Джейтест - Иванов Борис Федорович - Страница 5
- Предыдущая
- 5/120
- Следующая
Кайл осторожно прикусил губы — это была его с детства сохранившаяся привычка покусывать губы перед тем, как задать вопрос, который может оказаться неприятен собеседнику.
— Ты... Я давно тебя об этом спрашиваю, Квинт. Но ты всегда отвечаешь так... Словно в шутку. Ты действительно веришь в то, что Джей... Что у Джея есть душа, с которой так вот можно разговаривать, задавать ему вопросы... Раньше я был мальчишкой и тоже... Почти верил в это. Но вот теперь я вырос, наукой занимаюсь. Ведь это... Ну, суеверие какое-то. — Он осторожно взглянул на Квинта — не обиделся ли тот — и продолжил: — Ну, я бы понял, если бы ты говорил это иносказательно. Как метафору. Но когда ты хочешь, чтобы я действительно поверил, что все эти Сгинувшие Империи не просто понастроили по всей системе свои крепости, заводы, оборонительные комплексы... Что они не просто были в далеком прошлом, но еще и вселили в планету какую-то свою душу, свой разум... Который с тобой может общаться... Прости, но как-то это все...
— Ты всегда был недоверчивым пареньком. — Квинт усмехнулся. — И всегда тебя тянуло именно к тому, во что не хотел верить. Не хочешь верить в то, что Джей — это совсем не то, за что его принимают... Это, конечно, очень тяжело — сознавать, что мир, к которому ты привык с детства, привычный, как собственная рубашка, — это только маска, за которой прячется совсем не человеческое лицо, а что-то совсем другое. Но Джей заставляет это осознать. Неужели история с Катаклизмом ничему никого не научила?
Кайл дернул плечом:
— О Катаклизме так много говорили и говорят, что просто в разговорах этих все и тонет. У каждого из тех, кто жил в то время, непременно есть на эту историю своя точка зрения. Отец вот совсем на эти темы говорить не любит. Это из-за того, что мама тогда погибла. И оба его брата.
— Тебе стоило бы все-таки как-нибудь разговорить его. — На мгновение глаза Квинта укоризненно блеснули из-под капюшона. — На эту тему и на многие другие. Он был далеко не последним участником событий. Тогда...
— Он кое-что рассказывал. — Кайл осторожно тронул замирающее пламя костерка прутиком. — О том, как вы встретились. И как это было, когда эвакуировали поселенцев с Внутренних Пространств. Он с тех пор по-другому относится к людям Джея. Не как все. Считал, что это — не дело нашего поколения. И что вообще Внутренние Пространства... ну, они как бы имеют свои, особые права на существование без вмешательства извне.
— Он многое понял тогда, твой отец. — Квинт прикрыл глаза, вспоминая что-то свое. — Знаешь, он никогда не поддерживал потом тех, кто призывал снова начать поход туда, в проклятые джунгли. — Потом, чуть встряхнув головой, он вернулся к тому, о чем, собственно, и спрашивал его, бывшего наставника, бывший ученик: — Все вы просто не хотите смотреть правде в глаза: вам удобно жить, когда все просто вокруг. Все должно быть так, как всюду, куда приходят люди. Джей — это просто большая землеподобная планета, на которую когда-то, много тысяч лет назад, высадились воины древних Галактических Империй. Вели на ней сражения, строили всякие крепости, космодромы, подземелья. Потом сгинули, оставив все это хозяйство догнивать потихоньку под здешними небесами. А то, что стряслось во время Катаклизма, это не более чем трагическое стечение обстоятельств. Достаточно только поосторожнее быть со всеми этими древними катакомбами и ракетными колодцами — и все будет, как говорится, о'кей. Очень удобная, успокаивающая точка зрения. Одно в ней плохо: она не про Джей. Для любого другого Мира все это было бы правдой, но не для этого.
Несколько мгновений он молча провожал взглядом истекающую в осеннее небо еле заметную струйку дыма, потом продолжил:
— Джей — это вовсе не заброшенный Мир. Он нас ждал. А теперь выбирает из нас тех, кто ему нужен. Посмотри правде в глаза: ведь ни в одном Мире люди не находили так много странного, не соответствующего всем нашим теориям — планетологическим, палеонтологическим... Просто здравому смыслу не соответствующего. Но никто не хочет признаваться самому себе, что живет он над пропастью, в которой могут обитать чудища.
— Мне сложно об этом судить, Квинт, — вздохнул Кайл.
