Правила Дома сидра - Irving John - Страница 15

• Предыдущая
• 15/151
• Следующая

А хор уже бился в истерике, захлебываясь в любви к Господу и трепеща перед слепой судьбой (verblendenen Geschike).

Уилбур Кедр вперился в закрытую дверь, за ней явно кого-то вырвало. В раскрытое окно влетела пчела и сразу же вылетела обратно; так ей показалось тут жутко, что, наверное, и цветы приняла за искусственные. Кедр заметил, что старуха литовка узнала его – более того, придумала новый способ демонстрировать бородавку, которая за это время слегка изменила цвет, да и волоски на ней подросли. Она пальцами мяла кожу вокруг бородавки до покраснения, казалось, бородавка вот-вот лопнет, как созревший фурункул. Ее беременная дочь не замечала омерзительного представления, устроенного матерью; ее взор иногда падал на Кедра, но она его явно не узнавала и сидела, уставившись в пол с типично литовским, по его мнению, выражением лица. Возможно, ее муж выбросил-таки ребенка в окно и она лишилась рассудка, подумал Кедр. На мгновение ему показалось, что хор в передней запел по-литовски, но тут донеслось что-то о сражении между «Gott und Schicksal» – явно между Богом и Судьбой, явно по-немецки.

Крик, прорвавшийся через закрытую дверь, перекрыл ликующие голоса, уверявшие, что Бог одержал победу. Девочка вскочила со стула, села, обхватив руками плечики, и в голос заплакала. Потом уткнулась в колени матери, пытаясь подавить рыдания. Значит, это она плакала. Значит, дочь нуждается в аборте, а не мать. Девочке на вид было лет десять – двенадцать, не больше.

– Простите, – обратился Кедр к матери, – я врач.

Он почувствовал себя актером, знающим силу своего таланта, но одной неудачной фразой погубившим свое выступление. «Я врач». Ну и что из этого следует?

– Так вы врач, – с горечью произнесла мать; Кедр обрадовался уже тому, что говорит она не по-литовски. – Чем вы можете нам помочь? – спросила женщина.

– Какой у нее срок? – вопросом на вопрос ответил Кедр.

– Месяца три. – В ее голосе послышались настороженные нотки. – Но я им уже заплатила.

– Сколько ей лет? – спросил Кедр.

Девочка подняла голову с материнских колен; убрала попавшую в рот грязновато-серую прядь русых волос.

– Мне уже четырнадцать, – проговорила она, словно оправдываясь.

– Четырнадцать будет на следующий год, – уточнила мать. Кедр встал и обратился к кассиру:

– Верните им деньги. Этой девочкой я буду заниматься.

– Я так понял, что вы пришли насчет консультации, – сказал кассир.

– Чтобы дать консультацию, – поправил его доктор Кедр.

– Можете кое-что и узнать, – заявил собеседник. – В оплату услуг входит задаток. А задаток не возвращается.

– Какой задаток? – осведомился Кедр.

– Допустим, половина, – сказал он.

– «Eure ganze Macht!» – пел хор.

«Да будет воля твоя», – перевел Уилбур Кедр. Студенты-медики обычно неплохо знают немецкий.

Зловещая дверь, наконец отворилась, и в приемную осторожно выглянула престарелая пара, похожая на чем-то озадаченных бабушку с дедушкой; они были похожи друг на друга, как многие супруги, долго прожившие вместе. Сейчас их лица выражали вместе смущение и любопытство. Оба были маленькие, сгорбленные, за их спинами на больничной койке под простыней лежала женщина, неподвижная, как кукла, с открытыми, но невидящими глазами. Таз, куда ее рвало, стоял на полу, на расстеленном полотенце, прямо у нее под рукой.

– Он говорит, что он врач, – сказал кассир, не глядя в сторону старичков. – Говорит, что пришел дать бесплатную медицинскую консультацию. Говорит, чтобы этим дамам вернули деньги. Говорит, что сам позаботится о юной леди.

По тому, как седенькая старушка по-хозяйски расположилась или, точнее, утвердилась в дверном проеме между приемной и операционной, Кедр понял: именно она здесь главная; седовласый старичок, судя по всему, был ее ассистентом. Старушка идеально смотрелась бы в уютной кухоньке, где пекутся вкусные пирожки и куда то и дело прибегают соседские ребятишки.

– Доктор Кедр, – представился он, кланяясь с чуть излишней официальностью.

