Выбери любимый жанр

«Оранжевая революция». Украинская версия - Коллектив авторов - Страница 8


Изменить размер шрифта:

8

Нелегитимность власти

Выход из экономического кризиса сопровождался укреплением позиций не только крупного, но и среднего и даже малого бизнеса. За последние пять лет число людей, легально занимающихся бизнесом, увеличилось вдвое. Бюрократические рогатки мешают развитию всякого бизнеса, а от коррупции чиновников мелкий или средний бизнесмен страдает больше, чем крупный. Очень богатый человек даже заинтересован в коррупции, так как она позволяет при помощи денег решать проблемы там, где ему не хватает административной власти. Особенно важно то, что развивающийся малый и средний бизнес явно неадекватно представлены в системе власти, где доминирует крупный капитал. Средний бизнес стремился компенсировать этот недостаток, пытаясь прорваться в парламент, где хотел лоббировать свои интересы через партии оппозиции или через одномандатные округа. Поэтому в «Нашей Украине» влияние среднего бизнеса значительнее, чем в других партиях. Депутаты-мажоритарии, представляющие средний или крупный бизнес, так сказать, «второго уровня», действовали в соответствии с политической конъюнктурой и на первых порах поддерживали партию власти. Но когда их возможности проходить по мажоритарной системе оказались под угрозой (при голосовании за пропорциональную систему выборов), они по одному, а то и группами стали перебегать на сторону оппозиции. Та их охотно приняла, в очередной раз поступившись принципами и проголосовав против пропорциональной системы выборов, за которую всегда ратовала.

У малого бизнеса шансов стать субъектом политической жизни намного меньше, чем у среднего и крупного, но, будучи относительно свободным от давления непосредственных начальников, он, как показывает история, более других социальных слоев восприимчив к критикующей власть пропаганде и скорее всех выявляет готовность к акциям протеста.

Как это ни кажется парадоксальным, но и значительная часть наемных работников стала политически активной не тогда, когда их жизненные условия были абсолютно невыносимыми, а в последние годы, когда жить стало немного получше. На самом деле парадокса здесь нет: пока идет борьба за кусок хлеба, все мысли только о том, чтобы выжить, – когда появилась возможность намазать хлеб маслом, вспомнили о «не хлебом единым...»

Из людей, сумевших найти свое место в новой жизни, стал постепенно формироваться средний класс. Активнее стали выявлять свою собственную позицию и те, из кого этот средний класс обычно пополняет свои ряды, – студенчество вузов и колледжей. Причем это было уже не то поколение студентов, что устраивало акции протеста в 1990 году, и не бесцветное растерянное поколение молодежи середины и конца 90-х, которое еще плохо ориентировалось в непривычном социальном пространстве (из старого дома вышли, в новый еще не вошли). Теперь это была наиболее активная часть молодежи, выросшая и получившая образование уже в независимой Украине, осваивающая западные ценности и, в большинстве регионов Украины, уже забывшая о ценностях прошлого (в том числе, к сожалению, и о традициях русской культуры).

Власть будто и не замечала социальных перемен. Несмотря на то что социальная роль среднего и малого бизнеса, а также квалифицированных наемных работников (то есть среднего класса) по мере развития украинской экономики существенно усиливалась, олигархическо-номенклатурный режим не позволял этому классу адекватно участвовать в политической жизни Украины.

Хотя успехи экономики в последние годы были значительными, но за чертой бедности все еще оставались миллионы людей. Соответственно сохранялся и протестный потенциал «аутсайдеров». Во время последних выборов Януковичу удалось за счет ускоренной, явно предвыборной реализации социальных программ перетянуть на свою сторону часть пенсионеров. Но ослабил он этими действиями прежде всего коммунистов, которые во втором туре и так были его негласными союзниками. А протестанты, идущие за социалистами Мороза, вместе с ним перешли в лагерь «оранжевых», обеспечив, как потом выяснилось, своим переходом победу Ющенко. Значительная часть «аутсайдеров» клюнула и на демагогические призывы откровенной популистки Юлии Тимошенко, играющей в Украине роль хорошо всем известной Эвиты Перон.

Предлагая «аутсайдерам» социальные проекты, Янукович не собирался представлять их интересы в политической жизни страны (он и не смог бы этого сделать, поскольку сам являлся ставленником олигархических кланов). А Тимошенко и Мороз обещали им свое политическое заступничество. Массы людей, выйдя из состояния апатии периода выживания, стали проявлять общественную заинтересованность, но реализовать ее в рамках существующей системы власти не могли, а независимых структур гражданского общества, через которые они могли бы влиять на партии, парламент, правительство, президента, по сути, нет. И эти люди стали искать место под «оранжевым» солнцем оппозиции. Нарождающийся средний класс ушел в основном под знамена Виктора Ющенко, низшие слои общества предпочли Тимошенко и Мороза. А партиям власти не доверял никто.

Критические настроения в обществе с улучшением экономической ситуации никак не ослабевали. Доверие людей к органам власти не увеличилось, а готовность к участию в политических акциях протеста за последние пять лет существенно выросла – с 39 % до 44 %. Причем за последнее время увеличилось число тех, кто готов не только на легитимные, но и на нелегитимные акции протеста (от бойкота до создания вооруженных формирований). Если в 1997 году лишь 22 % опрошенных социологами граждан согласны были участвовать в нелегитимных акциях протеста, то в 2004 году таких было уже 37 %.[4]

Получилось, что сама власть стала нелегитимной. Уровень общественного доверия к ней был настолько низким, что миллионы людей были готовы действовать против нее нелегально, то есть нарушая закон. В любом случае они не стеснялись повсеместно заявлять об этом вслух, зная, что окружающие их поймут и поддержат.

Оппозиции в значительной мере удалось канализировать общественное недовольство и получить ту социальную базу, на которую она справедливо могла рассчитывать во время президентских выборов. Здесь проявился основной парадокс «оранжевой революции»: ее организаторы хотели лишь поменять политическую элиту, а участники массовых выступлений хотели радикальной смены всей системы политической власти, часто сами этого не подозревая.

Отсутствие доверия к власти со стороны общества и олигархическая доминанта внутри самого режима и стали важнейшими факторами успеха «оранжевых». Легкой и праздничной атмосфера «революции» была потому, что власть нигде не рискнула прибегнуть к силе. Даже там, где у нее были на то законные права, – например, при защите правительственных зданий в Киеве. Если бы Кучма использовал в этом случае силу, его действия были бы легальными, но не легитимными.

Ни большая часть общества, ни западное общественное мнение, с которым он вынужден был считаться, никогда не признали бы такие его действия оправданными. Хотя технически они вполне могли быть успешными – пространство, занимаемое «оранжевыми», постоянно расширялось за счет все новых и новых людей, прежде всего потому, что его никто не ограничивал. Вполне возможно, что Кучма пошел бы на применение силы, если бы речь шла о продлении его личной власти. Но перед самым своим уходом основательно пачкать руки (возможно, кровью) ради человека, которого навязали ему донецкие олигархи, подорвавшие к тому же основы его собственной власти, – нет уж, увольте. И напрасно, на мой взгляд, кое-кто обвиняет Леонида Кучму в предательстве. Не было никакого предательства. Кучма действовал так, как только и мог он действовать в подобных обстоятельствах. Правда, объективно такое поведение Кучмы главным образом и обеспечило победу Виктору Ющенко, так что было бы справедливо, если бы новый президент вручил Леониду Даниловичу «орден оранжевой революции». Если, конечно, такой появится.

8
Перейти на страницу:
Мир литературы