Департамент налоговой полиции - Иванов Николай Федорович - Страница 35
- Предыдущая
- 35/65
- Следующая
На вечер у Ивана намечалась еще одна встреча – и вновь с одним из сотрудников налоговой полиции. Людмила лишь поначалу воспринималась им как полицейская, да и объявившийся там же Борис больше удивил своим появлением в Москве, чем в департаменте. Теперь же то, что этот список знакомств продолжается, даже забавляло.
– Схема прежняя, – наставлял перед встречей вездесущий Асаф. – Василий Васильевич сменил работу, поэтому отныне все контакты – через тебя. Ты никого и ничего не знаешь, ты лишь ретранслятор, – определил он роль Черевача.
«Ретранслятор» – это хорошо. Это почти что тумбочка. Дожил.
– А если он не пойдет со мной на контакт?
Коротышка на этот раз хотел что-то резко ответить, но все же сдержался. Ликвидация Василия Васильевича оказалась себе дороже и создала все же больше трудностей, чем удовлетворения. Но оглядываться назад смысла теперь уже не было, и он не жалел времени на то, чтобы за оставшиеся дни своего пребывания в Москве поднатаскать нового начальника службы безопасности. Козельский, зарывшись с головой в нефть, нашел свое счастье в сделках, что и радовало, и настораживало одновременно: не пропустил бы ответного удара, ведь в слишком большие сферы влез.
А может, все же слишком легко Козельскому все далось: посадили на подготовленную фирму, подготовленные связи – командуй и зашибай деньгу. Поначалу вроде еще понимал и помнил, что он – всего лишь ширма, за которую ему и отваливается приличная сумма. Но аппетит в самом деле приходит во время еды. А тут еще эти дурацкие должности – президент, управляющий, глава корпорации, фирмы… Вот дали забаву – вложили соску в рот.
Но ничего, посчитаем цыплят по осени. В октябре, даст аллах, все закончится. Или, наоборот, все начнется. При удачном ходе операции и ему, Асафу, должно что-либо выгореть. «Шахматист» в этом случае не скупится. По крайней мере за десять лет совместной работы ни разу не обидел. А теперь даже приблизил настолько, что садится играть с ним в шахматы.
Вспомнив, что не ответил на последний вопрос Черевача, Асаф сказал:
– Контакт надо найти. Вернее, он найден твоим предшественником, а ты его должен удержать. За то и получаем деньги.
Черевач согласно-задумчиво кивнул, но, похоже, оставил за собой тень сомнения: что в этой жизни можно гарантировать?
– Для беседы лучше никуда не заходить, – помня о проколе Василия Васильевича, посоветовал Асаф. – Покатай его на машине. Доверенность на нее оформил?
– Без проблем.
– Вот вдвоем и покатайтесь. Нужно, чтобы оперативник рассказал как можно больше. Даже если это ерунда и нам никогда не пригодится. Пусть заглатывает крючок. Не забудь про магнитофон. Деньги – при следующей встрече.
Говорить начал так, будто Иван уже принял правила их новой игры.
А разве не принял? В машину сел, деньги получил, в должность вступил – это что, не правила? Себе-то уж можно признаться, что он – обслуга. И не просто дискомфорт у него на душе, как предполагает Асаф. Горит, горит душа бывшего капитана, не приемля настоящего своего положения. И сдерживается Иван только потому, что прошлого уже нет, а будущего – еще нет…
– Я жду результатов в офисе, – отпустил его коротышка.
21
Хотя и после некоторых колебаний, но Моржаретов все же решился отправить Вараху на встречу без сопровождения. И не то чтобы он был большим гуманистом и последователем Макаренко, давая возможность Григорию исправиться доверием. Тот никуда теперь не денется и без этого. Важнее – по крайней мере на данный момент – было не спугнуть Василия Васильевича. После автомобильной гонки по Москве он будет осторожнее и, если заподозрит что-то неладное еще раз, исчезнет навсегда. И Вараха ему со своими сведениями не нужен будет. Свобода дороже.
– Может, диктофон взять? – предложил Вараха,
Даже сейчас, по прошествии времени после объяснения с начальником, Григорий не утратил чувства стыда от всего случившегося. И готов теперь был повернуть пластинку вспять хотя бы на полоборота.
