Врата трех миров - Ирвин Ян - Страница 12

• Предыдущая
• 12/129
• Следующая

Карана ощутила волчий голод. Ее припасы выглядели еще менее аппетитно, чем прежде. Ей захотелось чего-нибудь сладкого, и, пошарив в рюкзаке, она нашла сушеный фрукт гаршардов и сунула его в рот. В то же мгновение ее охватил приятный трепет, кровь побежала по жилам, как расплавленный металл. Все было ей теперь по силам – она могла бы бросить вызов самому Рульку с его машиной.

– Да! – вскричала она и подпрыгнула.

Она снесла головой половину крыши своей пещеры. Снег остудил ее пылавшие щеки, попал за воротник. Огромный снежный ком упал ей на голову, придавив к полу. Девушка задыхалась от холода, который был тем сильнее, что до этого ей было очень жарко. Подавившись, она выплюнула кусок сушеного фрукта.

К тому моменту, когда Карана выбралась из снега и починила крышу, ее эйфория прошла. Теперь ей было ужасно холодно, и она не могла согреться, даже забравшись в спальный мешок. У нее начиналась мигрень. Наконец она вновь погрузилась в беспокойный сон.

Когда Карана проснулась, уже давно стемнело. Снег продолжал падать. Девушка увидела огни Каркарона, но тут повалил такой густой снег, что скрыл башню из виду. Снег, которым ей с таким трудом удалось набить фляжку, растаял, и набралось меньше чашки ледяной воды. Выпив ее, Карана вновь наполнила снегом фляжку и свернулась в спальном мешке.

Она сразу же задремала, но спала недолго: ее мучили сны на одну и ту же тему – как за ней гнались вельмы Иггура год тому назад. Всегда в бегах, всегда без сил. Больше никогда! Она бодрствовала, трясясь от холода, и ярость ее все возрастала, пока она не ощутила неистовое желание нанести удар. Ей захотелось установить контакт и передать Рульку смертельно разящий импульс.

С минуту Карана тешилась этой безумной мыслью, этой волнующей силой, но затем вмешалась реальность. Если она осмелится установить контакт на таком близком расстоянии, Рульк сразу же доберется до нее. Да и кто она такая, чтобы думать о подобных вещах?

Нет, она будет сидеть тихо, ничего не предпринимая. Гаршарды не могут знать, где она. Через пару дней она сможет свободно уйти. Она снова задремала.

– Скелаарр!

Карана проснулась от резкого гортанного крика – он прозвучал где-то поблизости. Гаршарды! Она приоткрыла вход своей пещеры, высунула голову и в ужасе отпрянула. Слабое солнце освещало белый снег, а на нем – темные фигуры пяти гаршардов, карабкавшихся вверх по склону, по направлению к Каране. Понаблюдав за ними с минуту, она убедилась, что это именно так. Гаршарды направлялись прямо к ней, словно по линии, прочерченной на снегу.

Хотя Карана была более проворной и ловкой, чем гаршарды, сейчас ей бы это не помогло: они растянулись цепочкой, загнав ее в ловушку!

Несколько минут Карана сидела, парализованная от страха, как кролик в норе. Потом сложила вещи в рюкзак и с чувством безнадежности устремилась вверх по склону.

Они несколько часов прождали у амфитеатра в скалах, глядя на Каркарон. Больше им делать было нечего. Кто-то поддерживал в костре огонь. Пламя было совсем слабое и могло в любую секунду погаснуть. Оно их почти не согревало и не подбадривало.

Лиан окинул взглядом собравшуюся компанию. Тут было около дюжины стражников Иггура – ветеранов, закаленных в боях, которые никогда не расслаблялись. Позади них маячила тощая фигура вельмихи Вартилы. Большинство вельмов покинуло Иггура почти год назад, вернувшись к своему прежнему имени – гаршарды – и прежнему хозяину – Рульку. Но некоторые вельмы, будучи не в силах узнать своего хозяина, остались верны Иггуру. «Я слепа перед моим господином», – плакала Вартила, когда Рульк впервые появился в Сантенаре. Судя по выражению ее продолговатого с острыми чертами лица, верность Вартилы подвергалась сейчас тяжкому испытанию.

Иггур беседовал с Ванхом у костра. Это был коренастый человек с головой в форме пули. Маршал Ванх когда-то возглавлял Первую армию, но после битвы в Баннадоре и исчезновения Магреты Иггур разжаловал Ванха в солдаты.