– Значит, доктор Кедр, – безо всяких эмоций произнесла старушка. – Ну что ж, знаете, как говорят, делай дело или слезай с горшка.

Эту специалистку звали в округе «миссис Санта-Клаус». Не она придумала эту поговорку, не она писала и ту записку. Дочь миссис Уиск написала ее сама, перед тем как пойти сюда. Она хорошо знала, что ей грозит: после визита к миссис Санта-Клаус можно протянуть ноги.

Д-р Кедр меньше всего ожидал увидеть кого-то вроде миссис Санта-Клаус. Он был уверен, что, встретившись с любым потрошителем женщин, будет хозяином положения. Он и сейчас еще пытался им стать. Зашел в операционную, взял со стола первое, что попалось под руку, так просто, для самоутверждения. Это оказалось всасывающее устройство – банка, соединенная коротким шлангом с ножным насосом. Банка удобно легла в его ладонь, и он тут же вообразил, где еще она могла бы столь же удобно устроиться. К его вящему изумлению, миссис Санта-Клаус тут же привела в действие ножной насос. Кровь с силой хлынула к порам ладони, но он успел вовремя оторвать банку, отделавшись лишь кровавым волдырем чуть выше запястья.

– Ну как? – агрессивно осведомилась миссис Санта-Клаус. – Что же вы нам посоветуете, доктор?

Женщина под простыней, как бы торопя ответ, потянула Кедра к себе; лоб ее был липкий от пота.

– Вы не понимаете, что делаете, – сказал д-р Кедр миссис Санта-Клаус.

– По крайней мере, я хоть что-то делаю, – со спокойной враждебностью произнесла старушка. – Если вы умеете лучше, почему не делаете? – спросила она. – Если и правда умеете, почему бы вам не научить меня?

Женщина под простыней все еще была не в себе, но силы уже возвращались к ней. Она села и стала себя ощупывать; почувствовала руками свое платье и окончательно осознала происходящее.

– Пожалуйста, выслушайте меня, – обратился к ней д-р Кедр. – Если у вас будет температура или сильное кровотечение, немедленно идите в больницу. Немедленно.

– Я думала, вы меня пришли консультировать, – вмешалась миссис Санта-Клаус. – Мне-то что вы посоветуете?

Кедр не слышал ее. Вернулся в приемную и велел матери с девочкой идти с ним. Но мать все волновалась из-за денег.

– Верни им деньги! – распорядилась миссис Санта-Клаус.

– Задаток не возвращается, – упрямо повторил кассир.

– Верни им все, вместе с задатком! – гневно приказала старушка.

Она тоже вышла в приемную проследить, чтобы кассир вернул деньги. Затем повернулась к д-ру Кедру и тронула его за плечо.

– Спросите у нее, кто отец, – сказала она.

– Меня это не касается, – отрезал Кедр.

– Верно, – согласилась старушка. – По крайней мере в этом вы правы. А вы все-таки спросите. Любопытная история.

Кедр снова как не расслышал. Тогда миссис Санта-Клаус обратилась к матери с дочерью.

– Скажите ему, кто отец, – приказала она.

Дочь зашмыгала носом и стала тихонько поскуливать, но миссис Санта-Клаус смотрела только на мать.

– Рассказывай, – властно повторила она.

– Мой муж, – прошептала женщина и добавила, словно требовались какие-то пояснения: – Ее отец.

– Слышали? Ее отец! – Миссис Санта-Клаус взглянула на д-ра Кедра. – Понятно?

– Да, понятно, благодарю вас, – сказал д-р Кедр и поддержал тринадцатилетнюю пациентку за плечи – та начала с закрытыми глазами оседать на пол.

– Та же история примерно с третью всех девочек-подростков, – саркастически проинформировала Кедра миссис Санта-Клаус. Тон у нее был такой, точно в этом случае виноват был именно он. – Каждая третья беременна от отца или брата. Изнасилование, – пояснила миссис Санта-Клаус. – Кровосмешение, понимаете?

– Да, благодарю вас, – повторил Кедр, увлекая девочку за собой и дернув за рукав мать, чтобы та поторапливалась.

– Делай дело или слезай с горшка! – крикнула им вслед миссис Санта-Клаус.

– Сраные коновалы! – вторил ей кассир. – Какой от вас толк!

Хор продолжал петь. Кедру почудилось, что он уловил слова «vom keinen Sturm crschrecket» – не убоимся бури.

• Предыдущая
• 15/151
• Следующая