История России в рассказах для детей (том 1) - Ишимова Александра Осиповна - Страница 32

• Предыдущая
• 32/104
• Следующая

Великий князь пытался и кротостью, и угрозами напомнить им обязанность их перед государем, но, когда увидел, что все это напрасно и что новгородцы хотят быть независимыми от Великого княжества, решил усмирить их оружием. Он собрал войско с 26 областей своих; кроме того, к нему присоединились даже некоторые из подданных Новгорода – жители Вологды, Бежецка, Торжка, недовольные беспорядками своевольного правительства. С этими силами великий князь расположился лагерем в 30 верстах от Новгорода. Тут встретил его архиепископ новгородский, умоляя простить вину Новгорода, который готов заплатить 8 тысяч рублей за дерзости своих разбойников. Добрый Димитрий, милостивый и для непокорных подданных, согласился на мир с условием, чтобы Новгород всегда повиновался ему как государю своему, платил каждый год черный бор, или дань, собираемую с черного народа, и внес бы 8 тысяч рублей за разбойников. Кроме того, они должны были взять у литовского князя Русу и Ладогу.

Так и гордость новгородская смирилась перед героем Донским! Мне остается рассказать вам еще об одном знаменитом деле его, – оно намного облегчило судьбу отечества нашего и потому заслуживает особенного внимания.

Это славное государственное дело было новый порядок в наследовании престола. Вы помните, что до того времени наследником государя русского был всегда не сын его, а брат как старший в роде. Вы помните также, сколько споров и несогласий было из-за этого в семействах княжеских. Как часто сын, воспитанный на глазах отца своего – великого князя, наученный на примере его управлять государством, должен был уступить свои права дяде, может быть никогда не выезжавшему из своего маленького удельного городка и вовсе не знакомому с теми знаниями, какие имел его племянник. Как часто народ терял в таком случае свое счастье или проливал кровь в междоусобной войне неуступчивых наследников. Предки наши чувствовали всю несправедливость такого установления первых государей своих, но, уважая память их, не смели противиться ему. Владимир Мономах, Георгий Долгорукий, Андрей Боголюбский были первыми из князей, кто громко заговорил о невыгодах такого порядка, но они не имели еще столько силы и смелости, чтобы отменить древний закон отцов своих и ввести новый. Исполнением этого трудного дела мы обязаны Димитрию Иоанновичу Донскому и доброму, великодушному Владимиру Андреевичу. Будучи старшим в роде и двоюродным братом великого князя, он был законным наследником московского престола после смерти Димитрия. Но, любя отечество свое более всех выгод, какие могло доставить ему Великое княжество, Владимир добровольно отказался от прав своих и согласился на предложение Димитрия ввести новый закон о наследстве. В договорной грамоте, которая была составлена по этому случаю, сказано, что Владимир Андреевич признает Димитрия отцом, сына его Василия – братом старшим, Георгия – равным, а меньших сыновей великого князя – младшими братьями, всех же вообще – наследниками Великого княжества после смерти Димитрия.

Подписывая эту договорную грамоту, Владимир Андреевич сравнялся заслугами с самыми знаменитыми государями: с того времени кончились кровопролитные ссоры дядей и племянников и навсегда утвердился лучший порядок в наследовании престола.

1389 год был несчастным для России: она лишилась любимца своего Димитрия Иоанновича, когда ему исполнилось только сорок лет. Болезнь его случилась вдруг и продолжалась несколько дней. Перед смертью он представил окружавшим его боярам своего семнадцатилетнего сына Василия как будущего государя их и выбрал ему девять советников из опытных вельмож. С удивительной твердостью говорил он с ними еще за несколько минут до кончины, просил их служить верно семейству его и отечеству, обнял нежную супругу свою, благословил каждого из сыновей. Последние слова его были: «Бог мира да будет с вами!»

Трудно описать горесть, какую чувствовал народ, узнав о кончине Димитрия. Никого из государей своих, исключая Мономаха и Александра Невского, не любил он так, как Донского. Добрый Димитрий в полной мере заслуживал эту любовь. Кроме храбрости, которая доставила ему имя первого победителя татар, он имел все достоинства превосходного государя.

В двадцатишестилетнее княжение Димитрия произошло крещение в веру христианскую пермян и литовцев. Пермью называлась обширная страна в Северной России от реки Двины до Уральских гор. Жители ее, пермяне и зыряне, давно уже платили дань русским, которые, получая от них много серебра и мехов, не принуждали их креститься Вдруг один молодой монах Стефан, сын церковника в городе Устюге, почувствовал сильное желание просветить этих идолопоклонников. Он выучился языку пермскому, выдумал для него особенные буквы, перевел главные церковные книги со славянского языка и отправился к дикарям проповедовать Евангелие. Бог благословил его усердие. Пермяне поняли истину его учения, начали сами истреблять своих идолов[37] и шли целыми толпами к Стефану, чтобы креститься. Митрополит московский сделал его первым пермским епископом. Во времена жизни своей Стефан был покровителем народа, им просвещенного. Нетленное тело его погребено в Кремле, в церкви Преображения.

Крещение литовцев происходило совсем иначе. Их не просвещал кроткий служитель Божий, а крестил волей и неволей князь – сердитый Ягайло. Может быть, читатели удивятся: как этот Ягайло – сам идолопоклонник – вздумал крестить народ свой? Вот как. В 1382 году умер король польский Людовик. У него не осталось сына, а только пятнадцатилетняя дочь, прекрасная, добрая, благочестивая Гедвига. Польские вельможи, управлявшие государством, искали для молодой королевны своей такого супруга, который бы мог защитить ее владения от нападений врагов. Из всех князей, соседних с Польшей, не было сильнее Ягайлы. Его и избрали супругом прекрасной королевне польской, с тем условием однако, чтобы он принял веру христианскую. Вот для того, чтобы жениться на Гедвиге и сделаться через то польским королем, Ягайло согласился сам креститься и потом крестить весь народ свой. И как же он крестил его? Он не учил так, как Стефан и другие проповедники веры Христовой, а ставил литовцев в ряды целыми полками и заставлял их читать Символ Веры. В это время священники кропили их святой водой и давали им христианские имена, но, чтобы не терять времени, выдумывая разные имена, в одном полку называли всех людей Петрами, в другом – Павлами, в третьем – Иванами, и так далее. Надобно сказать вам, что вера поляков, принятая и Ягайлом, была не наша – греческая, а латинская, или католическая. От этого произошли новые беды для тех русских областей, которые были под властью Литвы и Польши[38], теперь соединенных в одно государство. Ягайло, усердный католик, уже не любил греческих христиан и всячески старался притеснять их.

В княжение Димитрия Донского предки наши перестали употреблять куны, или кожаные деньги, и начали делать кроме рублей мелкую серебряную монету по образцу татарской. Татары называли свою серебряную монету тангою, а медную – пулою. И русские назвали так же свою. Это название несколько изменилось потом: из танги сделались деньги, а из пулы – полушки. И теперь еще у любителей древностей можно найти эти самые старинные серебряные монеты наши. Каждая из них весит 1/4 золотника. На них изображена фигура человека, сидящего на лошади.

В последний же год княжения Димитрия появилось у нас огнестрельное оружие, выписанное предками нашими из немецкой земли. Здесь кстати сказать вам, что порох изобретен около половины XIV столетия францисканским монахом Бертольдом Шварцем.

Таблица XXXIV

Семейство великого князя Димитрия IV Иоанновича Донского

Супруга:

• Предыдущая
• 32/104
• Следующая