Адъютант Иггура, Долодха, нервная молодая женщина, носившая всегда плохо сидящую одежду, стремительно расхаживала взад-вперед. Ее повышение – прежде Долодха была служанкой – было столь же стремительным, и она жила в постоянном страхе оскорбить Иггура, который, как известно, обладал переменчивым нравом. Не было более щедрого господина, когда дела шли хорошо. Однако при неудачах он становился капризен и опасен, в мгновение ока превращаясь в жестокого тирана, а иногда он был просто безумным, хоть это был всего лишь отзвук того безумия, от которого Иггур страдал, когда Рульк был заточен в Ночной Стране. Никто не мог предсказать, в каком настроении Иггур будет через час.

Мендарк, с каждым днем все больше походивший на хищную птицу, угнездился на бревне, глядя на огонь. Его стражники, Оссейон и Торгстед, играли в кости на большом камне. Лиан увидел, как Торгстед вскинул голову и захохотал. Свет костра озарил его широкое, красивое лицо и копну темных волос. Оссейон, который был почти в два раза больше своего друга, хлопнул Торгстеда по плечу и бросил кости на камень.

По другую сторону костра сидел Надирил из Великой Библиотеки, с Лилисой, ее отцом Джеви и Таллией. Шанд тоже был где-то поблизости, но его не было видно. Вероятно, шпионит возле Каркарона, уныло подумал Лиан.

Аркимы составляли третью группу. Их было человек двенадцать, включая рыжеволосую Малиену, молчаливого Тензора и Дарлиша, старейшего из аркимов, прежде Лиан его не встречал. У Дарлиша были тонкие руки и ноги, но круглое брюшко – редкость среди аркимов, – большие волосатые уши и острый подбородок.

– Чего мы ждем? – спросила Лилиса.

– Конца света, – страшным голосом ответил Тензор.

– Что он замышляет на этот раз? – произнес старый Дарлиш с сильным восточным акцентом.

– Кто может это предугадать? – вступил в беседу Надирил.

Непредсказуемые возможности созданной Рульком машины внушали им большие опасения. Этому суждено случиться, пророчествовала темная луна.

От Лиана почти все отвернулись. Его вина была очевидна. Таллия подошла к Лиану, лежавшему на снегу, лишь затем, чтобы проверить оковы. На правом боку у нее был короткий меч. Прежде Лиан не замечал, что она носит оружие.

– Таллия… – начал было он, но тут же умолк.

Какой смысл? При тусклом свете темной луны шоколадная кожа Таллии казалась бесцветной. Ее красивое лицо было лишено всякого выражения. Волосы были чернее ночи. Лиан давно заметил, какая она привлекательная женщина. Однако, что касается его, ему было все равно. Мысли Лиана вернулись к башне.

Не сразу он понял, что Таллия что-то говорит ему.

– Я спрашиваю, не слишком туго? – повторила она.

– Какая разница?

– Я не знаю, виновен ты или нет. Это решит суд, если мы уцелеем. Но мне бы не хотелось, чтобы ты лишился рук или ног, а в такую ночь это легко может произойти.

Лиан потрогал оковы. Тугие, но не слишком. Таллия было отошла, но тут Лиан не сдержался и издал стон. Таллия вернулась и посмотрела ему в глаза.

– Значит, теперь тебе стало жаль себя! Или это угрызения совести?

– Я ужасно боюсь за Карану.

По-видимому, его тон удивил Таллию. Повернув Лиана за плечо, так что свет луны падал прямо юноше на лицо, она снова внимательно всмотрелась в его черты, словно пытаясь что-то прочесть по ним.

– Тебя это удивляет? Вы все считаете, что я ее предал.

– Об этом говорят улики, – заметила Таллия. – Что ты можешь сказать в свое оправдание?

– Ничего! – яростно воскликнул Лиан. – Слова ничего не значат!

Теперь ему было безразлично, что она о нем думает. Что же собирается Рульк сделать с Караной? Это был единственный волнующий его вопрос. Карана – чувствительница, она обладает редкими способностями, и Рульк никогда ее не отпустит.

Лиан посмотрел на сгорбленные спины сидевших у костра, на их обреченные лица. Тут он не дождется помощи. Таллия открыла рот, но не успела ничего произнести, так как к ним приблизился Мендарк.

• Предыдущая
• 12/129
• Следующая