— Но проще все-таки, чем многим другим. Ты учился у людей Джея...
— Ну... Ты знаешь, чем эта учеба кончилась. — Кайл то ли улыбнулся, то ли поморщился от своих воспоминаний. — Ты, наверное, жалеешь, что потратил столько времени на такого плохого ученика.
Квинт беззлобно махнул рукой:
— Я с самого начала знал, что ты не уйдешь с нами. Павел напрасно гордится тем, что не дал тебе уйти из дома, что наставил на путь истинный. Все дело в твоем отце — ты никогда бы не оставил его одного. Да и я с ним дружил в старые времена. Тебя может удивить это: он просил меня приглядывать за тобой.
— А почему вы сейчас не встречаетесь? — Кайл зябко потянулся к тлеющему огоньку костра.
— Я еще, может, зайду к нему на чашку чаю, — мягко улыбнулся Квинт. — Но знаешь, близость с людьми Джея не принесет пользу университетским профессорам. С тобой проще — ты вырос в другое уже время. — Квинт прикрыл глаза, о чем-то задумавшись. Потом решительно поднял голову: — Но ведь ты послал мне знак не для того, чтобы я пришел сюда поболтать с тобой о пустяках?
— Нет. — Кайл тяжело вздохнул. — Нет. Дело в том... — Он достал из брошенной на траву сумки и протянул Квинту стандартный «кодаковский» конверт: — Вот. Это я принес оттуда. К себе.
Квинт вынул из конверта снимок, и в воздухе перед ним возник голографический призрак янтарного ларца. Несколько минут он его рассматривал, слегка поворачивая голограмму: изображение представало перед ним то так, то этак. Кайл давал короткие пояснения. Старик слушал его не перебивая. Потом он положил снимок на траву рядом с собой:
— Хорошо, что ты не взял эту вещь сюда.
— Мне не надо было ее брать вообще. — Кайл поморщился. — По закону, таким вещам место в музее. Я потом...
— Ни тогда, ни потом. — Квинт осторожно положил руку на колено молодого человека. — Ты ведь не сделал этого сразу? Не стал отдавать то, что нашел, в чужие руки?
— Напрасно это я. — Кайл чуть поежился. — Надо было действительно — сразу. Но как только Павел прилетит... я отдам...
— Этого ты еще не знаешь, захочешь ли ты эту вещь отдать и захочет ли то, что ты нашел, уходить от тебя. Ведь можно сказать, что ты нашел что-то, а можно и так: что-то нашло тебя. — Квинт протянул к шее Кайла свою узкую ладонь и осторожно отогнул воротник: — Это ты тоже принес оттуда?
Кайл встревоженно взглянул на тускло сверкнувшую на загорелой коже цепочку:
— Ч-черт... Да я и забыл совсем про это. Странно. Да, это тоже оттуда. Такие я видел только в коллекции музея Ламберта. Нехорошо получается. Эта штука немало стоит, а я ее взял поносить, как какую-нибудь побрякушку из сувенирной лавки.
Длинные сильные пальцы Квинта подцепили цепочку и вытянули неправильный керамический диск с впечатанным в его поверхность Белым Знаком. Старик осторожно провел над ним ладонью, но не коснулся его, а даже чуть отдернул руку, словно обжегшись невидимым огней.
— Ну что же... — Он осторожно отпустил цепочку. — Это действительно не побрякушка. И давно на Джее никто не возлагал на себя этот Знак. Для этого, знаешь ли, нужна большая смелость. Но ты уже сделал свой выбор. А может, и впрямь, Джей выбрал тебя.
— Я уже отвык думать так, как ты меня учил. — Кайл пожал плечами. — Так все-таки, что это такое? — Он кивнул на снимок. — В «Старых словах» про это есть что-нибудь?
— А почему ты думаешь, что в «Старых словах» должно что-то быть именно об этой вот вещи? Тебе приходилось находить разное. И там, где ты нашел это, — там были, наверное, и другие... вещи. Но ты спрашиваешь только про эту.
— Ну... — Кайл сам не знал, почему ему так не хочется отвечать именно на этот такой простой вопрос. — Ну, на ней самый большой текст из всего, что находили после Ламберта. И потом... Потом, когда я хотел... Когда попытался рассмотреть кубики, то... Мне почудилось, что... Что все стало меняться вокруг. Наверное, это совпадение, но что-то такое было во всем... Какой-то неожиданный туман встал.
- Предыдущая
- 5/120
- Следующая