Моржаретов понял его состояние, как можно беззаботнее махнул рукой – не стоит рисковать.
– Сам потом все расскажешь.
В такую степень доверия Вараха боялся уже и верить. Ну не может, не имеет права полковник так поступать. Ни по службе, ни по жизни.
– Держись свободнее, заинтригуй их новыми проработками, – наставлял начальник управления.
Генерал из «безпеки», подошедший к этому времени, молча кивал. Добавил совсем немного:
– Попытайся по задаваемым вопросам определить, в какой степени они владеют информацией. В какой области. По какому направлению. В каком объеме.
Если Моржаретов в самом деле полагался на честный доклад, то Беркимбаев согласился посылать подполковника без «жучков» по более прозаической причине: у Василия Васильевича мог быть такой же «сторож», что сработал в кабинете у Серафима. Шпионской техникой торгует сейчас всякий уважающий себя ларек, и, чтобы установить противоподслушивающее устройство, криминальные ребята разрешения у судьи запрашивать не будут.
Когда подчиненный вышел, Моржаретов задумчиво повертел в руках карандаш. Уронил его. Нагнулся, но тот закатился куда-то далеко под стол или кресло, и он оставил попытку найти его. Генерал же барабанил пальцами по столу, но, когда Серафим Григорьевич забыл про потерю, нагнулся сам: карандаш оказался у него под ногой. Вот так бы накрыть всю компанию – от осведомителя до тех, кто интересуется жизнью налоговой полиции: вроде занимаешься посторонним делом, барабанишь пальцами по столу, а нога уже рядом. Остается только поднять ее и наступить…
– Ну, и что мы имеем на сегодняшний день? Пройдемся по ключевым точкам? – предложил генерал.
Его больше интересовала утечка информации. Моржаретов же хотел посмотреть глубже и шире – ради чего эта информация уходит. Последние вопросы, заданные Ермеком Варахе, били как раз в точку, помогая сузить круг лиц, где можно поискать осведомителя. Помогло бы это и выстроить линию: какая информация интересует в первую очередь и зачем.
Собственно, многое и так ясно – интересует нефть. Но она интересует слишком многих. Если бросить все силы на проверку только нефтяных компаний, все равно не хватит ни людей, ни сил. Надо найти точку. Полиция, чтобы не распылиться, должна не просто идти туда, где криминал – он, собственно, почти всюду, – а где ядро преступления.
Да, сети разбрасываются, сотни запросов ушли по разным адресам, и ответы уже позволили сузить круг поиска. И хотя сроки никто не определял, всем ясно: каждый минувший день – безвозмездно ушедшие в никуда ресурсы страны. Без политики, без крика – но это так.
– А что, если пустить через коммерческие структуры слух о, допустим, подготовке какой-нибудь новой правительственной программы. По разработке того же самого континентального шельфа в Баренцевом море, – вместо «прокачки» по ключевым точкам, как просил генерал, предложил вариант Моржаретов.
– А что его распускать, если этот вопрос на самом деле решается, – как всегда, спокойно продемонстрировал свою осведомленность генерал.
– Но здесь можно действовать с доворотом в нашу сторону. Я не думаю, что те, кто наживается на нефти, сами добывают ее. Они – посредники, они присасываются к ней после того, как ее доставили наверх. Поэтому нужна программа под нефть. Якобы ради добычи нефти готовится программа развития Севера.
– Ты думаешь, клюнут?
– Любая государственная программа – это живые деньги. Огромные деньги. Получив под себя подобный заказ, можно так крутануть деньги через свои же коммерческие банки, что лоб не успеет вспотеть, а прибыль уже пойдет. Убежден, что с десяток банков, всевозможных фондов и фирм завтра же начнут выстраиваться за получением подрядов. Там же наверняка будут и те, кто нам нужен. Мы просто еще более сужаем круг.
– Хорошо, но это только один из моментов. И, кстати, достаточно длинный по времени, – не очень согласился Ермек. – Нужно поискать что-либо более быстрое. Например, идти от убийств.
- Предыдущая
- 35/65
- Следующая
