сон. Я приоткрыл глаза, но ситуация не прояснилась. Главным образом потому, что в комнате было темновато. Так поздно уже? Сколько же я дрых? Впрочем, если учесть полтора часа, потраченные на разделку и варку рыбы (совмещённые с тщетными попытками отогнать кота подальше от разделочной доски и плиты), и час, в течение которого пришлось рыться в кладовой и сооружать из тамошних припасов (оставшихся, судя по унылому виду, ещё с зимы) пригодный к употреблению обед, на сон потрачено не так уж много. Самое главное, не понятно, удалось выспаться или нет. Ну, этот факт будет установлен только опытным путём, когда я покину постель.
Что же, всё-таки, щекочет мой нос?
Дотрагиваюсь пальцами. Мягко, но на шерсть не похоже. Тепло. Даже горячо. И... мокро. Запах какой-то странный: тягучий, густой. И самое неприятное, неживой. Когда я засыпал, ничего похожего поблизости не было. Надо посмотреть.
Сажусь на постели и командую:
— Свет!
С запаздыванием примерно в четверть вдоха вспыхивает фитиль масляной лампы, стоящей на столе. Удобная вещь магия, не правда ли? Конечно, одного наложенного огненного заклятия недостаточно: надо ещё освоить нужный тон голоса и громкость, да обладать маломальскими способностями к управлению стихиями, но если указанные условия выполняются, жизнь становится намного легче.
Перевожу взгляд на подушку...
Ххаг!
Обмякшее птичье тельце. Сизые перья, окроплённые вишнёвым соком. То есть, не соком, разумеется, а кровью.... Ну, поганец! Совсем от рук отбился!
Присматриваюсь повнимательнее. Узкий ободок светло-серых перьев на свёрнутой шее. Тот самый голубь! Неужели Микис...
Наглые жёлтые глаза довольно щурятся на меня из угла комнаты.
— Это ты сделал?
Ответить кот не может, да и нуждаюсь ли я в ответе?
— Решил, значит, отплатить за кормёжку?
Прищур становится ещё довольнее.
- Предыдущая
- 7/89
- Следующая
